Последней каплей, по словам Корзуна, стала публикация Рябцевой в блоге на «Эхе», в которой она утверждает, что «на работе нас окружают ничего не понимающие или не знающие м…даки». Как поясняет сама Рябцева в тексте, использовать зацензуренное слово неограниченное количество раз ей позволил главный редактор сайта радиостанции Виталий Рувинский.

Сергей Корзун отметил, что «принял это на свой счет, после чего и покинул ту локацию, где мог бы ненароком окружить помощника главного редактора». Журналист подчеркнул, что мнение главного редактора, надо полагать, солидарно со своей помощницей, поскольку какая-либо реакции Алексея Венедиктова на провокационные посты с ее стороны отсутствует.

Сам пришел, сам ушел. Причины нет, это же видно по тексту https://t.co/mdfvimYzPD— Alexey Venediktov (@aavst) 23 мая 2015

Таким образом Венедиктов прокомментировал уход сотрудника.

Эти слова главреда «Эха» подтвердил и сам Корзун в ЖЖ вечером в воскресенье: «Несколько уточнений по сути дискуссии о моем (бывшем) статусе на „Эхе“. Последние несколько лет я работал по гражданско-правовому договору, делал еженедельную программу „Без дураков“ и, по отдельным поручениям главного редактора, иногда вел „Особое мнение“. Я не был штатным сотрудником „Эха“ и действительно, как и говорит Венедиктов, присутствовал на „Эхе“ 1 час в неделю. Или несколько, когда случалось „Особое мнение“. Действительно, „сам пришел — сам ушел“».

Сергей Корзун работал на радиостанции «Эхо Москвы» с 1990 года, когда она впервые вышла в эфир. До 1996 года он оставался ее главным редактором, затем по собственному желанию покинул этот пост, после чего успел побывать председателем редакционного совета, генеральным продюсером и членом Совета директоров радиостанции.

В 2001 году Корзун уже увольнялся из «Эха Москвы» из-за разногласий с Алексеем Венедиктовым, который стал главным редактором спустя два года после Корзуна. Тогда он назвал Венедиктова «чрезвычайно авторитарным руководителем» и отметил, что «работать под его руководством нет никакой возможности».

«Радио за 25 лет меняло программы, форматы, рубрики, соотношение новостей и комментариев экспертов, но всегда (до сих пор) оставалось верным своей целевой аудитории. В 2015 году этого, на мой взгляд, не стало. <…> Непрофессиональные, высокомерные, злобные и просто оскорбительные суждения из комментариев к постам перекочевали в сами посты, а открытый троллинг некоторыми ведущими некоторых гостей программы — в эфир. Дегтя сравнительно немного, но, как известно, одна его ложка может убить бочку меда», — подвел итог Сергей Корзун.

_{Алексей Венедиктов и Леся Рябцева. Фото RIA Novosti/Scanpix}

Алексею Венедиктову уже не раз приходилось давать вынужденные комментарии после заявлений Леси Рябцевой, которая в последнее время стала совмещать работу помощницы с общественной и журналистской деятельностью. Вот и недавно он заявил, что точка зрения его помощницы никак не соотносится с его мнением, уточнив, что свое мнение он может опубликовать иным образом. «Тут коллеги попросили меня объяснить — является ли точка зрения помощника главного редактора, заместителя главного редактора, журналиста Эха Москвы точкой зрения редакции или моей. Отвечу на этот вопрос — нет», — прокомментировал Венедиктов в блоге на «Эхе». 

Между тем все опрошенные «Спектром» сотрудники радиостанции традиционно  отказались комментировать происходящее в редакции, пояснив, что таково распоряжение главного редактора и оно касается любых изменений на «Эхе Москвы». Алексей Венедиктов и Леся Рябцева также от разговора уклонились.

«Все, что происходит на „Эхе“, происходит согласно с тем, что считает правильным Алексей Венедиктов. Коллектив „Эха“ хранит молчание и имеет на это полное право, но это такой первый демарш. Понятно, что это знаковое событие. Леся Рябцева не журналист, она не аналитик, не блогер и не фигура. Она — человек-функция. Много чести как-то ее оценивать. Как я оцениваю бытовой прибор? По принципу „работает-не работает“. А я про неодушевленные предметы предпочитаю не разговаривать», — прокомментировала «Спектру» главный редактор «Медузы» и бывший главный редактор «Ленты.ру» Галина Тимченко.

