Когда президент России Владимир Путин или чаще его пресс-секретарь Дмитрий Песков после очередного вопроса журналистов про какой-нибудь странный, дикий нелепый приговор или такое же нелепое уголовное дело заявляют, что суды у нас независимы, что Кремль не вмешивается в судебную систему, что «суд во всем разберется», это вызывает смех. Но смех сквозь слезы. Потому что правоохранительные органы в России по факту превратились в карательные. Они сознательно ломают судьбы невиновных - с точки зрения закона, если следовать его букве и духу - людей. При этом силовые структуры в целом не охраняют безопасность граждан, как должны, а являются инструментом сведения политических или бизнес-счетов.
Первые приговоры по делам о «массовых беспорядках» в Москве летом 2019 года наглядно выявляют по крайне мере пять очевидных признаков, по которым правоохранительная система в России перестала исполнять свои прямые обязанности и превратилась в карательную.
Признак первый. Если в России было заведено резонансное уголовное дело с явным политическим или бизнес-подтекстом, даже самое абсурдное, человек будет признан виновным.
Суды в России не столько судят по закону, сколько именно «осуждают». Количество оправдательных приговоров в России неуклонно снижается все последние годы, а в 2018 году достигло абсолютного минимума в истории наблюдений — 0,23%. То есть, если дело против вас дойдет до суда, вероятность того, что вы получите реальный срок, независимо от качества следствия, наличия или отсутствия достоверных доказательств, составляет в России 99,77%.
В последние годы, особенно после очевидного наступления реакция с весны 2014 года, в России просто невозможно вспомнить ни одного случая оправдания в суде фигурантов хотя бы одного резонансного политического или экономического дела.
Признак второй. Если вы не публичный человек или не журналист, как Кирилл Серебренников или Иван Голунов, никакое заступничество не остановит судебный маховик.
Более 300 преподавателей Высшей школы экономики подписали обращение в Мосгорсуд с просьбой освободить студента «вышки» Егора Жукова, фигуранта дела о «массовых беспорядках» на акции протеста против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму 27 июля. За актера и бывшего росгвардейца Павла Устинова, вообще не участвовавшего ни в каких акциях, который просто шел мимо и был выхвачен из толпы, после чего получил 3,5 года колонии за якобы вывихнутое плечо задержавшего его росгвардейца (на видео задержания Павла прекрасно видно, как был дело на самом деле, но видеозапись суд не принял к сведению) заступились десятки известных людей - от Константина Райкина до Максима Галкина, от Сергея Лазарева до Тины Канделаки.
В защиту другого фигуранта «московского дела» — Константина Котова, который был осужден на 4 года колонии по обвинению в неоднократном нарушении правил проведения митингов — с открытым письмом выступили несколько десятков православных священников.
«Мы обращаемся к людям, облеченным судебной властью и несущим службу в силовых структурах нашей страны. Многие из вас крещены в Православной Церкви и считают себя верующими людьми. Судебные разбирательства не должны носить репрессивный характер, суды не могут быть использованы как средство подавления несогласных, применение силы не должно осуществляться с неоправданной жестокостью», — говорится в тексте обращения.
Надо ли говорить, что что официальная РПЦ уже, разумеется, откликнулась отповедью?
Свое открытое письмо в защиту всех фигурантов «московского дела» опубликовали и школьные учителя, потребовавшие освободить несправедливо осужденных, а также прекратить сфабрикованные дела.
«Мы требуем освободить несправедливо осужденных, прекратить сфабрикованные дела и дать справедливую с точки зрения закона оценку действий тех, кто избивал людей на улицах, арестовывал без вины, давал ложные показания, писал под копирку лживые протоколы, выносил заведомо несправедливые приговоры», — заявили педагоги в своем обращении.
С заявлением в поддержку фигурантов «московского дела» выступил и КиноСоюз, обвинивший следствие в «явных подтасовках», а суд в отказе рассмотреть какие-либо доводы защиты и в вынесении несоразмерно жестоких приговоров. Его подписали Алексей Попогребский, Виталий Манский, Валерий Тодоровский, Борис Хлебников и другие.
Надо полагать, что выступлений в защиту осужденных по «московскому делу» в ближайшие дни появится еще больше, но трудно себе представить, чтобы в результате этого общественного заступничества приговоры всем фигурантам этих дел были пересмотрены и они все вышли бы на свободу.
Некоторая надежда на освобождение пока появляется лишь в отношении актера Павла Устинова, который, с одной стороны, де-факто сел за участие в массовых беспорядках, в которых действительно не участвовал, а с другой, в силу личной известности и популярности людей его профессии, выступающих в его поддержку, Устинова можно сделать публичной фигурой так же, как активно объединившийся журналистский цех поступил ранее с Иваном Голуновым.
Но даже в случае успеха, это будет лишь счастливое исключение, демонстрирующее, как умело российские власти используют точечные репрессии со случайными непредсказуемыми освобождениями в отдельных редких случаях как политический инструмент управления протестом. Чтобы пыл протестующих уходил на борьбу за освобождение отдельных людей, а не на борьбу с властью.
Признак третий. Фигурантом самого нелепого уголовного дела в России может стать кто угодно и за что угодно.
С марта 2018 года длится дело так называемого «экстремистского сообщества» под названием «Новое величие», членов которого обвиняют, ни много, ни мало в подготовке госпереворота на основании показаний единственного человека - провокатора из полиции, некоего Руслана Д.
