Когда пишешь о зоне боевых действий, есть множество закрытых тем, связанных с местоположением позиций, мест отдыха, вооружения, участия в боевых действиях конкретных людей и подразделений. Поэтому мы не можем точно сказать, где именно сражается примечательное подразделение — 206 батальон Территориальной обороны (ТРО), сформированный в самом центральном районе Киева — Печерском. Формировался он вокруг офиса экс-президента Украины Петра Порошенко, в нем много узнаваемых в Украине и мире людей в отставке. Не очень здоровых, не очень молодых, но взявших автоматы и отправившихся после боев под Киевом на Юг, под Николаев, где сейчас разворачивается наступление ВСУ на Херсон.

О том, как воюют украинские VIP и что это за батальон, «Спектр» поговорил с весьма известным человеком — экс-генеральным прокурором Украины (2016−2019), экс-министром МВД Украины (2005−2006, 2007−2010), а теперь бойцом одной из рот 206 батальона из Печерского района Киева — старшим лейтенантом запаса Юрием Витальевичем Луценко.

Интервью с Юрием Луценко проходило в одном из кафе города Николаева, стрелок ТРО Луценко в тот день был на ротации, место расположения подразделения журналистам, как правило, не демонстрируют. Фото Spektr. Press

Луценко — очевидно, «человек с возможностями». На войне это видно по мелочам — удобных «дышащих» штанах из формы американских рейнджеров, маленьком удобном легком личном автомате МP-5 Heckler & Koch, мелькающем на фото, выводимых на смартфон показателях датчика постоянного мониторинга сахара в крови. Юрий Луценко ушел на войну в 57 лет, с диабетом, в его возрасте все важно — он точно знает, какими бывают бронежилеты и сколько стоят самые дорогие, с вставками из прессованного полиэтилена (они весят всего 2 кг).

Луценко посмеивается над товарищами, которые ищут в интернете и покупают всевозможные обвесы на личные автоматы, у него тоже есть надежный АК для боя, но в основном бойцы копают окопы и бесконечно ждут очередного обстрела — все это можно делать и с пистолетом или пистолетом-пулеметом, «наследником автомата Шмайссера», как со смехом определяет свою удобную боевую машинку, бывший Генеральный прокурор.

Их рота особенная, ей руководит целый генерал-полковник, экс-глава департамента «К» (борьба с коррупцией — прим. «Спектра») Павел Дымчина и среди бойцов и взводных попадаются отставные генерал-лейтенанты, генерал-майоры и полковники как СБУ, так и МВД. Их, по славам Юрия Луценко, вообще делали ротой чего-то типа спецназа, потому что подразделение полностью укомплектовано не только внедорожниками, но и многие из этих джипов к тому же бронированные — в случае прорыва врага, такое мобильное подразделение должно было по идее быстро затыкать дыры. Но получалось, что в отсутствии прорывов нужно было просто сидеть и ждать в тылу — бойцы роты попросились на передовую и несут службу как все, 7 дней в окопах, 3−4 на ротации в тылу.

Юрий Луценко (крайний справа) с товарищами и его MP-5 рядом на столе. Фото из личного архива Юрия Луценко для Spektr. Press

«Тут совсем другая война, тут не Киевщина, тут степь ровная без единой ложбинки, ровная просто как стол, и каждые полтора километра бетонный оросительный канал глубиной 2 метра, шириной 3 метра и бока скошенные — то есть естественный противотанковый ров! — Поясняет „Спектру“ Юрий Луценко. — Я где-то читал, что в советские времена все так и задумывалось, даже не знаю против кого. Идут эти каналы по ломаному — то поперек, то вдоль и так до самого Херсона и в сторону Запорожской области тоже».

«Понятно, что мы окопы вырыли вдоль этих бетонных чудищ, вырыли блиндажи в три наката — все как положено! — продолжает Луценко. —  Задача нашего гранатомётчика в таких условиях взять гранатомет, пробежать по ровному в полтора километра полю, *бнуть (наши все противотанковые средства они до 800 метров бьют), ну, а дальше как получится. Мой товарищ помощник гранатометчика, он эти стрелы за ним носит, и он, конечно, спортивный, боксом занимался, но… Взял я, короче, у одних уехавших в Европу друзей с их разрешения квадроцикл на даче, и теперь гранатометчик с помощником обвешанные „стрелами“ мотаются по дну этих бетонных каналов, они ж глубокие, видно их передвижения только с беспилотника».

