В Санкт-Петербурге Сбербанк заблокировал счета группе активистов. Они собирали пожертвования для украинских беженцев, оказавшихся в России. Представители банка аргументировали случившееся «сомнительными целями сборов» или вообще не давали людям внятных объяснений. По словам сотрудников Сбербанка, пострадавшие попали под действие федерального закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма».

Закон позволяет без суда лишать человека права распоряжаться законно полученными средствами — в том числе и при отсутствии обвинений в легализации преступных доходов. Более того, закон прямо обязывает банки блокировать счета лиц, включенных в черный список Росфинмониторинга. Но есть ли эти гражданские активисты в этом списке, неизвестно. Их попытки донести до Сбербанка гуманитарный характер своей деятельности успехом не увенчались.

Группы волонтеров, которые оказывают помощь беженцам из Украины, появились в России сразу после 24 февраля 2022 года. Они действуют в разных регионах. Чаще всего волонтеры помогают людям, потерявшим кров на родине, в Пунктах временного размещения (ПВР). Один из крупнейших таких центров по приему беженцев разместился в Ленинградской области. Его обитателей взяли под опеку волонтеры из Санкт-Петербурга.

Сейчас они в гораздо большей степени заняты проблемами граждан Украины, прибывающих в Санкт-Петербург с затопленных территорий после катастрофы на Каховском водохранилище. Большинство этих людей стремится покинуть Россию и воссоединиться со своими родственниками на родине в Украине или в Европе. Возможно, это обстоятельство сыграло определенную роль в том, что Сбербанк резко усложнил деятельность российских волонтеров.

У гражданских активистов, которые поделились своей точкой зрения на происходящее со «Спектром», на этот счет разные мнения. Галина Артеменко и Григорий Михнов-Вайтенко подчеркнули, что несмотря на блокировку счетов они продолжат свою гуманитарную деятельность.

Галина Артеменко, журналист, волонтер

- Как Вы узнали, что лишились доступа к своем счету? Вам присылали заранее какие-то предупреждения?

- Мне не приходило никаких уведомлений из банка о том, что есть проблемы. Иногда такое бывало, что присылали сообщения: похоже, вам звонили мошенники. Такое случается, когда Сбербанк пытается клиентов защитить — а тут вообще ничего. Я тем утром заказывала очки беженцам, ходила в магазин оптики, расплачивалась картой дважды. Потом пришла на работу, попыталась открыть онлайн приложение Сбера и увидела, что счет заблокирован.

Фото Галина Артеменко, Галина Артеменко для Spektr. Press

Позвонила в банк и мне сразу сказали: да, Галина Николаевна, счет заблокирован за сомнительные переводы. Дело в том, что перед этим мне люди отправили достаточно много пожертвований. Я спрашиваю, как можно решить проблему? Они отвечают: вы можете пойти в офис Сбербанка и там выяснить. Я бегом в отделение, там очень любезные сотрудники, которые со всей душой ко мне отнеслись, сообщили, что согласно Федеральному закону №115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» мой счет заблокирован навсегда! Я когда это услышала, вообще обалдела.

- Они объяснили, почему банк Вас заподозрил в отмывании каких-то незаконных доходов и уж тем более в «финансировании терроризма»?

- Дело в том, что, когда вдруг кому-то приходит много переводов, даже небольших, система думает, что это мошенники. Люди кидают мне по 100, 200, 300 рублей, и таких переводов может быть очень много. За 2 — 3 дня может набраться, например, 200 тыс. рублей. На эти деньги очень многим можно помочь. Согласно 115-му федеральному закону, такие переводы могут быть причислены к нетрудовым доходом или финансирование терроризма.

Я написала заявление в свободной форме, что уже почти полтора года помогаю беженцам. Сначала тратила свои деньги, которые у меня были, но они кончились довольно быстро. Потом люди мне сами предложили: давай мы тебе будем посылать. Я периодически сообщаю, что есть необходимость в средствах. Люди переводят деньги, и они уходят на всё, что требуется беженцам. Причем с этого счета и мои деньги тоже уходят, потому что, когда я получаю пенсию или зарплату, всегда что-то покупаю необходимое.

Очень любезная девушка из Сбербанке на моем заявлении поставила пометку: «Срочно». Буквально через два часа мне пришел ответ, что это «сомнительные цели», и я заблокирована пожизненно. Новую карту я открыть никогда не смогу.

- Что сейчас с теми деньгами, которые находились на счету?

