Владимир Путин 17 ноября исключил из Совета по правам человека десять человек, в том числе основателя «Комитета против пыток» Игоря Каляпина, главу центра «Сова» Александра Верховского, журналиста Николая Сванидзе и бывшего преподавателя МГУ Ивана Засурского. Среди тех, кто теперь будет защищать права людей в России, сотрудник «Комсомольской правды» Александр Коц, представитель движения «Свободный Донбасс» Елена Шишкина, глава  регионального исполкома «Народного фронта «За Россию»» Юлия Белехова. Все они являются активными сторонниками вторжения в Украину. 

После решения Путина «Спектр» поговорил с Игорем Каляпиным о причинах исключениях из СПЧ, дальнейших планах и «кувалдном праве» в России. 

Исключенные из состава Совета по правам человека Игорь Каляпин, Екатерина Винокурова, Николай Сванидзе и Иван Засурский. Коллаж Spektr.press

»Плохо, что теперь некому будет говорить про пытки и репрессии»

- Как узнали об исключении из СПЧ? Стало ли это для вас сюрпризом?

- Узнал, когда мне позвонил кто-то из журналистов для комментария,  отдельно меня об этом не предупреждали. Для меня решение не стало неожиданностью. Мы с Николаем Сванидзе даже поспорили о том, что не досидим в СПЧ до декабрьской встречи с Путиным, потому что он вряд ли захочет слушать наши доклады.

Вообще мы все ждали, что перед встречей произойдет очередная «чистка» и из совета традиционно уберут наиболее эффективных правозащитников. Речь в этом случае даже не о конкретных личностях, а об исключении из повестки неудобных тем, которыми они занимаются. Например, когда убрали представителей «Голоса», то тема с выборами серьезно просела.

Из совета сейчас убирают тему прав человека, и поэтому принято такое решение.  

Члены СПЧ обратились к Бастрыкину с требованием проверить факт возможной казни возвращенного из плена бойца ЧВК «Вагнер»

- Насколько будет эффективен совет, сплошь состоящий из сторонников войны и Кремля? 

- Путин готов послушать какую-то критику. Например, про плохое обеспечение армии, про дырявые формы или ржавые автоматы. Вот это еще для него нормально, но слушать вопрос о том, что вообще российская армия делает в Украине и как вообще НАТО собиралось на Россию напасть, он не готов. 

- Это вопросы были бы подняты на традиционной декабрьской встрече?  

- Готовилось выступление на тему незаконного использования осужденных в войне и ЧВК «Вагнера». Также планировался доклад о том, что огромное количество людей, будто при Сталине, поражены в правах, стали так называемыми «лишенцами». У нас люди приобрели статус «иноагента» или якобы аффилированных с некими зарубежными странами лиц, какие только статусы уже не придуманы. Эти люди поражены в правах и вынуждены ограничивать себя в высказываниях, потому что им грозят сроки. Таким образом у нас происходит очень серьезное ущемление конституционных прав людей. Об этом собирался говорить Сванидзе.  Теперь этого доклада не будет, потому что Путин не готов это слушать. 

Плохо, что у нас теперь некому будет говорить про пытки в полиции, политические репрессии, нарушение прав, «иноагентство» и многое другое. Также мы все потеряли очень важную часть своего правозащитного ресурса. Я не вижу повода для радости. 

- Можно ли сказать, что важные темы, которыми занимались вы и коллеги по СПЧ, теперь подниматься не будут?

- Моя тема была достаточно острой — это пытки и незаконное насилие со стороны представителей власти. Мне удавалось несколько раз выступить перед президентом и руководителями силовых структур.  Считаю свою деятельность в СПЧ достаточно успешной, удалось много проблем вывести в публичную плоскость, дать им решение. 

Грустно, что теперь некому будет заняться этой темой в совете. Если президентский совет не хочет этим заниматься, то это хуже для них. Темой прав заключенных продолжит заниматься Ева Меркачева, которая работает добросовестно и продуктивно. Мы не теряемся, я буду охотно ей помогать.

Правозащитник Игорь Каляпин. Фото Yuri KADOBNOV/AFP/Scanpix/LETA
«A member of the HRC Igor Kalyapin was attacked by an unknown person» on on August 24, 2022 in the Nizhny Novgorod region some 400 kilometres (248 miles) east of Moscow, the council said on social media. (Photo by Yuri KADOBNOV / AFP)

«Может быть, кого-то членство в СПЧ удерживало от физической расправы надо мной»

- Вы ведь могли уйти из СПЧ в феврале-марте из-за вторжения. Почему не стали этого делать и не жалеете ли сейчас?

- Возможность ухода из СПЧ мы обсуждали с 2014 года, когда нам не хватило одного голоса, чтобы принять решение о недопущении использования военной силы в другой стране (речь о событиях в Крыму и на Донбассе). СПЧ тогда очень резко высказался против вторжения. Впервые стало понятно, что состав совета будет радикально меняться. Глава совета Михаил Федотов на два месяца в больницу попал из-за всей этой ситуации и давления власти. 

