Правительство Российской Федерации поручило Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН) создать на аннексированных территориях Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей Украины 24 исправительные колонии. И это не то, что вы подумали. Не то, что Россия вторглась в ЛДНР и решила первым делом устроить там ГУЛАГ, пересажать там всех, кого еще не пересажали. ГУЛАГ там уже был. Этим поручением правительство РФ тщится существующий уже донбасский ГУЛАГ как-то администрировать, навести в пенитенциарной системе оккупированных территорий хотя бы такой сомнительный порядок, который устроен в пенитенциарной системе России. Хотя бы так. Хотя бы как-то.
Дело в том, что на любой войне заключенных всегда много – кроме действительных преступников, есть еще и люди, которых обвиняют в шпионаже, предательстве, уклонении от армейской службы, люди, на которых написали доносы соседи и сослуживцы, люди, нарушившие комендантский час или случайно попавшие в облавы – они уже сидят там на оккупированных территориях, а содержатся они черт знает как, без всяких правил – в зинданах, в подвалах, в спортивных залах школ, в рефрижераторных контейнерах – я много раз видал такое и в Югославии, и в Чечне. Могут казнить – никто не заметит. Могут пытать – не придет никакой адвокат, никакая Ева Меркачева, никакая «Русь сидящая», никакой даже и отрихтованный по военному времени Совет по правам человека – никто не придет.
Могут покормить заключенных, а могут и забыть или нарочно мучить голодом. Могут дать одеяло, а могут и не дать или дать вшивое. Могут натолкать двадцать заключенных в десятиметровую камеру, так что воздуха совсем нет и люди падают в обморок или сходят с ума – про такое мне тоже рассказывали в Беларуси.
Иллюстрация Алиса Кананен/SpektrPress
Могут вывести на прогулку, а можно месяцами не видать неба. Или наоборот, могут держать под открытым небом, и дождь ли там, снег, мороз ли – никого это не заботит.
И, разумеется, не бывает никаких свиданий. Или, наоборот, бывают за взятки любые свидания. Могут (опять же за взятки) принести мобильный телефон и разрешить любые звонки. А могут даже не сообщить родственникам, что вы в тюрьме, даже если родственники стоят под окнами и выкрикивают ваше имя. Могут и родственников арестовать, если слишком настойчиво выкрикивают.
Что угодно может быть, понимаете? Полное беззаконие!
В среднем в российской исправительной колонии сидит, ну, предположим, 700 человек. Ну, давайте считать – 500. Когда председатель правительства Михаил Мишустин поручает ФСИН создать на оккупированных территориях 24 колонии, он тем самым расписывается в том, что на территории Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской областей как минимум 12 тысяч человек сидят в нечеловеческих условиях – в зинданах, в подвалах, в спортивных залах и в рефрижераторных контейнерах. И нету у них никаких прав. И нету для них никакого закона. Двенадцать тысяч человек. Это не я придумал. Это премьер-министр Мишустин выявил своим распоряжением.
Распоряжение правительства РФ о создании на аннексированных территориях исправительных колоний можно даже считать гуманитарной акцией. Распоряжение это, во-первых, констатирует, что 12 тысяч человек содержатся в нечеловеческих условиях, а во-вторых, тщится создать для этих людей, хотя бы основание пирамиды Маслоу – удовлетворить элементарные человеческие потребности для выживания.
Иллюстрация Алиса Кананен/SpektrPress
Чтобы не казнили без суда, хоть какого-нибудь.
Чтобы без суда, хоть какого-нибудь, не содержали под стражей.
Чтобы пытали не очень откровенно.
Чтобы был воздух.
Чтобы было тепло.
Чтобы была вода.
Чтобы кормили.
Чтобы был, я уж не говорю врач, но хоть какой-никакой фельдшер. И чтобы были у него хоть какие-никакие лекарства.
Если правительство поручает ФСИН создать все это, значит ничего этого сейчас на оккупированных территориях нет.
А заключенные есть. Двенадцать тысяч человек как минимум.