На просторах рунета царит уныние. Все плохо. Все бессмысленно. Страна сползает. Экономика падает. Нас втягивают в войну. Власти всех гнобят. Вокруг зомби. Они заполонили все.

Вы прослушали краткое содержание примерно двухсот экранов френд-ленты. Вкрапления «про детей», «про весну» и «новости науки» (не нашей, как обычно) только оттеняют мрачный общий фон.

Население в целом тоже, говорят данные опросов, невесело настроено. Эйфория «вставания с колен» ушла в прошлое, реальность сегодняшнего дня вызывает тревогу и плохие предчувствия. 

В общем и целом дела наши и правда не очень, и впасть в уныние тянет. Но если подумать, из перечня «все плохо» то, что плохо — то неправда. А что правда — то не так уж плохо.

Давайте начнем с правды.

Страна сползает. Святая правда: сползает и всенепременно сползет. И давно пора.  Если в историческом масштабе, то на наших глазах подходит к концу существование еще одной империи, ну и славно, все они там будут. А уж жалеть именно эту, которая кровь пила не столько из далеких колоний, сколько из собственных граждан, которая под любое свое деяние миллионы трупов подстилала, уж точно не приходится. Не знаю, утихомирится ли она примерно в нынешних границах в роли региональной державы, или разделится в конце концов на более приемлемые для нормальной жизни части, но расширяться и нагибать соседей уже вряд ли сможет. Имперский пафос выгорел об Украину. То, что осталось, собрали в газетку, и этой дозы хватит только на маргинальное меньшинство имперски-зависимых в качестве заместительной терапии. Ну и пусть их. 

Что касается конкретной инкарнации данного режима, то он еще, конечно, поскрипит сколько-то, земля как есть богата: не все еще дожрано, есть за что держаться. Но, в общем и целом, вопрос решен. Причем, чем больше они дергаются, тем безнадежнее вязнут. 

Фуры дальнобойщиков на перекрытом ГИБДД участке МКАД 4 декабря 2015 года. Фото REUTERS/Scanpix

Нас ждет период слабого, бедного, неуверенного в себе государства. Что, конечно, может быть чревато серьезными рисками и будет плохо для многих сторон жизни, но в долгосрочной перспективе сдувшееся государство — это то, что является нашим единственным шансом на выход из задницы. Если у них не будет больше сил и средств все регулировать и контролировать, все подгребать и замыкать на себя, общество сможет что-то делать самостоятельно. И в процессе почувствовать свою силу, убедиться, что многое получается лучше, быстрее, дешевле, толковее, чем у государства, что можно рассчитывать на себя и окружающих, а не только на «власть». И это может стать первым шагом в преодолении доставшейся в наследство от советских времен  выученной беспомощности. За последние годы мы не раз и не два убедились, что наше общество способно действовать эффективнее, чем государство. Пока власть могла все эти тенденции ревниво пресекать, а проблемы заливать деньгами. Теперь не сможет. И мы имеем шанс увидеть много интересного в ближайшие годы.

Экономика падает. Тоже правда. Причем это как раз тот случай, когда она не сможет грянуть оземь и преобразиться, подобно Василисе. Будет падать и дальше. Уровень жизни проседает, и у многих просядет очень чувствительно. Это грустно. Это опять заставит людей выживать, это создаст запредельную нагрузку на нашу слабую социальную сферу.

Но прежде чем погружаться в уныние, давайте подумаем об альтернативах.

Что, если бы она не упала? Что, если бы цена на нефть вместо падения росла бы и росла? Думаете, все ограничилось бы еще дюжиной распилочных олимпиад-чемпионатов? Еще сотней-другой дворцов и шубохранилищ? Нет, боюсь, в этом случае мы бы с вами читали сводки с фронтов гибридной войны не только в Украине, но и бог знает где еще — границы у нас длинные, нам и семь тысяч верст тоже был бы не крюк. 

