«Блокпост, 50 гривен! Два места еще есть!» — надрывается мужик перед входом в вагон. Поезд Киев — Мариуполь только что остановился в Волновахе, у местных таксистов начался ежедневный «сбор урожая». 

До войны Волноваха гордилась статусом столицы самого большого в Украине сельскохозяйственного района и особым армянским шашлыком и греческими чебуреками, продававшимися в кафе на проходившей мимо трассе на Крым. Железнодорожная станция была последней остановкой на тупиковой ветке к Мариуполю на Азовском море.

Теперь отдыхающие по трассе больше не едут, зато станция превратилась в важный логистический центр для жителей неподконтрольных Украине территорий и вынужденных переселенцев. В прежнем сонном городке открылось множество новых возможностей, которыми к четвертому году войны город научился пользоваться.

Стратегический пункт

До войны станция небольшой Волновахи особой многолюдностью похвастаться не могла. Сейчас это стратегический пункт, последний крупный подконтрольный Украине город перед линией противостояния на южном направлении. До Донецка — 56 км, в другую сторону, до Мариуполя, — 52, до линии противостояния, которая причудливо изгибается между Волновахой и Докучаевском, — около 15.

От станции Волноваха можно доехать поездом до Киева. Фото Сергея Ваганова

По состоянию на 5 марта 2018 года в Министерстве социальной политики Украины стояли на учете 1 489 659 вынужденных переселенцев из Донбасса и Крыма. Большинство этих людей выехали из Донбасса, большинство выехавших оставили в своих городах недвижимость, за которую надо платить коммунальные платежи, а иногда и стариков, которые, как правило, неохотно покидают свои дома. И стариков, и дома нужно проведывать, привозить деньги — никакой банковской системы, связывающей самопровозглашенные ДНР и ЛНР с остальным миром, не существует. Выехавшие жители стараются хотя бы раз в три месяца появляться в своих бывших городах.

Проживающие в своих квартирах в Донецке и Луганске пенсионеры также время от времени выезжают на подконтрольную Киеву территорию, чтобы получить украинскую пенсию. С этим «пенсионным туризмом» ведет постоянную и непримиримую борьбу Министерство социальной политики Украины.

На август 2014 года на неподконтрольных властям страны территориях проживали около 1 млн пенсионеров, тогда как, по данным Норвежского совета по делам беженцев, только после проверок в начале 2017 года была приостановлена выплата пенсий 560 тыс. человек. Большинство из них постарались встать на учет в социальных службах и отделениях Пенсионного фонда заново, чтобы восстановить пенсии.

В 2017 году чиновники перестали ходить по домам и выявлять «пенсионных туристов», теперь пенсию «отключают» человеку, который более 60 дней провел на неподконтрольных Украине территориях. Выявлять таковых очень легко — по электронной базе пограничников, работающих на контрольных пунктах въезда и выезда (КПВВ). Статистику пограничников публикует украинское Министерство по делам оккупированных территорий и перемещенных лиц — в 2017 году линию соприкосновения пересекли 11,3 млн раз. 

Для этих 11 млн раз существует всего четыре КПВВ, через которые можно проехать на автомобильном транспорте, один из наиболее удобных — неподалеку от Волновахи, в селе Новотроицкое. Трасса на Донецк здесь самая удобная — еще довоенная, прямая, четырехполосная. А вот добираться из Киева до Волновахи на поезде в объезд Донецка долго — 16 часов. Но полного счастья и удобных дорог в этих краях в последние годы не бывает.

Через линию соприкосновения Украина с 2015 года не пускает грузовики и автобусы, можно ездить только личным транспортом вместимостью до семи мест или по «эстафете», доезжая на одном автобусе за 40 гривен (1,2 евро) до украинского КПВВ, на другом за 15 — по участку от КПВВ до крайнего украинского блокпоста, откуда уже за 100 рублей (1,4 евро) автобус из Донецка довезет через блокпосты ДНР до Южного автовокзала города. 

За последние годы в Донецке, Волновахе и Мариуполе сформировались целые кланы перевозчиков. Машины ездят группами до двух десятков легковушек, уходят от очередей на блокпостах с помощью взяток и самоорганизации — перевозчики сбиваются в стаи по два десятка машин, координируют свои действия, делятся информацией и слаженно выступают в любых конфликтах в очередях и на дороге.

