У британских комиков из «Монти Пайтон» есть знаменитый скетч про мертвого попугая, построенный на абсурдном отрицании очевидных вещей. В двух словах: покупатель возвращает в магазин мертвую птицу, но продавец отказывает признать ее мертвой, хотя попугай не дышит, не шевелится, а просто лежит на дне клетки и никак не реагирует даже, когда им стучат по прилавку. «Нет, он живой, просто прилег отдохнуть», — утверждает продавец.  Мне неизвестно, видел ли этот скетч президент Российской Федерации Владимир Путин, но в общении с прессой он давно взял на вооружение аналогичный прием. И, наверно, не жалеет, так как в этом году он без него не протянул бы и получаса, а так все получилось традиционно  —  абстрагировавшись от реальности, гарант общался с журналистами три с половиной часа, что, конечно, не рекорд, но вполне в его духе.

Как информирует нам Первый канал российского телевидения, «во вступительном слове президент практически сразу перешел к волнующему всех вопросу — к состоянию экономики». То есть попытался объяснить падение рубля и рост цен, поскольку само по себе «состояние экономики» для граждан понятие эфемерное — да пусть ее вообще не существует, этой экономики, лишь бы жилось по-человечески. Ничего внятного публика, конечно, не услышала, а услышала уже привычную мантру про «внешние факторы», «недостаточную диверсификацию экономики» и «цену на нефть». 

С каждым новым годом становится все сложнее объяснять себе, на что жалуется этот человек, управляющей страной уже почти 15 лет то как президент, то как глава правительства. А мы все слышим и слышим про цены на нефть и недостаточную диверсификацию экономики, будто это стихийное бедствие, присущее нашей территории, что-то вроде морозной зимы или бездорожья.

Однако заболтать тему президенту не позволил отчаянно смелый вопрос от Антона Верницкого с Первого канала, который бесхитростно и прямо предложил президенту откровенно признать, что экономические трудности, которые пару дней назад повергли страну в состояние шока, — это расплата за Крым.

Но вопрос ребром президента врасплох не застал. «Нет, происходящее с экономикой — это не плата за Крым, а плата за наше естественное желание сохраниться как нация и цивилизация», — ответил он, и больше уже не касался экономики или финансов, а рассказал про мишку. 

Нет сомнения, что эта новая аллегория о «российском медведе» будет долго жить в Сети и украшать публицистические экзерсисы ближайших лет. Образ получился живой, яркий, а главное — доходчивый, он сразу всем все объяснил. Русский мишка не может позволить себе вегетарианский образ жизни, поскольку [партнеры с Запада] сразу «посадят мишку на цепь и повыдергивают ему все зубы и когти», то есть силы ядерного сдерживания, а потом отберут и его тайгу. Получается, что добродушный мишка наложил лапу на Крым, чтобы сберечь свою тайгу… Ну да, так и выходит. Нам же раньше уже рассказывали и про военно-морскую базу в Севастополе и про сакральность, без которой что ж у нас будет за цивилизация такая? В общем все это мы это уже раньше слышали, но было как-то непонятно. А теперь про мишку — понятно. 

Тем более что за примерами далеко ходить не нужно — вон совсем рядом горючими слезами о потерянных «зубах и когтях» — Киев отказался от ядерного статуса при распаде СССР — бессильно плачет… не знаю, кто там на Украине работает нашим русским медведем?

Все это видно было в вопросе корреспондента украинского агентства УНИАН. Он поинтересовался у президента о том, «сколько он отправил в Украину военных, сколько техники, сколько военных погибло и что бы вы сказали семьям погибших офицеров и солдат». А еще спросил о судьбе украинской летчицы Надежды Савченко, сидящей в российской тюрьме.

Ну с летчицей Путин разобрался быстро. А чего там? Это и правда просто — суд решит. И все. Это мы уже и по Ходорковскому слыхали, и по Сердюкову и теперь по Навальному, видимо, скоро услышим. Это отработанный стандарт.

Но совсем с пустыми руками украинский журналист все-таки с конференции не ушел. Нет, он, конечно же, ну услышал от Путина покаянных речей, равно как не дал ему российский главнокомандующий и отчета о переброске на Украину российских воинских частей, но зато мимоходом подтвердил, что в российских СИЗО содержатся украинские военнослужащие, и даже допустил «восстановление единого политического пространства Украины». Тут бы вспомнить про Крым… но нет, не стоит. Мы же помним про мишку. 

«Путин промямлил что-то невнятное в ответ на вопрос о погибших в Украине российских солдатах» — назвало УНИАН свою заметку об этом ответе. А вот задавший этот вопрос Роман Цимбалюк, как кажется, остался в целом доволен.