Сколько еще европейских политиков бы подкупили, сколько провокаций устроили, насколько ухудшилась бы ситуация в мире в целом. Сколько бы было еще вложено в пропаганду, повышая ее качество и широту охвата, насколько сильнее бы влезли в школы и вузы, сколько знаменитостей бы купили и сколько молодняка совратили бы, предлагая деньги и «перспективы» в обмен на идейность.

А так — нет и не будет ничего этого.

Акция валютных заемщиков. Фото AFP/Scanpix

Беднеть, конечно, невесело. Но мы в последние годы потребляли как страна если не первого, то второго мира, имея уровень государства и экономики как у страны мира третьего. Что ж, эта хлестаковщина кончилась. Приехал всамделишный ревизор, по имени Реальность, немая сцена. Придется по одежке протягивать ножки, и это лучшее, что могло с нами случиться, пока мы еще больше кредитов не набрали и еще десяток мегапроектов не начали. Придется думать про свою ситуацию больше, чем про то, уважает ли нас Америка. Придется включить голову и оценить реальное положение дел. Начать меньше потреблять и больше делать. Здоровое и полезное состояние, я считаю. 

Быстрое обеднение государства — это, конечно, удар по конкретным людям и семьям, но одновременно это и удар по патернализму. Сверху ждать больше нечего. В условиях кризиса станет все более очевидным, что мы живем по известному анекдоту: власть не будет меньше потреблять, это мы станем меньше кушать. 

На фоне постоянного повышения уровня жизни сколько ни показывай рядовому гражданину дворцы и виллы депутатов, у него это протеста не вызывает. Ну, да, они ж начальство, что ж им, в нищете жить? Пусть делают что хотят, если лишние деньги есть, лишь бы нам жилось с каждым годом лучше. При дешевой же нефти все меняется: уже не власть, присвоив себе национальные богатства, кормит с барского стола население, а население содержит власть на свои налоги, и оплачивать дворцы и яхты из своего кармана оно вряд ли захочет. Чем скорее люди начнут считать деньги и прослеживать их перемещения, тем быстрее будет расти их гражданская компетентность. По обучающей силе с подсчетом денег мало что может сравниться. 

Конечно, есть риск, что падение перейдет в пикирование, если цена на нефть совсем рухнет. Если в одночасье перестанут платить бюджетникам и пенсионерам, масштаб бедствия станет таким, что уже никому не поможешь, только гуманитарной помощи от мира ждать. Это было бы плохим вариантом, но пока на него ничто не указывает. Пока все просело достаточно, чтобы протрезветь, но не настолько, чтобы терять голову от паники. То, что нужно. 

Ввязывают в войны. Ну да, ввязывают, никогда не знаешь, что следующее придумают. Но опять же. Настоящий ужас был — и у меня тоже был, до сих пор на здоровье сказывается, — два года назад. Когда отсюда вопили «Путин, введи войска, танки на Киев!», а украинская часть френд-ленты деловито обсуждала тактику партизанской войны и собиралась под танки ложиться. Вот тогда ужас разрывал изнутри.

Бойцы 1-й славянской бригады самопровозглашенной ДНР украшают новогоднюю елку на позициях. Фото Sputnik/Scanpix

Если бы у них получилось, мы сейчас наблюдали бы разорванную пополам Украину, лишившуюся портов и большей части промышленности, огромную полубандитскую Новороссию в ужасном гуманитарном состоянии. А у себя — лопающуюся от самодовольства, позволяющую себе все и вся власть и вконец развращенных имперскими успехами сограждан. А уж телевизором можно было бы тараканов травить — включил на пару минут, и все живое сдохло в радиусе 5 метров.

