Продолжение следует. Глеб Богуш о том, может ли РФ оспорить ордер на арест Путина, а МУС — передумать

Глеб Богуш - специалист по международному праву, кандидат юридических наук, научный сотрудник Копенгагенского университета 

17 марта 2023 года Международный уголовный суд официально объявил о выдаче Палатой предварительного производства II (по ходатайству) ордеров на арест в отношении Владимира Путина и Марии Львовой-Беловой по обвинению в военном преступлении – депортации детей из оккупированной территории Украины в Россию. Путин обвиняется как вышестоящее должностное лицо, Львова-Белова как непосредственный исполнитель преступления.  

Это первые ордеры в рамках расследования ситуации в Украине, которое Суд начал в марте 2022 года, вскоре после начала российского полномасштабного вторжения. Слухи о предстоящих ордерах ходили давно, и накануне объявления сообщения со ссылки на источники в МУС опубликовала New York Times. При этом NYT в качестве иллюстрации разместили фотографию встречи Путина и Львовой-Беловой.

Ордера в отношении Путина мало кто ожидал, несмотря на очевидность его ответственности как главы государства и верховного главнокомандующего российскими вооружёнными силами. Ожидания состояли в том, что обвинение будет предъявлено менее значимым фигурам.

Преступления против детей – приоритетное направление расследований МУС, именно дело о детях-солдатах («Прокурор против Томы Лубанги») стало первым процессом Суда, закончившегося обвинительным приговором. Буквально за несколько дней до объявления об ордерах на арест была опубликована «политика» офиса прокурора МУС о расследованиях преступлений против детей.

Есть ли ещё ордера?

Ордеры МУС на арест не обязательно должны быть публичными, как и ходатайства об их выдаче. Известны многие случаи, когда об ордерах сообщалось, когда подозреваемые уже находились в следственном изоляторе в Гааге. Учитывая особенности деятельности МУС, его ориентацию на преследование влиятельных лиц, в том числе высших должностных лиц государств, издание секретных ордеров является вполне оправданным. Вполне понятно сокрытие ордеров в отношении тех, кто мобилен и может быть задержан в «недружественном» государстве – участнике МУС.  В случае дела Путина и Львовой-Беловой о выдаче ордеров было объявлено, но сами документы остаются пока «под печатью» в интересах безопасности участников процесса.  

Будут ли новые ордеры и, может быть, они уже есть? Скорее всего, дело обстоит именно так. Сам прокурор Карим Хан намекнул на то, что два ордера не будут последними, и он будет действовать дальше. Наиболее вероятный сюжет новых расследований – неизбирательные атаки на объекты гражданской инфраструктуры Украины.

Расследование продолжается

Издание ордера означает, что подлежащие аресту лица получают статус подозреваемых, а расследования приобретает персональное измерение (осуществляется сбор доказательств, инкриминирующих или оправдывающих конкретных лиц).

Суд вместе с тем продолжает свою работу в обычном режиме. Задача прокурора в расследованиях ситуаций, включающих большое число криминальных эпизодов, состоит в том, чтобы процессы над конкретными лицами являлись репрезентативными в отношении ситуации в целом.

Кроме того, процесс в МУС приемлем только в ситуации, когда обладающее уголовной юрисдикцией государство не может или не желает осуществлять уголовное преследование (принцип комплементарности). Национальные суды имеют, таким образом, приоритет, но только если они работают «должным образом», а, например, не занимаются укрыванием виновных лиц от уголовной ответственности.

Может ли МУС судить заочно

Полноценный судебный процесс в МУС может начаться только в присутствии подсудимых в Гааге, то есть после их ареста и передачи Суду.

Теоретически в заочном режиме возможна промежуточная стадия преследования в Суде – слушания по утверждению обвинений (судьи по их результатам должны убедиться в том, что у прокурора достаточно доказательств для того, чтобы добиться обвинительного приговора). Такая возможность не исключена, поскольку Статут в этом плане неопределёнен. Пока Прокурор просит судей рассмотреть возможность проведения таких слушаний в отношении лидера печально известной Lord Resistance Army Джозефа Кони, который скрывается от обвинений за военные преступления, совершённые в Уганде. В любом случае это будет сопряжено с целом рядом проблем, в том числе связанных с необходимостью обеспечения равенства сторон обвинения и защиты.