- Мне выдали 90 тысяч. На карте еще осталось ещё 67. Сейчас трачу эти 90. В понедельник [17 июля] сниму оставшиеся.

- Вы можете открыть счет в каком-то другом банке, чтобы продолжить собирать пожертвования?

- У меня есть счета в других банках, но поскольку закон распространяется на всех, я думаю, что теперь мне уже не стоит просить людей что-то жертвовать. Заблокирована не только я. Заблокированы многие люди, которые донатили мне и другим волонтерам. В частности те, кто отправляли деньги Егору Захарову или Григорию Михнову-Войтенко («Центр помощи беженцам»). Поэтому сейчас вряд ли я буду просить людей, чтобы они рисковали своими картами, потому что 115-й федеральный закон не дает возможности людям пользоваться Сбербанком и другими, если их заблокируют по таким признакам. Зачем людям портить жизнь? Наверное, буду стараться больше работать, больше писать куда-то, помогать финансово смогу намного меньше. Может быть, как-то подожму свои личные расходы.

Фото Галина Артеменко, из личного архива для Spektr. Press

- Вы сказали, что на заблокированный счет приходили пенсия и зарплата. Как теперь будете их получать?

- Пенсию я буду получать на карту, но не смогу ее тратить онлайн. Я должна буду приходить в Сбербанк с паспортом, и мне будут выдавать наличные. Не больше 100 тысяч. Когда они мне это сказали, я стала смеяться, потому что моя пенсия и моя зарплата меньше 50 тысяч в совокупности.

- Сотрудники Сбербанка, с которыми вы общались, были очень любезны и утверждают, что всё случившееся произошло по формальным причинам. Вы им верите?

- Григорий, Егор, я, другие заблокированные — мы оказались наиболее заметны, и с нами такое случилось. В банке утверждают, что всё произошло автоматически. Депутату городского парламента Борису Вишневскому они то же самое ответили, когда он к ним по этому вопросу обратился. Но под «автомат» попали наиболее заметные люди, которые открыто писали о необходимости помощи беженцам в соцсетях, которые публиковали фотографии и истории.

- Сколько примерно волонтеров сегодня занимается в Санкт-Петербурге помощью украинским беженцам и чем им приходится сейчас заниматься?

- Я думаю, тысячи. Если брать вот даже элементарную помощь, когда человек просто перечислял кому-то деньги на продукты, то это тысячи петербуржцев. На данный момент много вопросов с перевозкой стариков с затопленных территорий. Это очень серьезная работа. Без «круговой поруки добра» её сделать невозможно. Всё необходимо организовать быстро: купить билеты, заказать сопровождение для маломобильных на вокзале, встретить, загрузить в транспорт, купить им продукты, достать тележки на колесиках, на которые они кладут свои пожитки, которые не утонули. Преимущественно пожилые больные люди приезжают. Из Бахмута были раненные. Всем требуется постоянная помощь — и медицинская, и психологическая.

Нужно покупать беженцам новые дешевые смартфоны. Людям, которые будут пересекать границу, нужна нормальная связь. Естественно, им нужны сим-карты с роумингом, а также чемоданы, сумки, одежда, белье. Люди приезжают с полиэтиленовыми пакетами на вокзал. Это вообще ужас.

- Какие у них планы? Если не у всех, то у большинства?

- В основном сейчас все едут в Европу, потому что это пожилые люди, у которых дети живут либо в Украине, либо в Европейском союзе. Они перебираются к своим. Это старики, которые сидели в своих домах до последнего, потому что им было очень трудно оторваться от своего хозяйства, от своих кур, от своих уток, от своего огорода. И они сидели до самой трагедии с Каховской ГЭС, а когда у них уже ничего не стало, включая залитые водой могилы предков и близких, они поехали, потому что им больше некуда деться.

13 месяцев в оккупации. Как заповеднику «Аскания-Нова» удалось выжить на захваченной российскими военными Херсонской области

- Пункт временного размещения «Царицино озеро» в Ленинградской области еще действует?

- Да, он функционирует. Там сейчас живут совсем пожилые люди. Некоторые хотят уехать в Мариуполь, например, но сейчас централизованно туда беженцев не вывозят. Правительство Ленинградской области опасается это делать, потому что там неспокойно. Некоторые сами едут, некоторые остаются на месте. Это совсем пожилые, которым ехать некуда. Есть люди, которые там уже работают и приспособились к жизни в коридорной системе. ПВР действует, но там мы уже оказываем очень точечную помощь людям, потому что в прошлом году его обитателям была оказана очень мощная поддержка.  