Всего этого нет и уже не будет, благодаря прежде всего героизму и самоорганизации украинцев, а также спокойной твердости и профессионализму коллективного Обамы-Меркель. А еще благодаря здравому смыслу российского населения, которое, если смотреть не на слова, а на реальность, на провокацию всерьез не повелось. Помните одиноко мерзнущих тетенек в палатках «для Донбасса», которым никто ничего не приносил? Антиукраинские митинги, собирающие десятки городских сумасшедших, если без административного ресурса? Ни одной реальной массовой общественной инициативы, никаких реально собранных денег, никаких очередей в военкоматах. Страшно подумать, что могло бы быть, если бы действительно 86% консолидировалось под лозунгами «возрождающейся Империи». Но дураков нет. Реакцией был бессознательный саботаж основной массы населения — это при таком запредельном уровне пропаганды. 

Если бы не тысячи погибших, можно было бы вообще считать нынешнее положение дел хеппи-эндом. Вот только людей не вернуть. 

Власти, безусловно, сволочи и гнобят. Болотные процессы, дела по 282, Савченко, «иностранные агенты». Но поминать по каждому поводу 37 год неприлично, мне кажется. Уровень репрессий на данный момент даже не сравнился с брежневским. Если сравнить по уровню репрессий инакомыслящих сегодняшнюю Россию с Америкой времен Маккарти, Испанией времен Франко или с Чили времен любимого многими Пиночета, у нас еще ничего. Средней паршивости диктатура.

Не сравнить даже ситуацию Надежды Савченко с тем, как при «демократичном» Горбачеве умер от голодовки на зоне Анатолий Марченко. Тогда почти никто не знал, что происходит. Человек вел свой с ними бой практически в одиночку. За Надежду переживает не только вся Украина, но и большая часть мира, и многие в России. Ни одно нарушение ее прав не остается безвестным и безнаказанным, и это знает каждый исполнитель, и заказчик, конечно. 

Слушайте, а с чего бы это нам вдруг проснуться однажды утром и обнаружить у себя уровень свобод как в Швейцарии? За что бы нам такое полагалось? 

Жить при диктатуре противно и временами страшно. Но полвека назад так жило пол-Европы и вся Латинская Америка. В огромном Китае уровень репрессий и сейчас выше, чем у нас. Жители этих стран чем-то хуже нас? Им можно было в этом «противно и страшно» жить десятилетиями, делая что возможно, сохраняя ценности и воспитывая детей, а нам сразу только удавиться, раз Швейцарию не подвезли?

Митинг на Болотной площади. (архив) Фото RIA Novosti/Scanpix

Да, может стать хуже. Власть уже готовит себе развязанные руки на случай будущих столкновений с кем-нибудь помассовей и позлее, чем ботаники на Болотной, и чтоб все по закону, как они любят. Но вопрос, когда и если до этого дойдет, много ли будет желающих взять на себя кровь ради уже потерявшей лицо власти? Оно ж так всегда и бывает — диктаторы строят и строят репрессивный аппарат, вроде все предусмотрели, а потом — сюрприз — к тебе уже идут с лопатой, и ни одна сволочь не заступится.

От всего этого не легче тем конкретным людям, что попали в жернова. Вот их и стоит поддерживать, там всегда руки нужны и деньги. Но какой смысл в ответ на каждую бредовую идею какого-нибудь, прости Господи, депутата, начинать пугать себя и других грядущим 37 годом? Какой 37 год, я вас умоляю. Все средства, выделенные на расстрелы и рытье могил, быстренько разворуют. Им еще детей в английских частных школах учить и женам лабутены покупать. А бюджет не резиновый. 

Массовые репрессии — удел режимов, рвущихся к вершине будущих свершений под лозунгами великих идей и расходующих в этом порыве людской капитал. У нашего убогого — ни вершин, ни идей, ни будущего. Истрачен и людской капитал, мы и так по необъятной территории размазаны тонким слоем, как масло на кризисном бутерброде. 

Все, что может наш режим — подыхая, покусать кого-то. Что тоже, конечно, малоприятно и ни к чему, так что загранпаспорт с открытыми визами не помешает. Не думаю, что они будут закрывать границы — зачем? Если бы все те, кто уехали за последние годы, были сейчас здесь, вечер бы уже давно перестал быть томным. А так предохранительный клапан работает, всем удобно.

Теперь про неправду.