Исполнение ордеров на арест

«Ахиллесова пята» Международного уголовного суда – в его существенной зависимости от государств, у МУС нет своих полицейских сил, своего рода международной полиции или службы судебных приставов. Очевидно, что исполнение ордеров на арест Путина и Львовой-Беловой будет сложной, если вообще исполнимой задачей.

Выполнение решений об аресте – задача государств-участников МУС. Формально обязанность выполнять ордер в отношении Путина и Львовой-Беловой существует у 124 государств (123 участников Римского статута и Украины, обязанной в силу своего одностороннего признания юрисдикции МУС). Суд также может направлять просьбы об аресте и в другие государства, однако у них не будет юридической обязанности ареста подозреваемых и передачи их в суд. 

О том, что в случае появления подозреваемых на их территории они будут подвергнуты аресту уже заявили несколько государств, первой в этом ряду стала Германия.

Иммунитет главы государства

Персональный иммунитет главы государства безусловно может помешать осуществлению сценария суда над Путиным. Такой им иммунитет существует в течение всего срока полномочий главы государства и означает невозможность суда и осуществления любых принудительных действий со стороны другого государства.

Иммунитет основан на принципе равенства государств («равный над равным власти не имеет»). Суд в одном государстве над лидерами другого государства фактически означает, что одно государство судит другое, что противоречит международному праву. В международных судах, не являющихся органами какого-либо государства, ситуация иная и иммунитет не является препятствием для уголовного преследования, что прямо закреплено в статье 27 Римского статута. Но, как уже сказано выше, в МУС нужно каким-либо образом попасть и здесь встаёт вопрос о том, как соотносятся обязательства государств по Статуту МУС и уважение иммунитета должностных лиц государств, не участвующих в МУС (с участниками, согласившимися с новыми «правилами игры» в отношении своих должностных лиц, проблем нет). В ситуации, когда иммунитет препятствует не национальному, а международному суду, он (иммунитет) отрывается от своей основной задачи – обеспечивать стабильность в межгосударственных отношениях и принцип равенства государств. 

В практике МУС по делу бывшего президента Судана Омара Аль-Башира выработалась позиция о том, что неприменение иммунитетов в ситуации сотрудничества государств с МУС является нормой международного права.

Несмотря на кажущуюся ясность, следует ожидать более сдержанную реакцию других государств (и не только «глобального юга») на размывание института иммунитета должностных лиц. Вполне обоснована рациональная позиция ожидания того момента, когда Путин уже не будет главой России, да и не все государства исходят из абсолютной ценности правосудия, когда на кону стоит, как им кажется, мир.

Может ли Суд «повернуть назад»?

Как таковой ордер не может быть на данном этапе обжалован подозреваемыми, но существует множество сценариев, при которых Суд не будет идти до конца в делах Путина и Львовой-Беловой.

На разных этапах дело в МУС может быть признано неприемлемым, в том числе по ходатайству государств. В соответствии с принципом комплементарности осуществляемое должным образов в государстве делает дело в МУС неприемлемым. В данном случае вполне возможна ситуация, когда в будущих делах приоритет будет отдаваться не только украинским, но и российским судам.

Существует также вероятность отказа Суда от преследования, если оно будет соответствовать «интересам правосудия». Это широкая категория, но она включает в том числе интересы мирного процесса. Как бы не было неприятно это признавать, но вопрос об ответственности тех или иных лиц вполне может быть предметом переговоров и идеализировать государства не стоит.

Значение ордеров

День 17 марта безусловно войдёт в историю международного правосудия. Ордер на арест должностных лиц крупнейшего государства мира и постоянного члена Совета Безопасности ООН стал решительным шагом на пути становления МУС как постоянного органа международного уголовного правосудия. Суд показал, что он руководствуется правом и его не останавливают соображения «реальной политики».

Очевидна и огромное политическое значение случившегося. Путин действительно получил не самый привлекательный статус подозреваемого в совершении военных преступлений. Можно сколько угодно смеяться над судом, покусившегося на неуязвимого властителя, но уже видно, что игнорировать международное правосудие не получится.