Очередные выборы в Мосгордуму должны пройти 8 сентября 2019 года. Прошлые подобные выборы никто даже не заметил: городские депутаты не решают в Москве практически ничего. Но на сей раз выборы в Мосгордуму стали самой жесткой и скандальной избирательной кампанией в России с момента «болотных протестов» 2011-2012 годов против фальсификаций на думских выборах-2011. Причем, пожалуй, впервые за все годы правления Путина можно говорить именно о системном кризисе власти.
15 июля избиркомы отказали в регистрации 27 независимым кандидатам в депутаты Мосгордумы. Среди тех, кому отказано в регистрации, не только известные оппозиционеры вроде главы муниципального округа Красносельский Ильи Яшина или юриста Любови Соболь, работающей на Алексея Навального, но и, например, вообще ничего не знающий о политике экс-футболист Дмитрий Булыкин, давший невероятно смешное предвыборное интервью, или вполне вегетарианский для власти кандидат, директор "Аптекарского огорода" МГУ имени Ломоносова Алексей Ретеюм.
Кандидаты, которым отказали в регистрации, могут оспорить это решение, подав жалобу в Мосгоризбирком или через суд. При этом очевидно, что ни один независимый оппозиционный кандидат зарегистрирован не будет и никаких шансов изменить это жалобами в Мосгоризбирком или в ходе судебного разбирательства не существует.
Более того, первый скандал вокруг выборов в Мосгордуму случился еще в июне, когда против юриста Любови Соболь московские власти неожиданно выдвинули в 43-м избирательном округе, где традиционно сильны протестные настроения, учредителя благотворительного Фонда помощи хосписам «Вера» Нюту Федермессер. После волны возмущения в соцсетях тем, что московские власти пытаются цинично использовать репутацию Федермессер, чтобы не допустить победы оппозиционного кандидата, она 15 июня сняла свою кандидатуру.
После этого столичные власти (на самом деле Кремль, но об этом чуть позже) взяли курс на жесткий недопуск к выборам всех оппозиционных кандидатов. Тем более что по закону те, кто не идут от системных политических партий, обязаны собрать не менее 5 тысяч подписей граждан в своих округах, и брак должен составить не более 10%. Выбраковка подписей — привычный для России, хорошо обкатанный способ не допускать неугодных кандидатов до выборов. Не случайно, социальные сети пестрят сообщениями от людей, которые подписались за конкретного кандидата, публично признали это, но их подписи по неведомым причинам признали недействительными.
Дело дошло до жесткого публичного противостояния москвичей и местной власти из-за недопуска оппозиционеров к выборам в Мосгордуму. 14 июля в центре Москвы прошла акция протеста оппозиции, недовольной тем, что окружные избирательные комиссии забраковали подписи за независимых политиков. Протестующие стояли у входа в здание Мосгоризбиркома и скандировали: "Мы не уйдем!" Их жестоко задерживали и избивали полицейские. Столичные власти изначально отказались согласовать акцию, и она началась в формате "встречи с избирателями". Протестующие пришли в Новопушкинский сквер, требуя проведения честных и конкурентных выборов в Москве, а также допуска независимых кандидатов к выборам в Мосгордуму.
15 июля в центре Москвы состоялась вторая массовая акция в поддержку независимых кандидатов в депутаты Мосгордумы. На Трубной площади собрались примерно полторы тысячи человек. Они требовали допустить до выборов оппозиционеров. Акция продолжалась около двух часов, после чего ее участники начали расходиться. Полиция на сей раз, в отличие от акции днем ранее, силу не применяла и никого не задерживала. Правда, во время акции произошла небольшая стычка между ее участниками и активистами прокремлевского движения SERB — в итоге полицейские увели их в автозак.
Но зачем вообще московским властям понадобилось превращать выборы в Мосгордуму в публичный политический скандал, избивать оппозиционеров и откровенно идти на сценарий беспредела, который только вызовет рост протестных настроений в и без того не самом лояльном к власти городе России? Да еще и в столице страны?
Для ответа на этот вопрос достаточно вспомнить сценарий прошлогодних выборов мэра Москвы. Уже тогда до выборов допустили только фейковых, политически ничтожных кандидатов, которые не могли оказать никакого сопротивления Сергею Собянину. С ним боролись никому в Москве не известные кандидаты от КПРФ Вадим Кумин и от «Справедливой России» Илья Свиридов, а также кандидат от ЛДПР Михаил Дегтярев, когда-то прославившийся тем, что в качестве депутата Госдумы внес законопроект о полном запрете доллара и заморозке всех валютных вкладов в России.