Про зомби, которые заполонили все.

Возможно, конечно, вам не повезло, и вы работаете в окружении тех, кого прозвали «ватниками». Есть такие специальные анклавы, обычно связанные с ВПК или другими госпоркорациями. Тогда сочувствую, там да, даже воздух какой-то спертый.

Но, в общем и целом, никаких «зомби» нет. Я довольно много езжу, общаюсь с коллегами из социальной сферы, это женщины, с довольно низкими заплатами. Иногда в поезде с кем-то разговоришься. Угар, который был в 2014, прошел уже даже у пенсионеров. А у тех, кто моложе, его и не было, не считая представителей специфических профессий, вроде охранников из бывших военных, или работающих в идеологической сфере. 

Мне вот пишут: «Идет нагнетание, как будто готовят страну к войне — и не вижу, чтобы люди негативно к этому относились. Верят, что кругом враги?! Что все хотят России зла? Как можно в это верить, если немного задуматься? Как можно, зная, чего достигло, к примеру, американское общество, называть американцев тупыми?».

Празднование годовщины присоединения Крыма. Москва, 2016. Фото Евгения Фельдмана для «Спектра»

Слушайте, ну давайте вспомним тех же американцев полувековой давности. Во времена Маккарти, во времена вьетнамской войны. Они верили, что все вокруг шпионы? Что народ крошечной страны на другом конце земного шара достоин напалма? Были ли они тупыми агрессивными зомби? Можем ли мы назвать их тупыми «зная, чего достигло американское общество»? Они просто люди. Люди подвержены групповой динамике. Люди внушаемы. Люди слабы перед древним разделением на «свой-чужой». Все люди по любую сторону любого океана.

Просто есть общества, где правила игры способствуют осознанию неверных решений, принятия ответственности за них и их исправлению. Независимая пресса, независимые суды, контроль общества за расходованием средств, принцип «нет налогов без представительства», вот это вот все. Это же не для развлечения все придумали, и держится оно не на одних только светлых идеалах. Это правила, которые обеспечивают обратную связь и возможность коррекции неверно принятых решений. Чтобы заигравшись в «нагнетание» можно было отступить, а виновных в нем наказать.

А есть такие общества, где наоборот. Накосячив, власть вынуждена становиться еще агрессивнее и продолжать «нагнетать», пока не началось. Обратная связь тщательно обрубается, другая точка зрения делается недоступной или даже опасной, уровень ответственности общества снижается, а с ним и качество суждений. Какой смысл разбираться в вопросе, если от тебя все равно ничего не зависит?

Люди всюду похожи, это правила разные, и их влияние на людей разное. Переводить фокус внимания с качества правил на качество людей — значит создавать и продвигать ложь. Зачем?

Я понимаю, зачем это власти, им нравится идея про «народ, не готовый к демократии», «народ, любящий сильную руку». Эта картинка старательно поддерживается тысячами проплаченных постов, статей и «соцопросов». Я не понимаю, зачем подыгрывать? 

Но это большая тема вообще, тот кайф, с которым наша оппозиционно настроенная публика любит причитать про «тупых зомби» и «страну гопников». Заслуживает серьезного исследования или как минимум отдельной статьи, на самом деле.

Призываю ли я к оптимизму? Да нет. Просто к адекватности оценок и к присутствию духа. Дело не в том, чтобы не писать о плохом, а только постить котиков и салатики. Но, кажется, Шэрон Стоун как-то сказала, что, чудом выжив после кровоизлияния в мозг, не может всерьез расстраиваться из-за морщин на лице. Я примерно об этом. О точке отсчета, о масштабе. Если смотреть изнутри момента, слишком многое кажется ужасным. А отстраненно, в масштабе истории все иначе. 

