Вторжение России в Украину не является экзистенциальным конфликтом, который представляет прямую угрозу существованию России, как это было в случае двух «отечественных» войн, и это обстоятельство снижает российскую «волю к победе», говорится в публикации издания Re:Russia, которая в свою очередь основана на выводах профессора Джорджтаунского университета Бена Коннабла, автора выходящей в начале 2025 года книги о мифологии современных войн.
Ученый отмечает, что среди современных военных теоретиков существует согласие в том, что ключевым фактором успеха в войне является коллективная национальная воля к борьбе. Исход российско-украинского конфликта при этом, по его мнению, зависит от соотношения воль России, Украины и Запада.
Профессор Джорджтаунского университета Бен Коннабл. Фото с личной страницы в LinkedIn
Он также высказывает мнение, что миф о российском военном упорстве основан на опыте двух «отечественных» войн с базируется на сочетании травматического фатализма и мессианского национализма.
В то же время абсолютное большинство войн, которые вела Россия с начала XIX века, происходили в так называемых зонах российского фронтира: Балтия, Польша, Причерноморье, Кавказ, Центральная Азия и Дальний Восток. Причем в реальности Россия потерпела поражение в 10 из 40 таких войн, констатирует Коннабл. Также характерно, что в конце XX века Россия утратила контроль над этими территориями.
За 33 года постсоветской истории Россия инициировала шесть войн, включая три кавказские и две украинские.
В публикации также отмечается, что включающий в себя травму, национализм, духовность и фатализм русский миф, обеспечивает толерантность и устойчивость общества к лишениям и трудностям. Это позволяет Владимиру Путину в ходе войны с Украиной использовать эти нарративы для мобилизации общества и оправдания жертв.
Плакат с изображением Путина и надписью «Убийца». Фото Nikolay DOYCHINOV/AFP/Scanpix/LETA
При этом причиной поражений России в колониальных войнах в большинстве случаев становилась неверная оценка потенциала противника и его воли к борьбе. На фоне военных неудач зачастую угасал и патриотический подъем, возникающий в начале войн.
Крушение ожиданий и рост издержек войны приводят к демобилизации общества и военных. В частности, линии раскола в российской системе управления, как отмечается в материале, наметил мятеж под руководством Евгения Пригожина летом прошлого года.
Кремль в свою очередь, не оправдав ожиданий быстрой военной победы, перешел к идеологической мобилизации, отмечается в статье. В ее рамках модель колониальной войны продвигается как опасная и почетная работа. При этом отмечается, что, например, мобилизационные формы военного волонтерства в России во время войны с Украиной быстро выдохлись.
Особенностью конфликта, который не является экзистенциальным, является и то, что он осмысливается российскими элитами как прокси-противостояние с Западом, и поддержка Украины Западом увеличивает вероятность поражения России и нивелирует «ресурсный дисбаланс» между Москвой и Киевом.
Война в Украине уже входит в десятку крупнейших в российской истории, отмечают авторы текста. Ее исход, по их мнению, будет предрешен «соревнованием воль» России, Украины и Запада.