Участники акции протеста у здания Мосгоризбиркома. Фото Reuters/Scanpix/Leta
Причем сам Собянин тогда не решился идти в мэры от своей партии «Единая Россия» и «прикинулся» самовыдвиженцем. Понятно, что такой сценарий выборов писался не в мэрии, а в Кремле. Потому что на выборы столичного мэра в 2013 году допустили даже Навального. Собянин, разумеется, просто не имел полномочий принимать такое решение. Но в посткрымскую эпоху, когда оппозиция публично была приравнена властями к «пятой колонне» и «национальным предателям», да еще и на фоне протестных результатов голосования в ряде российских регионов в 2018 году, в Москве кремлевская администрация предпочла использовать жесткий вариант.
То же самое — только с поправкой на обвал рейтингов власти в Москве за последний год после пенсионной реформы — происходит и на нынешних выборах в Мосгордуму. Никто не посмел выдвигаться от «Единой России»: все провластные кандидаты идут как самовыдвиженцы. С подписями и регистрацией у тех из них, кого власть хочет видеть депутатом, никаких проблем, естественно, не возникло.
Ровно так же, как и на прошлогодних выборах мэра, сейчас власть старается отсечь неугодных кандидатов именно на стадии регистрации. И делает это сознательно: потому что, по крайней мере в Москве, люди уже хорошо научились следить за тем, как власть ведет себя на стадии подсчета голосов или организации самой процедуры голосования в день выборов. Там уже сильно не сфальсифицируешь, вот и приходится применять силовой ресурс заранее.
Разгон протестной акции. Фото Sputnik/Scanpix/Leta
Тот факт, что президент Путин так формально и не стал членом правящей партии «Единая Россия», а рейтинг популярности формального лидера этой партии, премьера Дмитрия Медведева даже ниже рейтинга доверия Сергею Шойгу, тоже говорит о системном кризисе власти. Если учесть, что рейтинг доверия единственному относительно эффективному, с точки зрения россиян, «институту» власти — лично товарищу Путину — тоже находится на 13-летнем минимуме, становятся понятны причины того, что власть начинает жестить даже на выборах в Мосгордуму. Есть реальная угроза: если допустить всех желающих и считать голоса честно, получить оппозиционный парламент в столице страны. Да, пусть пока без особых полномочий. Но иметь под боком у Кремля парламент из оппозиционеров российская федеральная власть (именно она, а вовсе не Собянин, чья политическая судьба связана не столько с доверием москвичей, сколько с конфигурацией путинской власти и личным отношением Путина) явно не хочет.
До президентских выборов в России еще пять лет. Просвета не видно: доходы россиян продолжают падать даже при умеренном экономическом росте, а пессимизм российского бизнеса, судя по недавнему исследованию ВЦИОМ, находится на минимуме с февраля 2016 года, когда был пик кризиса. 51% бизнесменов считают, что в ближайшие пять лет (то есть, до конца четвертого президентского срока Путина) экономическая ситуация только ухудшится. Российская власть вновь вынуждена вести позиционные бои за политическое выживание. Хотя вроде бы уже давно каленым железом выжгла легальное политическое поле.
Силовой вариант выборов в Мосгордуму на фоне итогов прошлогоднего всероссийского дня выборов и текущих рейтингов ведущих партий и политиков России свидетельствует о том, что сама власть больше не может рассчитывать на свои политические подпорки. «Единая Россия» окончательно перестала быть даже формально правящей партией. Даже публичная поддержка Путина теперь не гарантирует избрания кандидатам в губернаторы от власти в некоторых регионах. Возможности радикально фальсифицировать результаты выборов - по крайней мере, в крупных городах, особенно в Москве и Петербурге - у власти тоже почти исчерпаны. Поэтому приходится переставать играть в конкурентные выборы и истреблять неугодных кандидатов на дальних подступах к избирательным бюллетеням.
Выборы в Мосгордуму знаменуют не только фактический конец «Единой России» как инструмента власти, но и конец посткрымского консенсуса как основы для того, чтобы российская власть могла спокойно удерживать свои позиции на фоне тупика во внешней политике и затяжного экономического кризиса. От народа теперь опять придется отбиваться силой полиции, а не мощью барабанной пропагандистской риторики о великих победах России на полях гибридных геополитических войн.