Ну вот и началось. Какие-то коварные злоумышленники в ночь на 31 марта изобразили на стене УМВД в городе Ярославле граффити, сообщающее, причем весьма грубо, о нетрадиционной, как принято выражаться в России, сексуальной ориентации некоего Путина. Скабрезную надпись, разумеется, довольно стремительно закрасили, но прохожие все-таки успели ее увидеть. Злоумышленников ловят, но пока не поймали. Да и вообще, история не про них.

Ярославль — областной центр и древний город, но жизнь там на выходных довольно спокойная. Зато СМИ достаточно, и новости в дефиците. Поэтому сообщение о безобразной выходке неизвестных появилось сразу в нескольких местных изданиях. Ярославль красивый. Если не верите, достаньте из кармана тысячерублевую купюру и полюбуйтесь. На ней как раз Ярославль. Неудивительно, что местные журналисты, будучи искренними патриотами, переживают за чистоту родного города. Оттого и поспешили рассказать согражданам о безобразной выходке вандалов. Слово «Путин», согласитесь, никакую стену не красит. Даже стену УМВД.

Скриншот сайта издания «Яркуб».

А потом в редакции изданий, опубликовавших новость о злополучном граффити, начали звонить и писать. Из Роскомнадзора. Требовали снять материалы о вопиющем случае оскорбления власти. Вот, например, как про это рассказывают у себя в телеграм-канале сотрудники сайта «Новости Ярославля — Яркуб»: «Роскомнадзор попросил нас удалить „новость по ссылке“. Дважды. Сначала это было письмо с просьбой убрать материал до полуночи. Потом на телефон главного редактора позвонил глава ярославского управления. Аргумент — „делом занимается федеральное ведомство“. Мы рассматриваем ситуацию как акт цензуры, причем абсолютно безосновательной. От ответа на вопрос, какие законы мы нарушили, глава ярославского Роскомнадзора уклонился».

То же творилось и в других редакциях. Утверждалось даже, что цензоры из Роскомнадзора действуют не самостоятельно, а по указке Генпрокуратуры —  видимо, Генпрокуратура и есть то самое «федеральное ведомство». И ведомству через государственные информагентства пришлось даже давать официальное опровержение: «Данная информация не соответствует действительности. Мы к этой истории никакого отношения не имеем», — заявил «Интерфаксу» официальный представитель Генпрокуратуры России Александр Куренной.

В итоге только три издания — упомянутый уже «Яркуб», а также «76.ru» и «КП-Ярославль» оставили новость. Остальные — список известен, но не будем их перечислять, — поддались на шантаж. Не будем, потому что понятно ведь, насколько непростой жизнью живут и как тяжело выживают региональные издания, которым любой местный самодур может надолго отравить существование. И потом — я вот лично не уверен, что во многих федеральных изданиях нашлись бы смельчаки, готовые потягаться с цензурным ведомством за право сохранить на сайте проходную, в общем-то, новость.

Роскомнадзор потребовал удалить новость ярославского издания о надписи про Путина

«В городе произошел вопиющий случай. По сути написанного на стене полиции — рядовое хулиганство. Вопиющим я в данном случае считаю невероятное давление на СМИ», — пишет у себя в Facebook Ольга Прохорова («76.ru»). Все так. Само по себе происшествие яйца выеденного не стоит. Читали мы на стенах вещи и пострашнее, однако и психику уберегли, и Кремль устоял. Но вот то, что творит в Ярославле Роскомнадзор — очень, конечно, интересно.

Во-первых, обратим внимание на то, что именно вызывает претензии. Допустим, авторы надписи имели в виду именно президента РФ, а не кого-нибудь из местных его однофамильцев, сильно им насолившего. Редактор «Яркуба» Марина Седнева заявляла уже, что неизвестно ведь, о ком именно идет речь и оскорблена ли власть. Но это, конечно, схоластика все, попытка лишенного прав человека защититься от информационных карателей. Не в этом дело. СМИ, опубликовавшие новость, точно никого не оскорбляли. Они занимались прямым своим делом — сообщали жителям города о происходящем в городе. Если одни жители города, предположительно, нарушают закон имени сенатора Клишаса об обязательном уважении к властям, то другие жители города в праве об этом знать. Лишить их пытаются не возможности оскорблять власть, а права на свободный доступ к информации, которое, вроде бы, пока еще гарантируется Конституцией. Хотя, конечно, и сенаторам в Москве, и, тем более, начальникам на местах давно уже на Конституцию плевать, в этом-то новости нет.

Во-вторых, когда закон Клишаса еще только принимался, и многие из тех, для кого работа с информацией — профессия, начали искренне паниковать, понимая, что речь, фактически, о введении цензуры (цензура у нас Конституцией, конечно, запрещена, но о Конституции — парой строчек выше), оптимисты паникеров успокаивали: «Это же не будет работать! Как это вообще может работать?» Да вот так. Достаточно просто телефонного звонка. Запугивание без ссылок на конкретные законы — вполне эффективный метод цензуры. Телефонное право, а точнее, телефонное бесправие, — тоже отлично работает, если за ним маячит перспектива получить убийственный штраф или что-нибудь похуже.

Путин подписал законы о наказании за оскорбление власти и фейки в интернете

А впрочем, можно и со ссылками на законы. Новоявленные цензоры, почувствовав силу за своей спиной, особенно не стесняются: «В рамках исполнения новых полномочий территориальные органы Роскомнадзора проводят со средствами массовой информации профилактическую работу. Цель этих действий — выработать эффективные правоприменительные механизмы, которые с одной стороны позволяли бы исполнить закон, то есть оперативно прекратить распространение противоправной информации. С другой стороны — не привлекать СМИ к предусмотренной законом ответственности», — не без самодовольства рассказывает пресс-секретарь Роскомнадзора Вадим Ампелонский. То есть он еще и что-то вроде гуманизма прозревает в действиях своих коллег, называя шантаж «профилактическими мероприятиями».

СМИ — вечный раздражитель для власти всех уровней. В регионах журналистам живется тяжелей, чем в столицах. Там начальство ближе, а взгляды на мир у начальства проще. Сенатор Клишас с подельниками вложил начальникам в руки еще одну удобную дубинку, чтобы колотить журналистов по головам. И главное — совсем ведь нельзя угадать, на что они обидятся. Где пределы их нежной ранимости.

Как скоро в любом неприличном слове, появившемся на заборе, начнут они обнаруживать явные признаки неуважения к власти?