-Как оцениваете тот этап, что теперь называют «полномасштабной агрессией России», бои после 24.02?

-Из того, что я вижу сейчас, — начало войны русские проиграли катастрофически, они шли к нам, как на парад, и их уничтожали все, кто угодно и как угодно. Все эти безумные колоны в 150, 200, 350 машин… Главным героем тут были несомненно ВСУ, но было еще два неизвестных героя — один британец и один американец. В момент, когда в нас никто не верил и даже у нас многие в себя не верили, один решил дать нам «Джавелин», другой NLAW. В результате именно они в руках бойцов стали символом возможности победы, если бы не сожженные в условной Буче первые русские танки, такого подъема духа и веры в победу не было бы. Первый духоподъемный клич был: «Они горят!!!» — историй о том, что все это оружие якобы неэффективно до того ведь хватало, я сам их слышал 110 раз…

Подбитый российский БТР в Ирпене, недавно освобожденном от российских войск. Украина, 6 апреля 2022 г. © Laurel Chor / Soap / Zuma / Scanpix / Leta

Потом пошла история следующая — русские перестроились, отошли от Киева, и здесь началась совсем другая война, они стали уже умнее: они уже ходят не батальонными, а ротными, полуротными группами, стреляют не дивизионами пушек, а парой, рассредоточено, но в одну цель. Они, конечно, учатся…

Сейчас они с назначением после Харькова нового командования с сирийским опытом включили и тактику сирийскую. Я сам своими глазами — в записи через оптику «Фурии» (украинский беспилотный авиационный комплекс — прим. «Спектра»), конечно — видел картину такого штурма села. РСЗО (реактивная система залпового огня- прим. «Спектра»), четыре машины дают полный залп, через час еще залп, еще через час третий и потом четвертый. Дальше идут танки и просто достреливают хаты, которые еще стоят, независимо, стреляют оттуда или нет. Следом идет пехота и, если по ней стреляют, она отступает и дальше по новой — первый залп, второй, третий, четвертый, танки, пехота… Пока населенный пункт не стирается полностью. Это конкретное сельцо было на Донбассе, небольшое, в полосе обороны 55-й бригады сына моего…

Если город попадается покрупнее, то они его не сносят, понятно, но разрушают сильно. Обратите внимание, что в Северодонецк они зашли только тогда, когда наши оттуда выходили. Просто уничтожают города — им главное, доложить, что населенный пункт захвачен, все остальное пох…

Они сейчас пользуются преобладающим преимуществом в артиллерии и беспилотниках.

- Как возник ваш батальон? Как вы в него попали?

- У меня дом забрали! Как он возник?! Я живу в Стоянке, в Стоянке была серая зона — метров за 500 от нас стоял чеченский блокпост, а с той стороны била наша артиллерия. Я поехал домой, а у меня за спиной взорвали Святошинский мост, то есть мы оказались между позиций. Я загрузил семью, отправил их на Западную (Украину), а сам куда я мог поехать? На улицу Лаврскую, там был офис Петра Порошенко, где формировался батальон Территориальной обороны Печерского района! По месту формирования в нем оказалось много таких публичных лиц.

Бойцы роты, где служит стрелок Юрий Луценко, он в верхнем ряду седьмой слева. Фото из личного архива Луценко для Spektr. Press

Но говорить, что это политическая часть, я бы не стал — в нашей роте, например, 80 человек, из них публичные лица, наверное, только я и Дымчина. Павел Дымчина — бывший первый заместитель главы СБУ. Остальные, пардон, разные: один сидел со мной в СИЗО, правда, по другой масти (смеется). (В промежутке между руководством МВД и Генеральной прокуратурой Юрий Луценко успел с декабря 2010 по апрель 2013 года при президенте Януковиче посидеть по политически мотивированному делу  в Лукьяновском СИЗО и Менской исправительной колонии №91).