Как только в ПВР появились первые семьи люди из Мариуполя, Рубежного, Северодонецка, мы стали им помогать. По 3 раза в неделю мотались туда на машинах с волонтерами. Покупали необходимое, отвозили своё, потом стали помогать семьям, которые приезжали самостоятельно в Петербург. Мы покупали ноутбуки детям в школу, телефоны, одеяла, делали зубные протезы — всем занимались. Я до сих пор делаю беженцам очки в одном салоне оптики со скидкой в 50%. Скидка — это огромное дело, потому что очень многие люди с проблемами зрения приезжают.

Вода уходит, проблемы остаются. Репортаж из Херсонской области, где после затопления появились первые признаки жизни

Григорий Михнов-Вайтенко, епископ Апостольской православной церкви

- Как сотрудники Сбербанка объяснили блокировку вашего счета в своем учреждении? На что они при этом ссылались?

- Никак не объяснили. Они не ссылались ни на что и не могли установить причину случившегося. Мы с ними вместе дружно недоумевали, потому что у них в системе ничего не отражается, кроме факта блокировки, а причину они установить не смогли. Поэтому мы с ними вместе написали все внутренние запросы для того, чтобы выяснить, какой из отделов или управлений что имел в виду, когда это произошло. У меня есть возможность как у представителя юридического лица задавать всякие каверзные вопросы, на которые никаких ответов у них не нашлось. Это юридическое лицо — Местная религиозная организация «Православная община апостольской традиции во имя Святой Троицы», культурным подразделением которой является «Центр помощи беженцам».

Правозащитник Григорий Михнов-Вайтенко/ Кадр из «Авторской программы Григория Михнова-Вайтенко», вышедшей на ЭХО 14 июля.

- Получается Сбербанк заблокировал счет юридического лица?

- Не заблокировал, а ввел определенные ограничения, но заблокировал карты, которые к счету юрлица привязаны.

- Кому-то еще из ваших товарищей по волонтерскому движения карты заблокировали?

- Я так понимаю, что у нас минимум список из нескольких десятков людей. Причем все это выглядит чрезвычайно странно. Потому что, собственно говоря, кто-то собирал, ему заблокировали. Кто-то вообще никаких пожертвований не переводил, исключительно супруге на булавки и колготки. Жена — член волонтерского братства, у нее все работает. У мужа все заблокировано.

У меня также есть данные о том, что заблокированы карты людей, которые собирали на другие разные проекты, совершенно не связанные с беженцами, и тем не менее у них тоже все блокируют.

«Мы будем вместе». История украинских беженцев, которые вернулись из Европы домой

- Если Сбербанк не отменит свое решение и не даст какого-то внятного объяснения, планируете подавать в суд?

- У меня, честно говоря, нет особо времени на это. Если будут приняты решения о коллективном иске, то, конечно, приму участие. В индивидуальном порядке юридическому лицу проще перевести остатки в другие банки, закрыть счет в Сбере и на этом попрощаться.

- Галина Артеменко сказала, что в связи с тем, что она попала под действие известного закона об отмывании доходов, то для нее и в других банках возможности открыть счет теперь нет.

- Мне ничего, к сожалению, об этом подробно не известно. Могу сказать про себя: вчера открыл еще один счет, который мне нужен по ряду других соображений, не связанных с волонтерством. Открыл абсолютно спокойно.

Пока это всё выглядит, по моим наблюдениям, не столько как какая-то целенаправленная акция против волонтеров, помогающих беженцам, сколько борьба банка против параметров, которые он считает для себя подозрительными.

- На ваш взгляд, блокировки счетов не связаны с оказанием помощи украинским беженцам?

- У меня практически полная уверенность, что нет. Не связаны. Это следствие определенных изменений законодательства. В тот же самый 115 закон введено некоторое количество поправок. Это и могло повлиять на случившееся.

У нас уже давно существует определенная практика: сначала начинается «артподготовка» в виде Соловьева и прочих «ребят», людей в чем-то обвиняют, а потом к ним приходят. Чтобы происходило всё наоборот, у нас так не будет. Поэтому я думаю, что это скорее это связано с определенными изменениями банковских правил, о которых в нашей стране не торопятся сообщить клиентам банков, а предпочитают сразу просто «рубануть» и всё.

Украденное будущее. «Мемориал» выпустил доклад об украинских детях, вывезенных в Россию