Через линию соприкосновения с 2015 года можно ездить только личным транспортом вместимостью до семи мест. Фото Сергея Ваганова

Перевозчики знают в лицо и по именам всех сменяющихся по ротации украинских силовиков и все постоянные смены всевозможных служивых ДНР на Еленовке и в Донецке. Передача мелких подарков: пачек сигарет, карт пополнения счета мобильного телефона, бутылок кока-колы, дешевых украинских напитков-энергетиков (летом), шоколадок и небольших пачек чая или кофе (зимой) — происходит прямо на глазах пассажиров. Купюры идут в ход редко и не прилюдно.

Еще один распространенный бизнес, связанный с войной, — почтовый. В Волновахе находится последний крупный пункт украинской «Новой почты». Жители Донецка по привычке заказывают товары в интернете с доставкой до Волновахи. Есть десятки машин, которые в ежедневном режиме таскают эти заказы через линию соприкосновения. Есть такие же, которые помогают вывозить из Донецка вещи. Полностью забитая «Рено-Трафик», куда при сноровке влезет вся бытовая техника из стандартной квартиры при поездке из Донецка до Волновахи, стоит 6 тысяч гривен (187,5 евро), «большая» машина типа грузового микроавтобуса — 12 тысяч (375 евро).  Вещи можно отправлять и по отдельности: одна большая сумка стоит 350 гривен (около 11 евро).

Расцвет торговли

Определенным образом Волновахе повезло. Сюда каждый день едут тысячи пенсионеров получать кредитные карты и обналичивать свои пенсии, вести тяжелую ежемесячную борьбу с социальными службами и Пенсионным фондом, закупать продукты и лекарства.

Единственным кредитным учреждением, которое уполномочено украинским правительством обслуживать счета для социальных выплат и пенсий переселенцев, является государственный Ощадбанк. Пенсионер Александр из Пролетарского района города Донецка прибыл сюда вместе с женой.

«Надо выстоять очередь, и девушка в окошке возьмет твою карту, ты в руки возьмешь развернутый паспорт, и она тебя с картой и паспортом сфотографирует, — рассказывает он корреспонденту „Спектра“. — И все! У нас с женой карточки с фото, поэтому мы отмечаемся раз в полгода, у кого обычные карты, те катаются в Ощадбанк раз в три месяца. Ну и на 55-й день после последней поездки строго едем на день на украинскую территорию. Пенсии лишиться нельзя!»

Единственным кредитным учреждением, которое уполномочено украинским правительством обслуживать счета для социальных выплат и пенсий переселенцев, является государственный Ощадбанк. Фото Сергея Ваганова

На ближайшей доске объявлений много листков для таких «переселенцев» со стандартным текстом: «Ночлег. Регистрация. Есть место для авто». Звоним по самому яркому, написанному красным маркером объявлению. «Ночлег во флигеле, цена 75 гривен (около 2,3 евро) с человека, если машина — доплатите 15 за стоянку. Топим сами, если вдвоем, то соседей в комнате не будет!» — отвечает твердый женский голос и отказывается «по телефону» говорить о цене «регистрации». Под ней понимается возможность для «переселенца» указать в социальной службе и Пенсионном фонде чужой домашний адрес в Волновахе в качестве своего. В этом случае хозяева берут на себя ответственность «решать вопросы» с проверками или в крайнем случае «правильно» отвечать на вопросы проверяющих о постояльцах и сразу сообщать им в Донецк о необходимости срочно приехать. 

На небольшом пятачке на центральной улице Волновахи неподалеку от вокзала мы насчитали шесть аптек. В каждой очередь, небольшая, но медленная. Передо мной женщина с длинным списком лекарств на тетрадном листе. «Вот тут смотрите, как в списке, разбейте мне все это на четыре чека, — поясняет она провизору. — Вот на этих коробках с „сердечными“ крупно маркером напишите цену!» Девушка-провизор терпеливо выполняет стандартные пожелания очередной клиентки «с той стороны», тут все понимают, что такие клиенты — кормильцы для сети: они берут помногу и сразу для нескольких знакомых. Лекарства в Донецке существенно дороже, да и с ассортиментом там хуже, завоз медикаментов с Украины перекрыт.