Человек 10 еще разных офицеров разного уровня МВД, от лейтенанта до полковника, есть учитель музыки, IT-инженер, доктор, окулист почему-то …Одним словом срез общества, все те, кто в тот момент не мог усидеть дома, они все пришли — треть батальона бывшие участники АТО. Самое важное что нам удалось достигнуть — это создание нормального комфортного коллектива очень разных людей, а есть люди моего возраста 55+, есть 20+, есть 40+. Все совершенно разные, но они вот смонтировались в единый коллектив.

Почему? Ну, во-первых, тут есть люди, которые могут все «порешать», если надо что-то достать из того, что государство не успело достать, а есть люди, которые умеют воевать. А еще есть люди, которые очень хотят научиться воевать. Все вместе дало очень хорошую боевую единицу.

Но был вот такой случай забавный. Конец обороны Киева, командующий обороной Киева, если не ошибаюсь, генерал-лейтенант собирает совещание командиров батальонов и рот ТРО. Дымчина в полевой форме с погонами генерал-полковника идет туда, и солдатик на входе, решив, что он именно тот самый генерал, бросается к нему с рапортом. Дымчина ему: «Иди отсюда, я не тот генерал, я командир роты!» —  закрывает погон на груди клапаном и садится в стороне. Приходит командующий и как чистый такой военный начинает: «Доведите подчиненным, что главным показателем для ТРО является стойкость! Стойкость означает, что нех.. (не нужно) звонить с просьбой отойти, пока потери подразделения не достигли 50%! Только число погибших, близкое к 50%, дает вам право поднять трубку!». Все так аж присели — все заканчивается, уже Мощун (село Мощун единственное место, где российские войска смогли форсировать речку Ирпень по направлению к Киеву, их разгром там предопределил исход битвы за украинскую столицу — прим. «Спектра») отбили, везде удержались, русские вот-вот покатятся обратно, а тут такое… Тут Павлюк обращает внимание на Демчину:

«Кто такой, встать! Почему не записываешь, где блокнот?!»

«Командир пятой роты 206 батальона Дымчина!»

«Где блокнот!?»

«Я все запоминаю!»

«Достать блокнот»

Дымчина поднимает клапан над карманом, а там погоны генерал-полковника. Командующий уже кричит: «Где взял!?». Тот отвечает: «Президент дал».

 «Какой, б… президент?!»

«Пятый». (Пятый президент Украины Петр Порошенко — прим. «Спектра»)

Генерал вызывает помощника и интересуется, кто это такой? Тот честно отвечает: «Бывший первый зам главы СБУ, экс-начальник департамента „К“ Павел Дымчина, генерал-полковник».

Командующий ему: «Вы что обалдели? Командир роты?!».

И тут помощник выдает: «Товарищ генерал, вы еще не все знаете! У него два взводных такие же — генерал-майор и генерал-лейтенант. И это еще не все — у них стрелком в роте служит бывший Генеральный прокурор Луценко!»

В ВСУ с января 2021 года перевели звания на стандарты НАТО, там теперь нет генерал-полковников, а есть бригадные генералы, генерал-майоры, генерал-лейтенанты и полные генералы. Те генералы, которые уже имели звания советского образца типа «старого генерал-майора» (в классификации НАТО следом за полковником идет бригадный генерал, а генерал-майор соответствует прежнему генерал-лейтенанту) или «генерал-полковника», сохранили их в запасе, отставке или после переаттестации на службе — прим. «Спектра».

---

А у нас вообще-то еще и Турчинов служит, бывший и. о. президента Украины.

- А что Турчинов делает?

- Что может делать пастор (Турчинов — пастор церкви Евангельских христиан баптистов-прим. «Спектра») Возникает из стены окопа, как тень отца Гамлета!