На этом фоне было особенно жаль, что большинство вопросов, ответы на которые хотели бы услышать миллионы человек, президент все же проигнорировал. Дело даже не в личной жизни, о которой, само собой, спросили, и не в том, что Россия собирается делать с Абхазией и Южной Осетией, покуда Михаила Саакашвили, как «вшивого по бане» гоняют по планете.

Но вот спрашивает его Ксения Собчак про «распятого мальчика» и нагнетание атмосферы ненависти — тишина, о том же спрашивает журналистка «Знака» Екатерина Винокурова — опять молчание. Путин предпочел дать развернутые ответы на другие их вопросы, рассказав Собчак о том, как когда-то травили ее отца и заявил, что нынешнее руководство России не участвует ни в чем подобном. Травлю Андрея Макаревича, как и всех прочих, кто не согласен с позицией властей по Украине и Крыму, Путин отрицает — это не травля, а «реакция общественности, людей». Зато на Западе, по его словам, организованно травят золотые голоса России — Газманова, Валерию и Кобзона (МИД Латвии внес их в черный список и запретил въезд в страну из-за их высказываний в поддержку присоединения Крыма к России). Такого в РФ, пообещал Путин, никогда не будет. Вот в то, что в России никогда не будут травить Газманова, как раз верится легко.

Винокурова же, поинтересовавшаяся не только зарплатой Сечина, но еще и тем, считает ли президент «пятой колонной» руководителей госкорпораций, сосущих деньги из бюджета, чиновников из путинского окружения, живущих в дворцах, политиков, призывающих к войне, напоролась на краткую лекцию по формированию зарплат топменеджеров госкорпораций. Президент принялся по доброму шутить, объяснять, что не знает ни про зарплату Сечина, ни про свою зарплату. Хотя самую смешную шутку, на мой взгляд, Путин произнес всерьез, отчего она была еще смешнее: Сечин, дескать, эффективный менеджер. Да, а попугай живой.

Возвращаясь к разговору о «пятой колонне», нельзя не упомянуть о том, что российский президент сам с трудом улавливает грань, «где закачивается оппозиция и начинается «пятая колонна». Хотя, если оппозицию Путин персонифицирует в лице Михаила Юрьевича Лермонтова, то «пятая колонна» для него так и остается чем-то безликим — никаких конкретных фамилий на этот раз не прозвучало.

Но вот Рамзану Кадырову, пригрозившему без суда и следствия, наказывать семьи боевиков, Путин своевольничать все же запретил. Правда, задавшая вопрос про главу Чечни Ксения Собчак страшно обидела пресс-секретаря Кадырова Альви Каримова, который тоже был на пресс-конференции Путина и внезапно задал вопрос про славянское единство. Теперь, по словам Каримова, заявлениями Собчак, которая всего лишь процитировала Кадырова, будут заниматься юристы. Занялись бы сразу Рамзаном Ахмадовичем что ли.

Затем, отвечая на вопрос журналиста BBC о том, готов ли президент пойти в украинском вопросе навстречу Западу, чтобы избежать новой «холодной войны», Путин тоже не ответил ни «да», ни «нет», принявшись анализировать структуру американского бюджета в части военных расходов и жонглировать аббревиатурами: НАТО, ВТО, ПРО, ООН. И хотя в целом, как заявил президент, «мы готовы развивать нормальные отношения», в том числе в сфере безопасности, Украина в его ответе так и не промелькнула.

В самом начале пресс-конференции Путин пообещал, что нынешний кризис продлится, по его оценкам, не более двух лет. Позже, отвечая на вопрос журналистки из Казахстана, не превратится ли общий рынок стран Евразийского экономического союза   (он заработает с 1 января) в «общий кризис», российский президент объяснил неизбежность окончания кризиса не какими-то экстраординарными мерами Кремля, не продуманной программой действий (очевидно, потому что ее нет), а «ростом мировой экономики и потребностями в энергоресурсах, которые у нас есть, никуда не денутся». Мне неизвестно, поверила ли Путину казахстанская журналистка, но кое-кто в ЕАЭС, похоже разделяет ее опасения — не дожидаясь откровений Путина и тем более дорожания нефти, президент Белоруссии Александр Лукашенко потребовал от правительства страны вести с Россией расчеты за поставляемую по экспорту белорусскую продукцию в твердой валюте. Так глядишь и ЕАЭС никакого не будет.  

Слушая в четверг российского президента, нельзя было избавиться от мысли, как мастерски за эти годы ему удалось отточить мастерство в этом номере с попугаем. Можно спрашивать о чем угодно. Российский лидер готов к любым вопросам. Только вот ответы получаются немного предсказуемыми, уже не так захватывает, как раньше. Иначе с чего бы аплодисменты в конце пресс-конференции были такими скупыми.