Этот провокатор внедрился в группу молодых людей и по сути создал (точнее, сделал вид, что создал) такую «экстремистскую организацию». По делу «Нового величия» уже осуждены Рустам Рустамов, получивший полтора года условно и Павел Ребровский, которому дали 2,5 года колонии. Согласитесь, какие-то подозрительно малые сроки за попытку организации государственного переворота. Еще восемь человек проходят по делу обвиняемыми. И только сам полицейский-провокатор имеет статус подозреваемого.
Впрочем, по очевидно политическим делам с крайне слабой доказательной базой приговоры в России могут быть гораздо более суровыми. Недавно обмененный на Украину режиссер Олег Сенцов получил в российском суде 20 лет колонии строгого режима (в наших условиях это практически пожизненное заключение) по обвинению в терроризме на основании показаний одного-единственного человека, взятого ФСБ России заранее Геннадия Афанасьева. Причем, Афанасьев дал показания против Сенцова и его подельника Александра Кольченко под пытками и отказался от них в суде. При этом даже суд признал, что Сенцов и Кольченко не совершали никаких терактов, и дал им гигантские сроки за «намерения». Опять же ничем корректно не доказанные.
Признак четвертый. Система в любой момент может осудить не только любого случайного человека, но и «своих». Абсолютная лояльность власти или неучастие в политике не являются гарантией свободы и неприкосновенности, даже если человек не нарушал закон.
Тут речь идет не только про случайных фигурантов дела о «массовых беспорядках» в Москве на акциях 27 июля и 3 августа. Длительный срок за показавшуюся многим наблюдателям откровенной «подставой» взятку в особо крупном размере (хотя 2 млн долларов для федерального министра, по российским меркам, как-то неприлично мало) дали уж точно никакому не оппозиционеру, министру экономического развития и бывшему первому заместителю председателя ЦБ Алексею Улюкаеву.
Экс-губернатор Республики Коми Вячеслав Гайзер получил 11 лет (следствие просило 21 год!) за создание преступного сообщества, якобы причинившего государству ущерб на миллиарды рублей. Но при этом дом, где жил Гайзер, как-то слабо вяжется и с этими обвинениями, и с обычным стилем жизни купающихся в роскоши российских чиновников или руководителей госкомпаний.
Сравните дом, где жил Гайзер, например, с личным домом экс-главы Федеральной таможенной службы Андрея Бельянинова, у которого тоже были обыски, но который так и не стал фигурантом никакого уголовного дела.
Не было более лояльного российской власти и лично Путину иностранного инвестора, чем американец Майкл Калви. 25 лет работы на российском рынке. Сохранение инвестиций, несмотря на присоединение Крыма и международные санкции. Но он сидит под домашним арестом (а до того сидел в тюрьме) по уголовному делу, которое считают сфабрикованным или, мягко говоря, неубедительным такие не менее лояльные Кремлю и являющиеся частью вертикали власти фигуры, как Александр Кудрин, Герман Греф и Анатолий Чубайс.
Признак пятый. В России действует презумцпия невиновности суда и судей вместо презумпции невиновности фигурантов уголовных дел до судебного приговора.
В Уголовном кодексе РФ есть такая статья 305. «Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта». Она прямо идеально подходит ко всем приговорам по «болотным делам» о протестах 2011-2012 годов, но особенно, по «московскому делу» о московских акциях протеста в июле и августе 2019 года.
Сами эти дела возбуждены по статье «Массовые беспорядки». Любой человек, имеющий глаза и уши, способность читать, думать, смотреть видео и сопоставлять факты, может прочитать статью 212 УК РФ «Массовые беспорядки» и без труда убедиться, что ни одного признака массовых беспорядков, за которые сидят в СИЗО или уже получили сроки люди, в Москве просто не было. Как теперь модно говорить, от слова «совсем».
Более того, под пункт 1 этой статьи - «организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием, погромами, поджогами, уничтожением имущества, применением оружия, взрывных устройств, взрывчатых, отравляющих либо иных веществ и предметов, представляющих опасность для окружающих» идеально подходят как раз действия на этих абсолютно мирных акциях протеста росгвардейцев и полицейских. По закону статью «массовые беспорядки» скорее можно «пришить» тем, кто задерживал Павла Устинова, Константина Котова, Данилу Беглеца, Павла Подкопаева или Егора Жукова, чем этим молодым людям.
Так вот, вынесение судом заведомо неправосудных приговоров по 305-й статье УК наказывается штрафом в размере до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух лет, либо принудительными работами на срок до четырех лет, либо лишением свободы на срок до четырех лет. То же деяние, связанное с вынесением незаконного приговора суда к лишению свободы (классический случай - Павел Устинов или уже осужденные фигуранты дела «Нового величия») или повлекшее иные тяжкие последствия, наказывается лишением свободы на срок от трех до десяти лет.
Вы знаете хоть одного российского судью, получившего реальный срок за вынесение заведомо неправосудного приговора? Я таких не нашел.
Суды и следствие в России практически не ошибаются — если судить по количеству и доле оправдательных приговоров. При этом правоохранительной системе закон не писан. В резонансных ситуациях и при наличии политического заказа у нас фабрикуют дела, не утруждают себя сбором доказательной базы и осуждают на реальные сроки вопреки закону. И выходит что путинское государство карает, а не защищает. Путинское государство, в основе которого изначально была положена идея безопасности, стало главной опасностью для собственных граждан. Даже тех, кто вовсе не против режима.