Те, кто приезжает лишь для того, чтобы «отметиться» в электронной базе пограничников, стараются не тратиться на ночлег, решить все свои вопросы, купить более дешевые, чем дома, продукты и лекарства и поскорее уехать обратно.

Перед украинским блокпостом «Новотроицкое» развернут стихийный продуктовый рынок для тех, кто не успел закупиться в городе. Сало тут стоит 100 гривен (3 евро) за 1 кг, яйца — 90 гривен (2,8 евро) за лоток, утки — по 120 гривен (3,75 евро) за 1 кг. Цены явно рассчитаны на зажиточных «донецких», которых таксисты забрали прямо с поездов. Они выше, чем на рынке Волновахи.

Если вспоминать всех кормильцев Волновахи, то стоит отметить военных расположенного здесь штаба бригады ВСУ. Бригады регулярно меняются по ротации, но их военнослужащие традиционно тратят часть своих немаленьких по местным меркам зарплат (рядовой солдат получает 10 тыс. гривен — 313 евро) в Волновахе. 

Закрытые ворота Донецка

До войны Волноваха славилась своей Криницей — местом на трассе, где вокруг чистейшего родника вырос целый куст кафе и продуктовый рынок. Трасса вела в Крым, и здесь всегда можно было сытно перекусить. Волновахские шашлыки — огромные ломти корейки (от 400 г), которую местные как-то умудрялись прожаривать на мангалах — славились настолько, что поесть их иногда специально приезжали из Донецка.

В 2014 году здесь, на стационарном Волновахском посту ГАИ, был создан первый мощный пропускной пункт в сторону Донецка. В очереди на пропуск иногда ночевали, мой рекорд в той очереди составил 12 часов. Очередь двигалась как раз вдоль кафе и заправки на Кринице, подкрепиться люди ходили сюда.

«Кто мясо покупал, а кто просто на столиках кушал — у кого какие возможности были, — флегматично поясняет нам мужичок, жарящий на мангале куски мяса возле старого кафе „Кара-Бала“. — Сейчас людей нет совсем, видишь вот, просто мясо жарю, а потом его в город повезут на точку, шаурму делать!»

Блокпосты за последние годы были несколько раз передвинуты в сторону Донецка, после чего Криница осталась далеко в тылу. Но те времена в Волновахе помнят крепко. 

13 января 2015 года при обстреле «Градом» блокпоста в Волновахе ракетой накрыло местный рейсовый автобус Златоустовка — Донецк. Погибли 12 пассажиров, прибитый осколками кусок обшивки того автобуса Петр Порошенко демонстрировал на открытии 45-го ежегодного экономического форума в Давосе 21 января, а возле поста ГАИ сейчас стоит памятник с именами погибших.

После того обстрела на всех украинских блокпостах стали оборудовать бомбоубежища на случай обстрела. Убежище в Волновахе долгое время украшала табличка «Отель „Криївка“» (так называется знаменитый ресторан во Львове, эксплуатирующий тему и символику УПА). Сейчас ее уже кто-то снял. Холм над убежищем остался.

Буквально в 3 км за постом ГАИ — греческое село Бугас. Раньше здесь тоже обязательно останавливались путешествующие по трассе Славянск — Мариуполь. В местных кафе подают ограниченный, но испытанный временем ассортимент — домашнюю ряженку, чебуреки и национальное блюдо греков Приазовья кубитэ, сытный пирог с начинкой из мяса и тыквы. Греки Приазовья появились в этих местах в 1787 году после переселения из Крыма по указу Екатерины II.

Гречанка Валентина Ивановна говорит, что тесто для чебуреков должно быть таким тонким, чтобы через него можно было читать. Фото Сергея Ваганова

Часть кафе работает и сейчас, делая чебуреки поштучно для всех желающих. Мы не стали исключением. «Для журналистов» в кафе вызвали хозяйку, пожилую гречанку Валентину Ивановну, и она на камеру показала процесс готовки особенных местных чебуреков. «Вы не смотрите на рекламу в Донецке, пишут: „Греческие бугаские чебуреки“, — настоящие чебуреки только в селе Бугас в трех-четырех местах, тесто под них должно быть такое тонкое, чтобы через него газету читать можно было! — поясняет Валентина Ивановна. — С 2014 года, как началась эта война, стало очень плохо, людей на трассу не пускают. Когда снимут этот блокпост, может, станет лучше? Чего его именно на нашей дороге поставили?»

