Недавно Верховная рада Украины приняла закон о реинтеграции Донбасса. При этом в течение всего 2017 года на территории самопровозглашенных ДНР и ЛНР активно шли процессы, в результате которых все больше и больше связей между подконтрольной Киеву и неподконтрольной ему территорией Донбасса разрывалось, и воссоединение региона становилось все более сложным.
Читайте подробнее: Год «мягкой силы». Кто будет в итоге интегрировать Донбасс?
Одна из самых горячих точек войны на востоке Украины — город-спутник Донецка Авдеевка — продолжает оставаться на переднем крае боевых столкновений, но при этом ее жители пытаются восстанавливать свой город и налаживать утраченные в результате войны связи или же, когда это уже невозможно, создавать новые, чтобы вновь наладить мирную жизнь для себя и своих соседей. Корреспонденты «Спектра» два дня наблюдали, как им это удается.
Кокс до отказа
Чтобы попасть на главное предприятие города, Авдеевский коксохимический завод (АКХЗ), надо пройти отдельную аккредитацию с указаниями размеров обуви и одежды. АКХЗ, который находится в зоне прямого поражения артиллерии самопровозглашенной ДНР, стратегически важен — крупнейшее промышленное предприятие области, металлургический комбинат имени Ильича в Мариуполе более чем на четверть зависит от поставок кокса из Авдеевки, и длительная остановка АКХЗ неизбежно останавливает производство металла и в Мариуполе.
Вход на огромный завод разрешен только в каске, спецовке и лишь после подробного инструктажа по технике безопасности: «Услышите хлопок, любой резкий звук — немедленно ложитесь на землю и отползайте к ближайшему укрытию».
Завод чудом уцелел в ходе многочисленных боевых действий — его накрывало полными пакетами «Града», имели место даже прямые попадания в коксовые батареи.
«Более 320 снарядов и ракет прилетело на территорию предприятия за время войны, повреждения получали практически все производства, более 50 раненых, из 12 убитых заводчан двое погибли по дороге на работу и обратно, 10 — в городе. На месте гибели стоят памятные знаки», — рассказывает сопровождающая нас по заводу девушка Юля.
Авдеевский коксохимический завод (АКХЗ) стратегически важен не только для Донецкой области, но и для всей Украины. Фото Сергея Ваганова специально для «Спектра»
Внезапно из большого строения, от которого как будто веет старой Англией, с диким шипением вырываются огромные клубы пара, и мы тут же вспоминаем проведенный нам инструктаж. «Установка для мокрого тушения кокса, — спокойно поясняет Юля. — Наш генеральный директор говорит, что мы производим не только кокс, но и облака!»
Генеральный директор Авдеевского коксохима Муса Магомедов родом из села Ириб Чародинского района Республики Дагестан. Он объясняет, насколько трудно было сохранить производство во время военных действий. Коксохимические батареи строятся навсегда, поясняет он: если они остывают, то огнеупорный кирпич растрескивается, и батарею приходится строить заново. Когда при обстрелах города рвались линии электропередач, батареи в Авдеевке грели дорогим природным газом из России. Отопление домов и городских квартир осуществлялось горячим доменным газом — продуктом отхода производства коксохима.
Сейчас завод впервые за все годы войны заработал на полную мощность: функционируют все восемь коксовых батарей, производство вышло на довоенный уровень — 9 тысяч тонн кокса в сутки. Однако война существенно повлияла на все производственные процессы на предприятии.
Например, коксующийся уголь Авдеевка получает теперь не из Краснодона, который находится под контролем самопровозглашенных республик, а морем из шахт Австралии. Муса Магомедов рассказывал, что, когда прошлогоднее наводнение в Австралии подняло цены на местный уголь, его закупали по цене за тонну на 100 долларов большей, чем фиксированная цена кокса из этого угля (260 долларов за тонну), и АКХЗ несколько месяцев работал в убыток. Идет работа и по прокладке газопровода, чтобы обеспечить завод газом с подконтрольной территории. Завод софинансирует газопровод на паях с государством.
«Если говорить в целом, то блокада повлияла на нашу экономику плохо (в 2017 году националисты блокировали железнодорожные пути на востоке Украины, прервав грузовой транзит с контролируемых ДНР и ЛНР территорий. — прим. “Спектра”) и на экономику Украины в целом тоже, — признает Магомедов. — Озвученная правительством цифра потерь от блокады в 2% ВВП, на мой взгляд, недостоверна».