На члена СПЧ Игоря Каляпина совершено нападение — он в больнице, нападавший представился сотрудником полиции

Именно тогда мы впервые всерьез начали обсуждать уход из совета, но общественно-политическая ситуация стала стремительно меняться в худшую сторону и мы поняли, что уходить и все бросить будет не совсем честно. На мой взгляд, то решение было правильным. Да, совет не имеет возможности влиять на Путина и его решения, но нам удалось поднять много острых проблем, связанных с нарушением прав человека. 

Среди свободных людей, которые у нас интересуются политикой и жизнью страны, существует иллюзия, что в стране есть много свободных СМИ, а о проблемах люди читают только в интернете. Но мы не принимаем во внимание, что большая часть населения не пользуется интернетом и получает информацию из телевизора. И если по какому-то каналу покажут заседание СПЧ и выступления про нарушения и беспредел полиции, это уже крайне важно, если мы говорим о возможности что-то изменить. Изменений можно добиться только через давление большинства, а оно находится под влиянием телевизора, который им не рассказывает ничего про произвол полиции или чиновников. На мой взгляд, если ты занимаешься правозащитой, то обязан в любой момент быть готовым изложить представителям власти свою позицию и точку зрения. СПЧ такую возможность предоставлял, в том числе для работы с Генпрокуратурой, СК, полицией, ФСИН. 

Экс-глава СПЧ Михаил Федотов (слева) и правозащитник Лев Пономарев. Фото Mikhail Metzel / TASS / Scanpix / Leta

- Скажется ли исключение из совета на вашей работе правозащитником?  

- В ОНК Нижнего Новгорода я теперь тоже не состою, поэтому не смогу больше ездить по тюрьмам. Я пенсионер, буду думать, как выстраивать свою деятельность дальше. 

- Сейчас будете отдыхать или есть планы на ближайшее время? 

- Отдыхать мне еще рано, просто буду заниматься тем, чем занимался 25 лет назад, когда в моей жизни не было ОНК и СПЧ. Буду писать жалобы, помогать конкретным гражданам, надеяться, что журналисты или политики, с которыми у меня остались контакты, в меру своих возможностей мне в этом помогут. 

Какие ваши доказательства. Как дистанцирование Кремля и силовиков от убийства «вагнеровцами» наемника закрепляет в России «кувалдное право»

- Не планируете все-таки уехать из страны? 

- Как и раньше, могу сейчас совершенно точно сказать, что никуда не уеду. За пределами РФ заниматься правами человека гораздо менее эффективно, чем делать это изнутри. Я понимаю, что за рубежом безопаснее и больше ресурсов в плане общения и остального, но я уверен, что менять ситуацию в стране нужно находясь изнутри. 

- Исключение из СПЧ можно рассматривать и как снятие символической защиты со стороны власти. Не опасаетесь преследований? 

- В плане безопасности статус члена СПЧ никогда особо не защищал. Ни когда меня избивали в Грозном, ни когда подталкивая автоматом в спину выселяли из гостиницы в Ингушетии, ни когда пытались закрыть «Комитет против пыток». 

Да, наверное сейчас какие-то риски возрастут. Рамзан Кадыров может обрадоваться, что я теперь не член СПЧ и отправить своих мугеров (пехота злодеев в американском сериале Power Rangers Samurai — прим. «Спектра») ко мне. Может быть, кого-то этот статус удерживал от немедленной физической расправы надо мной, посмотрим как будет. Мы все в СПЧ понимали, что это не пожизненно и рано или поздно нас там не будет. 

Глава СПЧ заявил, что участие осужденных на войне соответствует духу Конституции

- Есть ли сейчас в России необходимые для правозащитника инструменты по защите людей, учитывая, что их всех европейских организаций нас исключили.  

- Я в своей деятельности всегда делал упор на российский закон, который плохо работает, но это как мышцы у спортсмена — их надо упражнять. Чем чаще мы как граждане будем пытаться использовать законы РФ, тем лучше они будут работать. Буду теперь таскаться по судам, защищать конкретных людей, буду не как генерал действовать, а как рядовой боец. Меня разжаловали, ничего страшного, главное, что я остался в рядах своей правозащитной армии. 

 — Исключение того же Сванидзе совпало с его обращением в СК для проверки убийства заключенного Евгения Нужина ЧВК «Вагнер» с помощью кувалды. Теперь можно сказать, что Россия окончательно превратилась в страну «кувалдного права»? 

- К счастью, это еще не совсем так, какие-то законы пока работают. Но нужно упираться, у нас к сожалению от граждан нет запроса на то, чтобы законы работали. Я в данном случае предпочитаю исходить из принципа: «Делай, что должен и свершится, чему суждено». Я давно выбрал свою профессию и уходить из нее не собираюсь. Меняются статус и времена, я остаюсь кем был.

ФСБ расширила список сведений, передача которых «угрожает безопасности России»