Новые люди

С главой Волновахского района Александром Баранником мы встретились в одной из работающих шашлычных на трассе.

«Сам по себе Волновахский район в довоенное время был обычным периферийным районом, типичной глубинкой, — начал рассказывать Александр. — А сейчас мы на линии соприкосновения, и ее существенная часть находится на землях нашего района. Много людей переехали к нам с оккупированных территорий — у нас зарегистрировано 49 тысяч переселенцев! Конечно, по этой цифре есть вопросы, есть и „туризм“, но мы проводим работу, чтобы понять, сколько таких людей у нас живет по-настоящему. Сами понимаете, 95–97 тысяч — это довоенное население Волновахского района, и к нему добавилась практически половина. Это много, и этим людям надо где-то жить, чем-то заниматься. Многие пытаются открыть свой бизнес, войти в ныне действующий. Я сам переселенец из Докучаевска, выехал в начале 2015 года. Мы, переселенцы, тут движущая сила!»

По словам Баранника, в прошлом году Донецкая военно-гражданская администрация на конкурсной основе выделила несколько грантов по программе «Донецкий украинский куркуль»: победители получали 500 тыс. гривен из областного бюджета, и еще столько же должен был выделить местный. «В нашем районе гранты получили шесть человек, из них трое — переселенцы. И самые неожиданные и нетрадиционные проекты как раз у них, — говорит Баранник. — Один открывает линию по выпуску полиуретановых прокладок для производственных машин, другие открыли птичник большой, третьи — линию по производству брикетов из соломы для отопления».

Александр Баранник стал главой Волновахского района в декабре 2016 года после открытого конкурса. Сам с семьей живет неподалеку от центра района и линии фронта — в Новотроицком. Признался, что аккуратно борется с международными благотворительными организациями, которые из благих побуждений лоббируют включение сел Новотроицкое и Ольгинка (оба подвергались артиллерийским обстрелам) в правительственный перечень населенных пунктов «серой зоны». В этом случае выезжающие из сел жители могут получать государственную помощь как переселенцы, но одновременно все предприятия «серой зоны» освобождаются от налогов. «Новотроицкое рудоуправление — самый большой плательщик налогов в Волновахском районе! Оно активно развивается с потерей для украинской металлургии известняков Докучаевска», — поясняет свои резоны Александр.

Новотроицкое рудоуправление — не единственный растущий бизнес в Волновахском районе. 21 ноября 2017 года в Волновахе торжественно открыли первую очередь биогазового завода мощностью 1,5 МВт. Его достроили во время войны, используя немецкие энергосберегающие технологии при помощи Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР). Новое предприятие, которое перерабатывает отходы сельхозпроизводства сначала в биогаз, а потом, сжигая его, в электроэнергию, выросло в десятке километров от линии фронта и привлекает всеобщее внимание.

Завод нам показывал заместитель гендиректора ЧАО «Экопрод» Богдан Рогаченко. Это не единственная их «военная» стройка. «В 2017 году мы элеватор (для хранения собранного зерна. — прим. „Спектра“) в Добропольском районе достроили, а в Волновахе элеватор расширили, — рассказывает Рогаченко. — В Волновахе элеватор был построен еще в 2000 году, первый такой прогрессивный в Украине. У нас частью акций тогда еще владел американский венчурный фонд, мы одно из немногих предприятий в Украине, которое им вложения вернуло. По ту сторону линии соприкосновения у нас никаких объектов не было. Но мы потеряли порядка 2 тыс. га земли в так называемой серой зоне (линия фронта пересекает Волновахский район. — прим. „Спектра“), куда нас не пускают, где заминировано, снаряды легли… И когда мы туда попадем — неизвестно». 

