Плюс-минус Крым. Что приобрела и что потеряла Россия за пять лет гибридной войны

Пять лет назад, 4 марта 2014 года, Владимир Путин провел экстренную пресс-конференцию в Подмосковье в форме незапланированной встречи с журналистами российских и зарубежных СМИ.  Это была первая публичная реакция главы российского государства на события в Крыму, обвал рынков и рубля, а также угрозу санкций со стороны Запада.  Спустя всего две недели Россия, вопреки тому, что говорил на той пресс-конференции глава государства, признает: в Крыму были ее военные. И присоединит Крым. Так начнется отсчет новой российской и мировой политической реальности.

Вот одна из цитат пресс-конференции 4 марта 2014 года, о самом факте которой в России предпочитают не вспоминать. Хотя ее стенограмма, к счастью, по-прежнему есть в официальном доступе: «Я хочу вам вот что сказать: мы считали, считаем и будем считать, что Украина – наш не только ближайший сосед, а действительно наша соседняя братская республика. А наши Вооруженные Силы – это товарищи по оружию, друзья, многие из них знают друг друга лично. И я уверен, и хочу вот это подчеркнуть, уверен, что украинские военнослужащие и российские военнослужащие будут не по разные стороны баррикад, а по одну сторону баррикад».

Вот самый известный фрагмент той пресс-конференции:

- Владимир Владимирович, можно уточнить? Люди, которые осуществляли блокирование частей украинской армии в Крыму, – в форме, очень похожей на российскую военную форму. Это были российские солдаты, это были российские военные?

- А Вы посмотрите на постсоветское пространство. Там полно формы, которая похожа на форму… Пойдите в магазин у нас, и вы купите там любую форму. 

 -Но это были российские солдаты или нет?

- Это были местные силы самообороны.

Вот гораздо менее известный, но, пожалуй, самый важный фрагмент пресс-конференции 4 марта 2014 года:

-А как Вы представляете себе будущее Крыма? И рассматривается ли вариант его присоединения к России?

- Нет, не рассматривается. И я вообще полагаю, что только граждане, проживающие на той или иной территории, в условиях свободы волеизъявления, в условиях безопасности могут и должны определять свое будущее. И если это было позволено, допустим, сделать косоварам, косовским албанцам, если это было позволено сделать вообще во многих частях света, то право нации на самоопределение, закрепленное, насколько мне известно, и в соответствующих документах ООН, никто не отменял. Но мы ни в коем случае не будем провоцировать никого на такие решения и ни в коем случае не будем подогревать такие настроения.

В тот момент уже поставленная российскими войсками новая власть Крыма собиралась проводить референдум (на который не имела права по законам Украины - законный референдум мог быть только всеукраинским) 30 марта 2014 года. То есть, в один день с выборами президента Украины. И в вопросах этого референдума еще не было формулировки об отделении от Украины с последующим присоединением к России. Однако вскоре после вышеупомянутой пресс-конференции крымские власти вдруг «резко передумали»- референдум перенесли на 16 марта, вставив него вопрос об отделении от Украины и присоединении к России. Уже 18 марта появился указ президента России, который подтвердил, что в России появляются два новых «субъекта федерации» - Республика Крым и Севастополь.

К тому времени у нынешней России уже был опыт отторжения территорий от другого государства – война с Грузией в августе 2008 года. Причем тогда Россия не отрицала своего военного вторжения, позднее признала независимость Южной Осетии и Абхазии, но не стала присоединять их. Хотя в случае с Южной Осетией у местного осетинского населения возражений точно бы не возникло. Решение по Крыму и последующая война в Донбассе, публичные заявления российских властей об идее некоего «русского мира» и даже поручение президента Институту истории РАН написать учебник истории «Новороссии» (впоследствии благополучно «забытое», как и сам термин, постепенно исчезнувший из риторики высокопоставленных российских политиков) знаменовали переход российского государства в новое качество. Что это за качество? Что приобрела и что потеряла Россия за пять лет гибридной войны?

Российские приобретения

Главным бенефициаром посткрымской эры стала российская власть. Рейтинг президента поднялся с уровня примерно 60-63%  в феврале 2014 года до 86% в июне того же года. Российская власть получила возможность использовать военно-мобилизационную риторику для объяснения любых внутренних проблем страны не в метафорическом смысле, как это было раньше, а в буквальном.

Активно внедрявшаяся в сознание российских обывателей пропагандой как минимум с середины 2000-х годов идея о «вставании с колен» великой державы после присоединения Крыма существенно трансформировалась. Россия «встала с колен», а Запад из-за этого «преступно» сдерживает ее.