Разделенные спутники
Новейшая история Авдеевки началась в 1963 году, когда тут был построен крупнейший в Европе коксохимический завод. Уже тогда стало ясно, что заполнить созданные на нем рабочие места одними лишь местными жителями невозможно, и на работу сюда начали массово ездить жители расположенного в десятке километров от завода Донецка. От проходной завода и сейчас идут трамвайные пути до контролируемого сепаратистами донецкого поселка Спартак, одной из самых горячих точек этой войны.
Разделенные войной города некогда единой страны и сегодня сохраняют незримую связь, которую здесь ощущаешь повсюду. Из кабины крана МЧС, который разбирает завалы после попадания тяжелого снаряда в жилой дом в феврале прошлого года, несется музыка 1980-х годов со знакомыми позывными радио «Республика» (ДНР). Телефон в моем кармане вибрирует от СМС: «Родители! Не оставляйте детей без присмотра вблизи дорог! ГАИ МВД ДНР» — это в центре Авдеевки заработала карточка оператора «Феникс» самопровозглашенной республики.
До войны Авдеевка была практически спальным районом Донецка. Фото Сергея Ваганова специально для «Спектра»
До войны Авдеевка и расположенная от нее в 5–6 км Ясиноватая, которую теперь контролирует ДНР, были практически спальными районами Донецка, а в перспективе собирались стать таковыми и по факту. Во всяком случае в программе развития Ясиноватой значилась цель «стать районом города Донецка», а новостройки на западной окраине Авдеевки рекламировал знаменитый кавээнщик Сергей Сивохо как «жилье в 10 минутах езды от центра Донецка». Сейчас два этих «рекламных» дома испещрены множественными следами от попаданий снарядов.
На нейтральной полосе между Ясиноватой и Авдеевкой поместился еще один трагический символ войны: Донецкая фильтровальная станция, которая обеззараживает воду для полумиллиона жителей Авдеевки, Ясиноватой и северной части Донецка. С 2014 года станция получила в общей сложности несколько десятков боевых повреждений. В результате артиллерийских обстрелов она практически каждый раз обесточивалась, из-за чего Авдеевка оставалась без света и воды. Особенно тяжелыми, по воспоминаниям местных жителей, были осень и зима 2014–2015 годов.
Газа в городе теперь тоже нет. Раньше газопровод шел из Донецка, но в 2017 году он был поврежден. За один летний месяц жители Авдеевки массово обзавелись скороварками, пароварками и просто электрическими печками. Свою отдельную ветку украинского газопровода для Авдеевки областная власть обещала запустить в 2016 году, потом к новому 2017 году, сейчас — в феврале 2018 года.
Между Спартаком и Химиком
Мы обедаем в местном этноресторане «Бревно» — каша «Артек» со свининой «Арнаутка» за 35 гривен (чуть более 1 евро), жаркое по-домашнему за 45 — и разговариваем с хозяевами кафе.
- Сейчас в городе работает практически все! Да и в самое трудное время, когда было тяжелее всего, мои магазины тоже работали, — рассказывает предприниматель Андрей Новак. — У нас с братом четыре магазина в Химике (один из микрорайонов города. - прим. «Спектра») и один в Старой Авдеевке, сеть называется «Украина», два кафе, асфальтовый завод и песчаный карьер.
- Закрывались магазины?
— Были те, которые не закрывались вообще, были и времена, когда хлеб в городе был только у нас, с нашей пекарни. В это самое кафе «Бревно» в 2015 году 22 января часов в 12 в крышу русской печи прилетела ракета «Града» и взорвалась, трех сотрудников убило — молодые ребята все были. Семьям сотрудников помогаем, хоронили за свой счет. Печку, как видите, тоже восстановили.
Андрей Новак, как и его брат, родом из поселка Спартак под Донецком.
Андрей Новак родом из поселка Спартак, но въезд туда теперь для него закрыт. Фото Сергея Ваганова специально для «Спектра»
— Знаете, что с вашим домом в Спартаке?
— Знаю. Полностью разграблен, несколько снарядов прилетало туда, у меня на телефоне фото еще 2015 года недавно оставались. Постирал теперь все! Магазины наши разбитые, прилет снаряда в мою квартиру в Авдеевке, наискосок от окна — все фотографии стер! Квартира у меня на юге города, как раз из Донецка и прилетело.
Андрей говорит, что на контролируемую ДНР территорию они с братом не могут приехать очень давно.
«Сергей, когда наши части зашли в город, их с кастрюлей борща встречал, на все украинские телеканалы попал, с той стороны звонили, угрожали: “Вы их что встречаете борщом?” — вспоминает Андрей. — А почему бы и нет! У Сергея сын, мой племянник, со 2 января 2015 года воевать пошел в “Днепр-1” за Украину, Пески не застал, с боев в Дебальцево начал».