Возложение цветов к могиле Сталина в годовщину его смерти. Москва, 2016. Фото AP/Scanpix

Тот, кто из-за некоторого числа маргиналов, носящихся с любовью к Сталину, начинает предрекать возвращение сталинизма, наверное, забыл, что такое сталинизм. И я не понимаю, почему триста человек с цветами у могилы Сталина — это «кошмар — страна катится в ад», а тридцать тысяч с цветами на марше памяти Немцова — это «как нас мало, бедных, скоро всех перебьют».

Тот, кто при каждом удобном случае повторяет «Бывали хуже времена, но не было подлей», наверное, просто плохо знает историю своей страны. Если честно, почти все времена в ней, за считанными светлыми исключениями, были и хуже, и подлей. И оставаться человеком почти во все времена было на порядок сложнее, чем сейчас, и делать что-то осмысленнее было куда труднее. При этом люди в них жили такие же, как мы, и заслуживали всего этого ничуть не больше, чем мы. Хотя бы из уважения к их страданиям не стоит сейчас изображать из себя главных бедняжек.

Если сменить масштаб и точку отсчета, можно увидеть, что главные процессы происходят не на уровне вопросов «про политику». Внутри, в глубине, происходит медленное, но верное исцеление. Ко мне обращаются молодые мамы, расстроенные тем, что кричат на детей, а иногда и шлепнут. Когда они рассказывают о своем детстве, в нем сплошь и рядом нормой были ремень, оскорбления, крик и ответ «сама виновата» на попытку рассказать о сексуальном абъюзе. Когда мы доходим до детства их матерей и бабушек, там зачастую такой лютый ужас, что хочется сесть на пол и скулить. А сейчас их милые внучки и правнучки приходят, сокрушаясь, что вчера не смогли обнять ребенка, а вместо этого прикрикнули. И в этом смысле мы точно движемся из самых темных слоев инферно вверх.

Пройдите вечером по центру Москвы, по дворам. Везде в окнах горит свет, везде в больших комнатах люди учатся. Английский, испанский, цигун, йога, хастл, танго, воспитание детей, вождение автомобиля. Мы ожидали падения потока кандидатов в приемные родители из-за кризиса — в реальности мы не справляемся с потоком, все группы переполнены. Благотворительные фонды отмечают интересную вещь — с приходом кризиса снизился объем пожертвований за счет суммы среднего пожертвования. При этом число актов пожертвования у многих даже выросло. Люди отдают сколько могут, но не сбрасывают с себя обязательств.

В этом месте со столичным снобизмом обычно говорят: «Москва — не Россия». Но, во-первых, в Москве живет десятая часть России. Во-вторых, в большинстве крупных городов, в которых в сумме живет больше половины населения, очень похожая картина. Те же молодые мамы, те же курсы всего и вся по вечерам, те же приемные родители, та же готовность помочь ближнему по возможности. Им просто тяжелее жить, а так все то же. 

Довольно странно, кстати, что больше всех ноют и стонут вовсе не политзаключенные, и не самые бедные, и не заложники бюджетной медицины, а те, кто живут более чем хорошо, имеют кучу возможностей и при этом презирают провинциальных пенсионеров за то, что тех «все устраивает».  

Вот человек, профессиональный социолог, съездил в город Елец, поговорил с людьми. Его вывод: старики поддерживают власть, потому что никогда в своей жизни так хорошо не жили (и это правда), люди среднего возраста боятся высказываться, но выражают свое отношение «невербально» (уж не знаю, что они делали — губы поджимали, глаза закатывали, вздыхали — арсенал средств говорить формально одно, показывая, что думаешь другое, очень велик), молодежь — «ругает почем зря». Выборка небольшая, но полностью совпадает с моими впечатлениями.  

Мы находимся на финальном участке долгого и жестокого исторического марафона. Да с чего бы мы должны были прибыть сюда, сияя здоровым румянцем общественной активности, играя сильными мускулами демократии и гордо расправив плечи правового общества? Приползли как смогли. Конечно, очень жаль упущенных в последние годы возможностей. Конечно, очень больно за всех пострадавших. Но именно сейчас на мироздание грех жаловаться — оно в общем и целом явно за нас. В кои-то веки.