Для значительной части россиян приобретением стало возвращение (символическое, но от этого не менее значимое для придающих значение подобным символам людей) Россией статуса «великой державы», которая, как гласил известный советский анекдот, «с кем хочет, с тем и граничит». Значительная часть нации, привыкшая жить в «великой державе», способной вести войны в любой точке мира и постоянно присоединявшей к себе новые территории, испытала злорадное и сладострастное чувство реванша за распад СССР, когда Россия (в их сознании) потеряла бывшие союзные республики.

Еще одним важнейшим для сознания российской элиты приобретением стало «уважение к России» со стороны мирового сообщества, основанное на страхе. Отныне страх перед Россией и непредсказуемость ее действий стали главным фактором российской внешней политики.

Российские потери

Комплексную попытку оценить потери России от начала гибридной войны с Украиной предпринял известный российский экономист, бывший заместитель председателя Банка России Сергей Алексашенко. По его подсчетам, базирующимся на данных российской официальной статистики, за пять лет Россия потратила на социальные выплаты и вложения в инфраструктуру Крыма 1,5 триллиона рублей(около 23 млрд долларов). Это столько же, сколько все федеральные расходы на образование за два года или на здравоохранение  - за три. 

Реальные доходы россиян упали на 11% и падают пять лет подряд - такое падение обычно бывает во время полноценных войн. Российская экономика за 5 лет выросла на 2% при том, что мировая за тот же период- на 19%. Доля России в мировой экономике продолжает неуклонно снижаться и уже составляет не более 2% против 25% у США и 15% у Китая.

Территория России из-за Крыма увеличилась на 0,15%, а население- на 2,2 миллиона. Однако уже с 2017 года в стране возобновилась естественная убыль населения. На Крым пошли замороженные российским правительством накопительные пенсии работающих россиян. Заморозка первоначально должна была действовать только в 2014 году, однако потом ее начали постоянно продлевать и теперь она законодательно продлена до 2021 года включительно. А в 2018 году России пришлось повысить пенсионный возраст, что моментально вернуло рейтинг президента на «докрымский уровень».

К весне 2014 года Россия вела переговоры с ЕС о безвизовом режиме и новом договоре о сотрудничестве, была полноценным членом «большой восьмерки». После войны с Украиной Россия был исключена из «большой восьмерки»(точнее, из нее добровольно вышли семь других государств, ибо в уставе нет процедуры исключения). Евросоюз, остающийся главным торговым партнером России, ввел против нее санкции, как и США. С марта 2014 года идет по нарастающей санкционная война между Россий и Западом. Потери России от этой войны измерить сложно, но счет идет на сотни миллиардов долларов.

Крупнейшие российские банки и компании отказываются работать в Крыму, чтобы не попасть под международные санкции. Россия практически утратила возможность заимствовать деньги на международных рынках капитала.

Одним из самых опасных и до конца не осознаваемых в России последствий событий пятилетней давности стала «токсичность» ее собственной территории. Если пять лет назад президент России мог говорить, почему косовским албанцам можно, а крымчанам - нельзя. Теперь Япония может говорить то же самое применительно к себе и Курилам. Впервые после Второй мировой войны в одностороннем порядке изменив географические границы в Европе, Россия создала крайне опасный, в том числе для своей территориальной целостности, прецедент.

Вопреки широко распространенному мнению о формировании нового крымского большинства и невиданной консолидации нации, и здесь дело обстоит не так однозначно. В 2014 году российским властям не удалось протащить даже до пленарного заседания Госдумы идею «солидарного налога» на Крым. Опросы показали, что подавляющее большинство россиян против такого налога (хотя понятно, что они все равно заплатили за Крым потерей своих доходов и накопительных пенсий).  А когда в 2018 году было объявлено о повышении пенсий и НДС, не выдержал и начал плавиться даже «тефлоновый» рейтинг президента, не говоря уже о гораздо более низком рейтинг премьера Дмитрия Медведева и правительства. При этом в 2018 году российские власти впервые за долгие годы столкнулись с массовыми проблемами на региональных выборах.

Заменив внутреннюю повестку внешней (слово «Украина в российском телеэфире звучит гораздо чаще, чем «Россия»), а мирное развитие логикой стратегического военно-политического противостояния с Западом, Россия утратила шанс стать динамично развивающейся страной с высоким уровнем жизни.

Символический капитал «возвращения великой державы» продолжает съедать реальный капитал страны, ее компаний и граждан. Россия встала на траекторию политического изгоя, пренебрегающего интересами своих граждан и готового к масштабной конфронтации с миром. Причем если СССР проводил такую политику ради официально заявленной конкретной политической цели (победы коммунизма), то у России такой цели нет. Способы выхода с этой траектории непредсказуемы и едва ли возможны при нынешней российской власти. По крайней мере, с каждыми годом после марта 2014-го этот выход отдаляется и усложняется.