Подсели на измену. Чем грозит России взрывной рост числа приговоров за госизмену и разглашение гостайны?
17:02, 26.12.2020
Лубянская площадь в Москве. Фото: MLADEN ANTONOV / Scanpix / Leta
В России неуклонно растет число судебных приговоров, связанных с разглашением государственной тайны. Подробное расследование по данному поводу минувшим летом опубликовало издание «Медиазона». Поводом к нему стало предъявление обвинений в госизмене бывшему корреспонденту «Коммерсанта» и «Ведомостей», советнику главы Роскосмоса Ивану Сафронову — первый случай, когда в разглашении гостайны и сотрудничестве с иностранной разведкой обвинили журналиста.
Журналисты пришли к выводу, что число вынесенных приговоров по соответствующим статьям УК растет уже в течение 10 лет и за это время увеличилось более чем в 5 раз. Анализу подверглись приговоры судов по так называемым «шпионским» статьям УК, в том числе статье о разглашении государственной тайны (283 УК), госизмене (275 УК) и шпионаже (276 УК), а также 283.1 УК о незаконном допуске к гостайне.
Уже очевидно, что 2020 год продолжит наметившуюся тенденцию. Только в декабре были вынесены два приговора по делам о госизмене — 24 декабря в Калининграде на 13 и 12 лет лишения свободы осудили супругов Константина Антонца и Антонину Зимину, а 23 декабря также к 13 годам колонии и крупному штрафу приговорили военнослужащего Алексея Сенокосова.
Отличительной особенностью таких процессов является их закрытость. Арестованному 7 июля Сафронову до сих пор не предъявлено обвинение, а сам он оказался лишен возможности комментировать суть своего дела из-за составления акта, аналогичного подписке о неразглашении. Никаких подробностей обвинения в отношении Сенокосова суд так и не огласил. В отношении Антонца и Зиминой в фокус внимания СМИ попал курьезный эпизод с якобы состоявшейся передачей иностранной спецслужбе фотографии оперативника ФСБ, который присутствовал на их свадьбе и, по свидетельству очевидцев, открыто рассказывал там о своей работе и раздавал визитки, однако отягчающие обстоятельства дела, связанные с передачей документов и получением денег также засекречены в составе уголовного дела.
Руководитель правозащитной группы «Команда 29» Иван Павлов в интервью изданию TJournal отмечал, что в результате расширения положений статей УК о госизмене, шпионаже и разглашении гостайны в 2012 году под эти статьи сейчас может попасть практически любой человек. Фактически под статью можно подогнать любую помощь иностранцу.
«Команда 29» в 2018 году также публиковала доклад «История государственной измены, шпионажа и государственной тайны в современной России». В нем отмечалось, что российская система уголовного преследования по данным статьям фактически не имеет обратного хода. Прекращение дела по реабилитирующим основаниям или оправдание в суде встречаются менее чем в 1 проценте случаев, причем система воспринимает эти случаи как брак. Свыше 90 процентов уголовных дел, поступающих в суд, содержат признание вины, а примерно три четверти дел рассматриваются в особом порядке — с признанием вины и без судебного следствия. Такое количество признаний возникает не на пустом месте, отмечали правозащитники, — на обвиняемых оказывают психологическое и физическое давление.
В делах, связанных с гостайной, обвинительный уклон системы уголовного преследования усугубляется секретностью и страхом. Следствие ведет ФСБ. Материалы дел бывают засекречены, иногда обвинение строится на нарушении секретных норм, с которыми не может ознакомиться даже обвиняемый. Суды рассматривают такие дела в закрытом режиме: на заседания не допускают ни родственников, ни правозащитников, ни журналистов. Обвиняемого помещают в «Лефортово» или аналогичный близкий ФСБ изолятор, где обвиняемый отрезан от внешнего мира, а родственников пугают уголовными делами за разглашение гостайны.
Как формировалось законодательство по делам о разглашении государственной тайны?
Издание The Bell после ареста Сафронова отмечало, что росту числа дел о госизмене и гостайне способствовало и изменение формулировок этих статей, произошедшее в 2012 году. Так, в самой тяжкой статье 275 УК (госизмена) в предыдущей редакции говорилось об «оказании помощи иностранному государству во враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности РФ». Из новой редакции слова «враждебной» и «внешней» исчезли. Это сделало статью более туманной и позволило расширить ее применение.