Заявления и колонки Леси Рябцевой по общественно-политическим темам, а также редакционная политика «Эха Москвы» неоднократно становились причиной скандалов в медиа-среде. Блогосфера обратила внимание на Лесю Рябцеву в ноябре 2014 года после скандала с увольнением журналиста «Эха Москвы» Александра Плющева, Напомним, что поводом тогда стало то, что журналист в своем личном твиттере спросил, является ли проявлением высшей справедливости гибель сына Игоря Иванова Александра, который в 2005 году насмерть сбил пенсионерку. После этого корреспондент был уволен по желанию Совета директоров за нарушение моральных принципов. Несмотря на последующие извинения журналиста и его восстановление в должности, руководство «Эха» приняло решение совместно с несколькими государственными надзорными органами разработать для своих журналистов обязательные к исполнению правила поведения в соцсетях. Ответственным за проект была назначена 23-летняя помощница Венедиктова Леся Рябцева, пришедшая на радиостанцию за три года до этого.

«В рабочую группу помимо сотрудников Эха и юристов Газпроммедиа также войдут представители Минкомсвязи, Роскомнадзора и представители комиссара ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Короче, я позвала всех своих друзей, с которыми мы делали Закон о блоггерах», —  прокомментировала Рябцева предстоящую работу. Журналисты отнеслись к идее неодобрительно.

Разговоры будущего:
- За что тебя уволили?
- Я не соблюдал регламент Леси Рябцевой и всех ее друзей, с которыми она делала закон о блоггерах— Илья Барабанов (@barabanch) 23 ноября 2014

Юденраты в гетто. Там тоже для сохранения общины занимались саморегулированием. Почти никто не спасся в итоге. Пожелаем удачи Лесе Рябцевой.— Николай Полозов (@Moscow_advokat) 23 ноября 2014

это Веник так круто сторговался что ли? Свой пост в обмен на расширение закона о СМИ?— Султи (@sult) 23 ноября 2014

Устав радиостанции был разработан и принят в конце декабря 2014 года, в частности он запрещает сотрудникам редакции критиковать своих работодателей и настаивает, что хоть мнение журналиста не отражает позицию редакции, но вполне может быть принято за оную. 

Затем Рябцева заявила о том, что «общественные организации никому не нужны», воспела главного редактора телеканала «Russia Today» Маргариту Симонян, а также во время эфира с Виктором Шендеровичем заявила о том, что в России проживает 8 миллионов человек. Это ее выступление заставило всерьез задуматься об уровне профподготовки людей, которых «Эхо» допускает до эфира. А известный блогер Рустем Адагамов призвал даже к бойкоту радиостанции.

Журналист Илья Азар, работавший на «Эхе Мсквы» в 2013 году, считает, что публичная роль Рябцевой на радиостанции несоразмерна ее журналистскому умению и статусу. «Много лишнего и неадекватного внимания уделяется Лесе, ее постам и эфирам, по-моему, пока все постят с ужасам посты Леси в фейсбуке, „вот смотрите что еще написала эта дурочка“, все это кликают, а Венедиктова только радует, что такая провокационная Леся приводит на его сайт если не читателей, то хотя бы кликателей. Если реально все начнут уходить, он такой упорный, что останется вдвоем с Лесей, но ее никогда не бросит», — сказал он.

По мнению корреспондента, сами по себе громкие высказывания Рябцевой не выбиваются на фоне блогов спикера парламента Новороссии Олега Царева и идеолога «Антимайдана» публициста Александра Проханова, которые также можно прочесть на сайте «Эха». «Другое дело, что не факт, что вообще у помощницы главного редактора должен быть свой блог и она должна вести свою передачу. Сколько скандалов было, но они не прекращаются. Так что еще один скандал, даже с основателем „Эха“, ничего не изменит. Не очень понятно, зачем это», —  недоумевает журналист.

Писатель Алекс Экслер, комментируя распространяющееся сейчас суждение о том, что Алексею Венедиктову ради спасения радиостанции, возможно, приходится мириться с присутствием Леси Рябцевой, которая навязана ему акционерами, высказался достаточно резко: «Мне тут объясняют, что ему ее, мол, навязали, что ему некуда деваться, что он спасает станцию и все такое. Я вам так скажу. Когда в „Особое мнение“ приходят всякие прохановы, фефеловы, сунгоркины, поляковы и прочие шевченки — это я понимаю, навязали. Должны быть разные мнения и все такое. Я спокойно могу этих персонажей не слушать — и меня это не колышет. Но когда начинаются метастазы в виде Рябцевой и Венедиктов при этом ведет себя вполне в стиле этой своей помощницы — я понимаю, что тут уже все, что это уже совсем дно».