Недавно в Волновахе торжественно открыли первую очередь биогазового завода мощностью 1,5 МВт. Фото Сергея Ваганова

Рогаченко работает в большой даже по украинским меркам региональной сельскохозяйственной компании, которая обрабатывает землю, имеет большое молочное стадо и два больших элеватора для хранения собственного зерна. Отходы от этих элеваторов, навоз с фермы, часть выращенных на полях культур с помощью специальной технологии превращаются в биогаз, при сжигании которого вырабатывается электроэнергия, которую селяне продают на энергорынке по специальному фиксированному «зеленому» тарифу.

Строили биогазовый завод по немецкой технологии, но комплектующие везли практически со всей Европы. «У нас здесь работали немцы, австрийцы, были люди из Чехии, — рассказывает Рогаченко. — Охраны им специальной мы не выстраивали, мы верили в них, они верили нам, хотя, конечно, во время боевых действий они переживали, у нас одно время очень сильно гремело! Они и ночами звонили, пугались, но все же вместе мы этот путь прошли. Таких заводов в Украине немного, до десяти, а вот в Германии их порядка 9 тысяч».

Была одна испанская и одна немецкая фирма, которые свое оборудование собирать отказались и руководили местными монтажниками по Scype. Но в Волновахе с особой теплотой вспоминают итальянцев из фирмы MEBA. «Они поставили приемное устройство — это то, с чего начинается вся технология», — так же спокойно поясняет Богдан Рогаченко. Не имея возможности послать в опасную Волноваху штатных сотрудников, хозяин итальянской фирмы прислал в 2016 году на Украину особую монтажную бригаду — из своего сына и племянника.

Без Ленина, но с трактором

Центр Волновахи — это сквер с задрапированным целлофаном постаментом, на котором раньше стоял памятник Ленину. В рамках кампании по декоммунизации все памятники Ленину сняли. За памятником — дворец культуры, а за ним — местный краеведческий музей.

Перед музеем установлен трактор 30-х годов прошлого века, на специально построенном участке путей в десяток метров в качестве экспоната грузовой железнодорожный вагон. Город Волноваха в 1881 году был основан как станция Екатерининской железной дороги, ну и сельскохозяйственный трактор тут тоже к месту. Рядом с вагоном на белой стене — граффити из 2014 года «Славянск, мы с тобой!».

«Нет, эта надпись не часть экспозиции, — смеется экскурсовод музея. — В 2014 году тут вся Волноваха была размалевана, взгляды были разные, но почему-то дом культуры они больше всего раскрашивали. Эти надписи забеливали сначала, а потом бросили, наверное. Хотя мы многое в городе фотографировали для музея, было такое. Сейчас к нам пенсионеры с той стороны, бывает, заходят. Да и наши сторонники той стороны тише гораздо стали, общаются с приезжими, слышат же, как там живется».

В музее хранятся чучела всех животных, живущих в здешних степях, и одной «приезжей» медведицы, умершей в Волновахе от старости в передвижном зоопарке. Отдельный стенд посвящен людям, которые заложили в XIX веке местный Великоанадольский лес — самый большой на тот момент рукотворный лес Европы, сейчас его площадь составляет 2500 га.

Окончание экспозиции — герои войн, Второй мировой и нынешней. 22 мая 2014 года под Волновахой случились самые большие одномоментные потери украинской армии начального периода АТО. Взвод из бойцов 51-й бригады расположился на обочине дороги между селами Ольгинка и Владимировка на ночлег, времена были еще непонятные, военные спокойно общались с местными и не выставили на ночь боевых постов. Кто-то позвонил в подконтрольную ДНР Горловку, и в 4 утра сюда на двух бронированных инкассаторских машинах и джипах приехала группа Игоря Безлера (позывной Бес) и расстреляла из автоматов, пулеметов и гранатометов место ночлега. Погибли 18 солдат, было много раненых. 

В краеведческом музее Волновахи есть фотографии всех погибших тогда бойцов, над ними на армейской маскировочной сетке развешаны фото всех погибших в Волновахском районе солдат и офицеров ВСУ уже в более поздние времена. 

«22 мая каждого года приезжают мамы, приезжают жены, вместе поминаем всех», — говорит, глядя на эту сетку, экскурсовод.