Тогда же, в 2012 году, Госдума приняла поправки к данной статье, предусматривающие уголовное наказание за предоставление «финансовой, материальной, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности» России. Поправки подверглись критике со стороны правозащитной группы Human Rights Watch в связи с расплывчатостью определения измены.
До 2012 года диспозиция статьи 275 УК была более «узкой». Ее расширение не привело к немедленному увеличению числа осужденных по ней. Так, в 2011 году, когда действовала «старая формулировка» статьи, по ней осудили 6 человек, а в 2013 году — только 4 человека. Однако всплеск числа приговоров произошел в 2014 году на фоне обострения отношений с Украиной и началом вооруженного конфликта в Донбассе. Тогда к лишению свободы по этой статье были приговорены сразу 15 человек. В дальнейшем по этой статье снова осуждали менее 10 человек в год, в 2017 и 2018 годах — и вовсе по 4 приговора. Однако в 2019 году снова было вынесено 14 приговоров, свидетельствуют данные Портала судебной статистики.
В отдельную 64-ю статью Уголовного кодекса РСФСР статья «Измена Родине» была вынесена в 1960 году. До 1960 года измена Родине составляла содержание статьи 58−1а Особенной части УК РСФСР, введенной в действие постановлением ЦИК СССР от 8 июня 1934 года. Примечательно, что определение «изменник Родины» до 1930-х годов почти не встречалась ни в документах, ни в литературе, ни в разговорной речи. До этого времени измена в СССР трактовалась классово, как «измена делу рабоче-крестьянской революции». Понятие измены Родине, в первую очередь, как измены государству, возникло и применялось во время сталинских репрессий. Многие руководители органов безопасности сами были обвинены в измене и расстреляны.
Чем опасна шпиономания?
В условиях, когда обвинительные приговоры с лишением свободы на срок до 20 лет и более выносятся в закрытом решении и зачастую без следствия, проанализировать последствия такого подхода для общества становится возможно только по косвенным признакам.
Издание The Bell выделяло группы, которые формируют социальный костяк осужденных по статье за госизмену. В их числе, помимо обывателей и относящихся к ним же любителей техники и военной истории, которые, как правило, если и разглашают гостайну, то случайно и случайно же оказываются в поле зрения контрразведки, преобладают военные и силовики (к ним же издание относи и единственного осужденного до Сафронова за журналистскую деятельность Григория Пасько), а также ученые.
Если кадровые военные и сотрудники силовых ведомств с 2015 года существенно ограничены в возможностях выезда за рубеж, и для них эмиграция становится возможной только в случае увольнения на фоне сниженных возможностей адаптации в другой стране, то технические специалисты и ученые составляют костяк современной российской эмиграции высококвалифицированных кадров. Так же востребован переезд из страны оказывается только для социальной группы врачей. Согласно статистике, из России ежегодно уезжают 50−60 тысяч высококвалифицированных работников, однако в реальности эти цифры могут оказаться существенно выше. Дело в том, что Росстат заносит в списки эмигрантов лишь тех россиян, которые снимаются с миграционного учета.
Опыт других стран свидетельствует, что государственная шпиономания пагубно отражается и на тех, кто остался. Так, несколько лет назад социологи Себастьян Сиглох из Университета Мангейма совместно с Андреасом Лихтером и Максом Леффлером представили исследование «Экономические издержки массового наблюдения: выводы из шпионажа Штази в Восточной Германии». Основываясь на официальных отчетах бывшего Министерства государственной безопасности Восточной Германии, они количественно оценили долгосрочные издержки государственного надзора за социальным капиталом и экономическими показателями в обществе и отдельно по регионам. Оказалось, что более высокий уровень государственного надзора даже после крушения ГДР и «местного КГБ-ФСБ» Штази привел к снижению уровня межличностного и институционального доверия после воссоединения.
Они также обнаружили, что чем более интенсивное было наблюдение в том или ином регионе ГДР, тем меньше в будущем, уже в объединенной Германии в этом регионе было количество патентов на душу населения, более высокий уровень безработицы, большая миграция в другие земли в ФРГ.
Таким образом активная деятельность политических спецслужб, а также вовлечение значительной части общества в качестве ее «информаторов» (в некоторых городах ГДР сотрудничали с охранкой до 10 процентов взрослого населения) очень надолго травмирует общество. Этот срок, по оценкам авторов исследования, составляет минимум два-три десятилетия.
