Редакция портала «Православие и мир» получила письмо из Роскомнадзора, в котором было высказано неудовлетворение надзорного органа одной из публикаций ресурса, посвященной недавнему самоубийству двух онкобольных. Ведомство указало, что СМИ запрещается не только описывать способ самоубийства, но и называть его причины.
Примечательно, что это уже второе предупреждение от Роскомнадзора из-за одной и той же новости, опубликованной 20 февраля. В первом письме, направленном еще 27 февраля, чиновники требовали убрать из текста описание способов суицида, а также фразу «Жена погибшего объяснила, что ее муж страдал от постоянной боли из-за онкологического заболевания и часто говорил, что устал от болезни».
Редакторы портала поправили новость, однако и в новом виде она Роскомнадзору тоже не понравилась. В ней оставалась фраза: «Мужчина оставил предсмертную записку, объяснив свой шаг невыносимой болью. Оба мужчины страдали от рака». По всей видимости, именно она и послужила поводом для нового письма, в котором говорится, что «информация, признанная запрещенной... удалена лишь частично».
Письмо Роскомнадзора, пришедшее в редакцию «Православия и мира».
В своем письме Роскомнадзор ссылается на решение другого ведомства — Роспотребнадзора, который с 2012 года ведет борьбу с пропагандой суицида. Ведомство занимается этим с 2012 года, когда в России был принят закон, эту «пропаганду» запрещающий. Официально запрещены призывы к совершению суицида, а также описание возможных способов. На деле же запрещают все, что попадется под руку: концертную запись песни «Непрерывный суицид» «Гражданской обороны», шутки на эту тему, а теперь и простое изложение свершившихся фактов.
Всего с 2012 года ведомство проверило на «пропаганду суицида» 5684 страницы в интернете и нашло запретное практически на каждой (5532). Вершиной этой деятельности на сегодня можно назвать предупреждение порталу «Суициду нет!» (проект издания «Православие и мир»), который тоже обвинили в пропаганде самоубийств, хотя главная цель проекта - как раз помощь потенциальным самоубийцам и работают над ним профессиональные психологи.
«Вот интересно, надо писать «Умер среди полного здоровья?», - задается вопросом главный редактор «Православия и мира» Анна Данилова в своем Facebook. Она также рассказала «Спектру», что редакция уже обратилась к ведомству за разъяснениями, является ли присланный документ уведомлением или предупреждением Роскомнадзора, после которого ресурс может быть закрыт.
На вопрос «Спектра» как же теперь редакция планирует освещать эту проблемную тему, Анна Данилова ответила: «Что касается того, как писать об этом - мы ждем разъяснений от экспертов соответствующих инстанций. Мы понимаем. что любое неосторожное слово может оказаться критическим для человека в кризисной ситуации, но мы также понимаем и то, что главная проблема сегодня - это боль и отсутствие качественного обезболивания, а не новости в СМИ».
Пресс-секретарь Роспотребнадзора Анна Сергеева вскоре пояснила РБК, что речь в направленном порталу письме шла не столько о причинах самоубийства, сколько о запрете преподносить суицид как способ решения жизненных проблем. «Смысл здесь не в причине: не знаю, выбросился из окна, расстался с любимой девушкой — покончил жизнь самоубийством — смысл не в причине, смысл в указании самоубийства как способе решения какой бы то ни было жизненной проблемы, и именно это в пункте критериев указано», — заявила Сергеева. Впрочем, если еще раз перечитать предложения, за которые «Православию и мир» прислали предупреждение, позиция ведомства понятней не становится.
Главный редактор портала «Православие и мир» Анна Данилова, фото с ее страницы в Facebook.com
«Роскомнадзор запретил указывать причины самоубийств. Хрен знает почему умерла Цветаева, отчего Цвейг, и что случилось с Маяковским», - прокомментировал ситуацию медиаменеджер Демьян Кудрявцев. «Снизу опять постучали», - лаконично отметил в этой связи популярный блогер Рустем Адагамов.
Согласно данным полиции, только за февраль 2015 года и только в Москве покончили с собой по меньшей мере 11 онкобольных. Истории похожи одна на другую: вот 83-летний мужчина кончает с собой на Октябрьской улице, а другой, 80-летний, на 2-й Пугачевской. Один из них оставляет записку, в которой пишет, что больше не может терпеть боль. На улице Крупской 86-летний пенсионер совершает суицид, написав в предсмертной записке, что ему не хватает денег на лекарства. В тот же день жена 62-летнего мужчины находит его мертвым на улице Миклухо-Маклая: он сводит счеты с жизнью, как только узнает свой диагноз.
О последнем на сегодня подобном самоубийстве стало известно накануне: покончил с собой 86-летний профессор Эдмунд-Михаил Люде, много лет проработавший в научном центре имени Бакулева. По данным «Московского комсомольца», профессор, страдавший несколькими тяжелыми заболеваниями, оставил записку: «Прошу в моей смерти никого не винить. Виновно здравоохранение. До свидания». Есть информация, что Люде несколько раз отказывали в госпитализации, когда он вызывал «скорую».
Минздрав назначил проверку в связи со смертью Люде. Впрочем, за все предыдущие смерти никто не ответил. Чиновники настаивают на том, что онкобольные получают обезболивающее в должных объемах. Заместитель мэра Москвы Леонид Печатников заявил, что большинство покончивших с собой даже не знали, что у них рак, а у остальных были психические проблемы. Впрочем, это тот самый чиновник, который год назад списал самоубийства раковых больных на «весеннее обострение». Тогда эта тема начала активно обсуждаться в прессе в связи с самоубийством контр-адмирала Вячеслава Апанасенко, который наложил на себя руки из-за отсутствия обезболивающих.
В реальности онкобольные в России получают обезболивающих в 39 раз меньше, чем в США, и в 19 раз меньше, чем в Германии. Сильные обезболивающие, которые приравниваются к наркотикам, в России получить очень сложно, так как за их оборотом следит Госнаркоконтроль. Купить эти препараты можно только в государственных аптеках, которых мало, а получить рецепт на эти необходимые больным людям медикаменты еще сложнее. Врачи неохотно выписывают наркотики, так как к ним в любой момент могут заявиться наркополицейские и обвинить их в том, что они выписали лекарство без достаточных оснований. Вопрос о том, достаточно ли человеку больно, чтобы выписать ему морфин, или все-таки недостаточно, оставляет широкий простор для спекуляций, а сила, понятно, на стороне ФСКН.
Основательно запугала врачей история красноярского врача Алевтины Хориняк, на которую завели уголовное дело за рецепт, выписанный онкобольному в 2009 году. Страдающий дикими болями человек никак не мог получить рецепт у своего лечащего врача, и тогда ему помогла Хориняк. Спустя четыре года врача признали виновной в подделке документов и незаконном сбыте наркотических средств. Хориняк не признала за собой вины, продолжила бороться и в конце концов была оправдана.
В январе 2015 года Госдума все же приняла закон, который должен облегчить доступ онкобольных к обезболивающему. Но пока они продолжают сводить счеты с жизнью, а российские СМИ теперь даже не могут об этом писать.