По воспоминаниям братьев, война в Авдеевку прокралась незаметно. «У нас ДНР весной 2014-го толком и не было, — вспоминает предприниматель Сергей Новак. — С мая какие-то алкоголики-наркоманы сидели в горсовете, их толком никто не замечал. А вот после выхода Стрелкова из Славянска (5 июля 2014 года вооруженные формирования Игоря Стрелкова прорвались из окруженного Славянска и вышли в Донецк и Горловку. — прим. “Спектра”) сюда пришло усиление серьезное, с оружием. “Построили” местных, блокпосты по периметру организовали, службу».
Людей Стрелкова из города выбили в конце июля, и спустя месяц здесь началась война и не прекращалась год. Потом в городе установился мир, но в феврале 2017-го здесь снова начались бои. ВСУ установили контроль над частью промышленной зоны Авдеевки (так называемая промка), после чего вооруженные формирования самопровозглашенной республики на протяжении месяца безуспешно пытались отбить свои старые позиции.
«Я не падал духом в 2014-м, 2015-м, ну а 2016-й вообще был светлый год для бизнеса, — говорит Новак. — А вот в 2017 году был месяц, когда я впервые в жизни упал духом. Тяжело не начало войны, тяжко, когда после долгого перемирия все начинается снова и непонятно, когда конец войне наступит».
На коксохиме уверены, что город пережил войну благодаря директору завода. «В самые тяжелые времена все держались друг за друга, пытались поддержать максимально, чтобы люди не покидали город и оставались на заводе, — говорят на предприятии. — Раздавали продуктовую помощь, завозили детское питание. О каждой женщине, рожавшей в роддоме Авдеевки, знал завод, и если Магомедов был в городе, он лично ехал и поздравлял каждую! Каждый родившийся ребенок получал от завода детский столик для кормления, памперсы и набор детской косметики».
Полностью предотвратить бегство населения, конечно, не удалось: до войны в Авдеевке было 36 тысяч жителей, сейчас — около 20 тысяч.
Страх больших собак
Въехать в Авдеевку сегодня можно только с севера. На юге, востоке и западе — горячая зона боевых действий без единого пункта перехода на другую сторону. Чтобы попасть в Донецк немногочисленным сейчас жителям областного центра, продолжающим работать на АКХЗ, приходится ехать на один из крупнейших пунктов пропуска этой войны — в Марьинку. У нас дорога от Марьинки до Авдеевки на машине заняла полтора часа, а от Марьинки до Донецка можно добираться и сутки — очередь дело непредсказуемое.
Среди тех, кому регулярно приходится преодолевать это испытание — порядка 70 сотрудников АКХЗ из Донецка.
«Я сам донецкий, и до войны было у нас человек 400 оттуда, — говорит Муса Магомедов. — Остались по сути ИТР-овские работники, административный персонал, люди с более высокой заработной платой, чем у рабочих. Мы этих людей, чтобы они могли попасть домой, стараемся отпускать в пятницу после 12 дня, и в понедельник они тоже приезжают к обеду. Эти люди практически живут на работе, и то время, которое мы им дарим на проезд, они с лихвой отрабатывают».
На Украине нет механизма государственной помощи при восстановлении частных домов. Фото Сергея Ваганова специально для «Спектра»
Магомедов смотрит в будущее с оптимизмом. Средняя зарплата на заводе — уже 9200 гривен (около 300 евро), что почти вдвое превышает, например, зарплату врача. Завод постепенно восстанавливается: «Сейчас восстанавливаем бензольные хранилища, отремонтировали основной наш административный корпус, сюда ведь тоже были попадания снарядов. Вы же видели, он сейчас красного цвета? А до обстрелов был серого. Мы так сделали, чтобы помнить, что происходило у нас здесь — было попадание 23 февраля, когда чудом наши люди остались в живых, они чаю просто вышли попить».
Город тоже потихоньку отстраивают, но здесь есть объективные трудности. Если на территории непризнанных ДНР и ЛНР сплошь и рядом можно увидеть розовенькие недавно отстроенные домики «от России», которые выстраиваются пострадавшим от войны из «гуманитарных» стройматериалов с востока, то на Украине механизма государственной помощи при восстановлении частных домов нет. Долгая тендерная процедура и бесконечные согласования, в свою очередь, лишь затягивают восстановление инфраструктуры, так что отстраивать Авдеевку приходится опять же заводу. В 2015 году на выделенные предприятием средства были отремонтированы 69 многоквартирных домов, 15 социальных объектов — школы, детские сады и городская больница, а 135 жителей частного сектора получили стройматериалы на восстановление своего жилья.
