В рамках Рижской конференции, проводимой латвийской организацией поддержки НАТО, министерствами обороны Латвии и иностранных дел, прошла дискуссия о роли независимых СМИ. В ходе острого разговора при участии руководителей русскоязычного телеканала «Громадское» (Украина) и латвийского LTV 7, принял участие сотрудник австрийского Института гуманитарных наук и британского Института Legatum Антон Шеховцов. Выходя далеко за рамки экспертной позиции, он призвал ответить информационному давлению подконтрольных российскому государству СМИ созданием альтернативного русского мира — сетевой структуры, охватывающей общественные организации, СМИ, деятелей культуры, словом, всех русских, разделяющих европейские ценности. 

— Что вы понимаете под альтернативным русским миром? 

— Дело в том, что та версия русского мира, которая сейчас предлагается и продвигается российским руководством, пытается привязать к РФ, точнее, к псевдоценностям путинского режима,  по возможности всех русскоязычных, проживающих за ее пределами.  Причем сама фигура Путина здесь  не столь важна, поскольку путинизм сможет существовать-воспроизводиться и после его ухода. Так что вполне вероятно, что десятки миллионов россиян еще много лет будут жить по правилам, навязанным этим режимом.  Существующая версия русского мира несет угрозу русскоязычным людям в ЕС и других странах за пределами России, но у них куда больше возможностей ей противостоять.  Вместе с тем альтернативный русский мир выступает гуманитарным проектом по спасению русской культуры внутри самой России. Между Россией, к которой стремятся Путин и Хирург Залдастанов, и Россией Пушкина, Лермонтова, Чехова и других великих людей пролегает бездна. Альтернативный европейский русский мир призван продемонстрировать другой подход к русской культуре, которая несомненно является достоянием всего человечества. 

— Как может быть организован этот альтернативный русский мир? 

— Здесь чрезвычайно важны медиа-ресурсы. По вопросу, какие именно, существует много взглядов. Лично я предлагаю создать большой русскоязычный телеканал, представляющий как общеевропейский контент, так и возможность освещения в разных странах местных событий. Тот же телеканал мог бы быть частью еще более широкой сети, охватывающей и Интернет и печатные издания.

— Такая мультимедийная платформа… 

— Да, некоторая платформа, медийные продукты которой основываются на европейских ценностях. Ценностный поход здесь особо важен, поскольку стратегическая задача этого начинания — отобрать у Кремля монополию на русский язык и культуру, сделать русскоязычной аудитории более адекватное и качественное предложение, укорененное в европейских ценностях, ничуть не чуждых России. 

— После аннексии Крыма, усиления Россией военной активности и начала информационного противоборства с Западом мы видим соразмерную реакцию НАТО на военно-полевые угрозы, а вот в не менее важной области СМИ Путин пока одерживает победу… 

— НАТО как военно-политическая организация в ответ на действия России предпринимает шаги, находящиеся в ее компетенции, и слава богу, что предпринимает. Думаю, что именно в этом году в альянсе окончательно разобрались, что происходит, и на саммите в Варшаве были приняты важные решения по обеспечению безопасности. Но я совершенно согласен, что наряду с hard power нужна и soft power — мягкая сила. Что наряду с усилением группировок в странах-участницах, граничащих с РФ, стоит обратить внимание, что те же страны-участницы НАТО продолжают покупать российскую сырую нефть, таким образом внося свой вклад в агрессию путинского режима. Однако в компетенцию НАТО не входит регулирование экономической жизни и происходящего в сфере СМИ. 

— Правительства стран ЕС тоже не спешат с укреплением русского вещания в своих странах…

— Отсутствие консенсуса среди стран ЕС и других государств проевропейской ориентации является основной причиной, почему в информационном противостоянии пропагандистская машина РФ оказывается куда сильнее, чем разрозненные попытки в странах ЕС, а также Украины и Молдовы. К сожалению, взаимопонимание отсутствует не только в этом вопросе, но и, например, при принятии  санкций по Сирии, когда отдельные страны готовы подорвать общие усилия. 

— С чего, по-вашему, стоит начать при создании альтернативного русского мира в медийной сфере?  

— Первый этап — это сотрудничество существующих независимых русскоязычных СМИ, основанное на их совместных договоренностях. Больше сотрудничества, больше встреч, больше обсуждений с вовлечением в них представителей НГО и правительства. Выработка консенсуса относительно ценностей и организационных схем по распространения их информационного продукта. В случае такой договоренности на следующем шаге можно привлечь куда большее финансирование. Без такого паневропейского стартапа, основанного на инициативе профессионалов отрасли, деньги и узнаваемость сами по себе не появятся. 

— Не секрет, что в ряде стран ЕС, включая Латвию, нет консенсуса в отношении русского языка. Как вы оцениваете готовность правительств стран ЕС поддерживать свободное русскоязычное вещание? 

— Я вижу в ЕС два подхода к русскости — их носителей можно условно назвать русофилами и русофобами.  Русофилы подчеркивают, что язык Путина — это язык Пушкина, а русофобы, наоборот, что чем больше языка Пушкина, тем больше от этого выигрывает Путин и его команда. Второй подход, более  распространенный в странах Восточной Европы, конечно же на руку Кремлю и выступает лишним аргументом в разговорах о дискриминации русскоязычного населения. Лично мне кажется, что ставить знак равенства между путинским режимом и всем народом России, тем более, русским языком и культурой за ее пределами, — глупо и недальновидно. Говоря об альтернативном русском мире, следует понимать, что в нем чрезвычайно заинтересованы и россияне, первыми испытавшие все прелести путинизма. Хотя у очень многих сейчас развился стокгольмский синдром, именно они стали первыми жертвами мафиозного клана, сегодня управляющего РФ.

— В ходе дискуссии прозвучал вопрос о перспективе наделения русского языка некоторым официальным статусов в формате ЕС, что стало бы мощным ударом по российской дискриминационной риторике. Как вы смотрите на такую перспективу? 

— В некоторых странах ЕС число русскоговорящих минимально, так что их руководители вряд ли будут заинтересованы в решении, усложняющем языковую машинерию ЕС. Другое дело, что отсутствие такого статуса у русского языка ни в коей мере не является препятствием для развития обсуждаемой альтернативы.        

— Происходящее сегодня напоминает историю XX века, когда на протяжении семидесяти лет сосуществовали два русских мира — один советский в границах СССР и мир русской эмиграции…

— К сожалению, сегодня существует только один русский мир — в версии Кремля. Какие-то разрозненные островки эмиграции погоду не делают. Кроме того в отличие от межвоенной эмиграции, и даже времен холодной войны, сегодняшние изгнанники вряд ли могут предложить сколько-нибудь значительный культурный и интеллектуальный продукт. Теперешняя оппозиция пока что ничего ценного не производит. 

— В межвоенный период на протяжении 1920х правительство Чехословакии при участии других демократических стран проводило Русскую акцию поддержки беженцев-белогвардейцев, создав мощную инфраструктуру по подготовке русской культурной и управленческой элиты, которая при благоприятных условиях могла бы вернуться в Россию без большевиков... 

— Сейчас явно не хватает чего-то такого как на локальном, так и на общеевропейском уровне.