В ночь на 16 июля в Турции произошла попытка военного переворота. Мятежники перекрыли стамбульские мосты через Босфор, здание парламента в Анкаре окружили танки. Но уже через несколько часов руководству республики удалось стабилизировать ситуацию — во многом благодаря тысячам людей, вышедшим на улицы и разоружавшим солдат. Теперь все внимание сосредоточено на мерах, которые предпримет президент Реджеп Тайип Эрдоган. Пока власти по всей стране ищут заговорщиков, о первых итогах провалившегося путча в интервью «Спектру» рассказал Виктор Надеин-Раевский, старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

«Спектр»: Что вывело на улицы такое количество сторонников президента? И почему Реджеп Эрдоган все-таки устоял?

Надеин-Раевский: Мне это напомнило август 1991 года, если честно. Это тот же синдром, что вывел тысячи москвичей на улицы — как, например, и меня. С Эрдоганом связаны надежды на лучшее будущее у большинства простых людей. Они верят, что вместе с ним будет и материальное благосостояние — так что здесь действует не только пропаганда турецкого единства. Возврат к исламу, пусть и не ортодоксальному, также благотворно влияет на положение Эрдогана, ведь религия после основания республики была десятки лет под строжайшим контролем. Для верующих этот запрет был серьезным явлением. При этом Эрдоган пока не превращает Турцию в исламское государство, которое все еще остается светским. Он действительно идеально выдерживает баланс.

Ночные выступления сторонников в Анкаре и Стамбуле были уже не раз повторены прежде — у партии власти есть достаточный опыт для мобилизации. Она выводила своих людей и перед выборами, и когда были активные демонстрации против Эрдогана. Летом 2015 года доверие ослабло, но, проведя внеочередные выборы, «Партия справедливости и развития» осталась у руля. Она вернула себе большинство в парламенте, где на позапрошлых выборах ее потеснили социал-демократы.

Какие шансы были у организаторов переворота?

Изначально переворот был безалаберно организован, несмотря на столь богатый опыт подобной передачи власти в республике. Турецкая история показывает несколько примеров, как армия справлялась с этой задачей. Сперва это было похоже на то, что сам Эрдоган все организовал ради укрепления своей армии. Но это не так — просто организаторы оказались бестолковыми людьми, которые не стали блокировать ведущие структуры государства. Они не стали изолировать ни президента, ни премьера, ни силовые ведомства.

Видимо, упал профессионализм армии на фоне потери репутации во время боевых действий на юго-востоке страны против курдов. Либо недостаточно тщательно подготовились, что опять же вызывает вопросы. Военным удалось остановить лишь один телеканал, а все прочие продолжали вещать, излагая проправительственную позицию. Именно через CNN Turk последовали заявления правительства о мобилизации, которые тиражировали все СМИ.

Сторонники Эрдогана после того, как мятежники были вынуждены покинуть аэропорт Стамбула. Фото: AFP / Scanpix

Независимо от того, насколько разумны или справедливы действия Эрдогана в прошлом, остается фактом, что общество поддерживает его. Основная масса избирателей за Эрдогана — 51% голосовавших на выборах. Но это не просто избиратели, а народ, который вышел с голыми руками против танков, который понес несколько десятков жертв в результате противостояния. Когда я ночью изучал репортажи, исход переворота мне стал ясен. Я увидел, как массы людей молятся, а затем шагают с турецким флагом вперед — навстречу армии.

Почему же сейчас армия подняла мятеж?

Самая большая конфликтность у Эрдогана идет со сторонниками идей Мустафы Кемаля Ататюрка, основателя нынешнего государства. Идеи светской республики, что заложил Ататюрк, особенно сильны в армии, которая считается защитницей наследия первого президента.

В целом некорректно говорить, что устроить переворот решила армия. Все-таки группа заговорщиков была достаточно узкой. Если проследить многочисленные заявления, то большинство офицеров не поддержало организаторов путча. Например, вертолет бунтовщиков сбил самолет, чей экипаж остался верен Эрдогану.

Слова командующих армией свидетельствуют о поддержке нынешних властей, то есть у переворота не было серьезной опоры не только в обществе, но и среди военнослужащих. Интересно, что сразу стрелки перевели на бывшего имама Фетхуллаха Гюлена и его организацию «Хизмет», чьи образовательные, медицинские и благотворительные проекты представляют собой почти параллельное государство. Однако такое заявление вызывает подозрение, ведь язык заговорщиков кардинально отличается от фразеологии активистов «Хизмет». У всех политических групп Турции есть своя специфическая фразеология. Скорее всего, расследование покажет, кем идейно являются две тысячи арестованных и сто убитых мятежников.

Гюлен в своих интервью уклончив, но он утверждает, что занят только исламской благотворительностью. Насколько он имеет влияние на внутреннюю политику Турецкой Республики?

Он уже открестился от этой попытки переворота, сделав соответствующие заявление. Многие эксперты и без того с сомнением оценили эту версию. Офицеры — сторонники теории глубинного государства — были всегда негативно настроены против Эрдогана и исламистов. Люди «Хизмет» в целом нейтральны к властям, хоть и остаются верными идеям параллельного государства, когда возникают структуры, дублирующие официальные ведомства.

В свое время именно Гюлен оказал поддержку нынешнему руководству, которое накануне выборов ездило к нему на прием. И неспроста: «Хизмет» — это массовая, разветвленная организация с миллионами активных участников. Затем случился разлад и Гюлен покинул страну.

У «Хизмета» нет партбилетов, поэтому идентифицировать сторонников затруднительно, но после ссоры Эрдоган именно этим и занимался. Например, в 2013 он начал операцию «Большая взятка». Тогда почти тысяча прокуроров потеряли работу, а несколько тысяч сочувствующих Гюлену полицейских стали работать в провинциальной глуши или ушли в отставку. Сейчас же полиция выступила на стороне правительства, и сотрудники вышли с оружием в руках против мятежников.

Турецкий проповедник Фетхуллах Гюлен в добровольном изгнании в Пеньсильвании, США. Фото: REUTERS / Scanpix

Какие последствия принесет минувшая ночь? Что ожидать соседям Турции?

На международной арене обстановка теперь может измениться. Вопросов много, но есть вероятность изменений на сирийском направлении и укрепления  отношений с Москвой, учитывая реакцию западных лидеров на попытку переворота. Становится возможным и сближение с Россией, и усиление сотрудничества с коалицией против джихадистов.

Эрдоган может использовать минувшую ночь как повод для начала репрессией против своих врагов?

Несмотря на прежние заявление всех политических сил, Эрдогана все поддержали, в том числе те, кто в прошлом пострадал от его шагов. Репрессии ожидаются, но совсем не против всей оппозиции, осудившей переворот. На его сторону встали и националисты, которые ранее с ним активно сотрудничали, и крупная «Республиканская народная партия», состоящая из кемалистов.

Такая оппозиция вряд ли подвергнется удару, чего нельзя сказать о Демократической партии народов, которая занимает левые и прокурдские позиции. Она к мятежу и армии отношения не имеет, но давно противостоит партии власти. Президент сегодня в зените — он постарается разобраться с противниками и расширить собственные полномочия. На волне народной поддержки у него большие шансы на изменение конституции. Это его давняя недостижимая цель — сейчас же в руках Эрдогана настоящий карт-бланш.