Директор библиотеки АКХЗ Наталья Хорошун, которую мы встречаем по дороге с рынка с арбузом в руках, тоже не падает духом. «Посмотрите, как все хорошо вокруг! — восклицает она. — Где тропинку люди через траву протоптали, теперь асфальт положили, поставили освещение. Детская библиотека у нас совершенно чудная, мы книги закупили фантастические — познавательные, можно потрогать все!»
Детская библиотека АКХЗ располагается на первом этаже жилого дома через дорогу от Дворца культуры, в котором находится взрослая библиотека. Но в нее недавно попал снаряд, почти полностью разрушив заведение. Оставшиеся книги читатели растащили по домам, а администрация библиотеки все средства направляет теперь на закупку детской литературы.
«Еще Александр Македонский говорил, что равенство возможно только по уму: что мы заложим нашим детям в головы, такими и будут граждане Авдеевки в будущем», — поясняет Наталья Хорошун.
В полдевятого в будний день в залах библиотеки посетителей немного, так что директор и дежурный библиотекарь наперебой показывают нам книги. Я теперь знаю, что книги для детей должны быть огромными, с большими буквами, чтобы «дети внутри чувствовали себя великанами». Одна из таких книг — на русском языке, с большой волосатой фиолетовой собакой на обложке, называется «Большие собаки боятся маленьких девочек».
«Писатель Сергей Лоскот воевал в 2014 году под Мариуполем в 72-й бригаде, попал в окружение, выходил через Россию, — рассказывает библиотекарь Наталья Круглова. — Говорит, чтобы не свихнуться на войне и не потерять себя, начал писать».
В книге Лоскота рассказывается о маленькой девочке, которую не слушались ножки и ручки. Она жила сама по себе и дружила с большой фиолетовой собакой. «Папа в нее вложил, что большие собаки боятся маленьких девочек, а не наоборот», — говорит библиотекарь.
Надежда на искусственное решение
Оптимистичные нотки в рассказах старожилов на мгновенье позволяют забыть, где ты оказался — но амнезия проходит быстро.
Где-то на востоке со стороны Ясиноватой что-то громко хлопает — на «промке» бьет миномет или станковый гранатомет. Подъезд в доме на перекрестке улиц Гагарина и Королева разрушен прямым попаданием тяжелого снаряда в феврале 2017 года — завалы до сих пор разбирает отряд МЧС из Харьковской области и Мариуполя.
Чуть поодаль в сквере пара «свидетелей Иеговы» раздает брошюры, в названиях которых присутствует слово «безопасность». «Мы ничего не боимся, Бог все устроит», — спокойно говорит мне человек с брошюрами. В Ясиноватой у него мама, он часто ей звонит.
Мимо сада в одинаковых пестрых «гуманитарных» футболках идут два нетрезвых мужика. Пока один из них просит у меня пару гривен, второй жизнерадостно признается: «Честно говорю, бухаю! По трезвому тут хоть в петлю лезь!» Его друг вдруг добавляет, глядя в камеру: «Ты снимаешь? Честно скажу, укропы пусть они и наглые, но они наши!»
На городском рынке покупаю у бабушки за 10 гривен целый кулек лещины, как в наших местах зовут фундук. «У меня лещиной весь низ огорода густо зарос, — радостно говорит бабуля. — Спасает она меня! У меня нижняя часть огорода простреливается: как стреляют, я под орешник! Он густой! И пули на излете его не пробивают, сидишь и слышишь: шурх, шурх — пули по веточкам скатываются».
На стадионе идет тренировка городской детской команды по футболу. Поле искусственное, мальчишки бегают в разномастной форме кумиров, крайний ко мне одет в форму сборной Украины с фамилией Тимощук — этот футболист донецкого «Шахтера» в свое время был приобретен питерским «Зенитом», где стал одним из лидеров команды. Рядом корт, на котором сейчас играет Муса Магомедов.
«Я все же надеюсь, что конфликт выйдет на какое-то решение, — говорит Магомедов. — Я не считаю эту войну гражданской, это искусственно развязанная война, и значит, когда-то будет и такое же искусственное ее разрешение».
Памятник «Жертвам необъявленной войны» в Авдеевке сделан из обломков «Града» и осколков артиллерийских снарядов. Фото Сергея Ваганова специально для «Спектра»
Сразу рядом за баскетбольной площадкой большой импровизированный памятник: наваленные в кучу обломки ракет «Града», крупные и мелкие осколки артиллерийских снарядов, за ними гранитная плита с надписью: «Жертвам необъявленной войны». Саму надпись прочесть трудно, плита заклеена листами в целлофане с фотографиями погибших мирных жителей.
«Здесь есть фотографии тех, кто за водой пошел и в очереди погиб, — говорит проходящая мимо пожилая женщина. — Жили мы тут страшно».