- Начинали вы под Киевом…

-Начинали мы в Киеве, где-то неделю первую патрулировали улицы и охраняли стратегические объекты. Потом мы отпросились в бой, и нас отправили на Гостомельское шоссе, первые окопы были в лесу Пуще-Водицы за окружной дорогой. Вывозили людей из Бучи и Гостомеля через этот взорванный мост, окопов там нарыли, блиндажей, противотанковых…. Потом там закончилось, недельки две мы там еще поболтались. Дальше у нас есть всякие связи, и мы начали просить отправить нас на фронт и попали сюда. Но в Киеве люди остались из ТРО — мой бывший помощник из Генеральной прокуратуры, например, три дня в неделю роет окопы по-прежнему, докопали сети их уже до самой Беларуси.

«Я хочу, чтобы они сами покушали своего русского мира». Трупы российских военных, могилы в парках, заминированные машины — корреспондент «Спектра» прошел по Буче, Ирпеню и Гостомелю и поговорил с уцелевшими жителями (18+)

Да, Порошенко приезжал к нам пару раз, привозил пикапы, маскировочные сети и, кстати, пулеметы дефицитные крупнокалиберные. И да, действительно, у меня есть друг народный депутат Саша Третьяков, который на свой день рождения подарил нам свой бронированный «Мерседес» и сотню бронежилетов с касками — то есть, вся рота сразу стала на броне. Порошенко, допустим, сумел организовать помощь пикапами и пулеметами, моя семья беспилотниками и можно перечислять бесконечно. Единственное, что мы пока не можем достать, это подводную лодку и танк, а все остальное у нас есть!

-Почему танк не получается?

- Да не продают пока! (смеется) Но здесь на фронте все такие как мы. Понятно, что ВСУ комплектуются немного по другим принципам, но и там уже есть смесь поколений. У нас вот есть человек моего возраста, ему 58 лет и он Народный герой Украины (негосударственная награда -прим «Спектра») — в 2014−16 годах он подбил 5 танков. Он скромный, простой пахарь, в силу возраста может получает чуть меньше физических нагрузок, но копает блиндажи так же, как и я. И при этом в силу опыта может одним словом сказать правильно ли ты копаешь, здесь засаду правильно делать или нет, а блиндаж вот тут разумно расположен? Его все уважают, тут нет никаких барьеров.

С другой стороны, в батальоне есть IT-шник, чудо наше, к которому сюда, в Николаев, приезжают из Саудовской Аравии, потому что он им программу какую-то делал, а вот у нас он дронами заведует. И понятно, что в этой сфере у нас все в порядке, по этой линии он главный! Каждый нашел себе применение. Крымских татар у нас двое есть — медичка и ее родной брат. Сегодня вот у нас на обед был лагман!

А меня, например, убила одна история — у нас есть боец из Черкасской области, у него 10 детей, он здесь на войне и вдруг привез к нам дочь. Сказала, что все равно убежит в армию, если не возьмем воевать. Спрашиваю: «Сколько тебе лет?». А она отвечает: «16…пауза…скоро будет».

- Чем она занимается, готовит, помогает?

- В 16 лет нечего воевать, мы выяснили, что она мечтает стать офицером и смогли организовать ей поступление в училище без лишних формальностей. Она собиралась сначала повоевать, а потом с опытом — поступить! Ну, куда? Девочка совсем — нет!

«Так что я не герой, это моя обязанность быть здесь». Юрий Луценко на войне, фото из личного архива для Spektr. Press

Я не считаю себя героем, ни в коем случае. Мой сын как-то столкнулся с митингующими псевдо-ветеранами. Они чего-то требовали, и один ему кричал: «Я воевал!». Сын говорит: «Ну, и я воевал. Это обязанность по Конституции, тебе никто ничего не должен! Если ты раненый или убитый, то тогда да, есть обязанности у государства. Пришел с войны живым и целым — все, развернулся и иди работать!». Он имел право так сказать тогда, я на тот момент такого бы не проговорил.

Так что я не герой, это моя обязанность быть здесь. Ну и, честно говоря, если бы я остался дома, я бы сгорел от новостей. Видеть то, что творится в коридорах власти и молчать — во время войны не желательно все говорить — я бы просто изнутри сгорел. А так я тут, наверное, нужен, хотя бы, чтобы давать обществу сигналы оптимизма.

На нас же вторая линия, строительство блиндажей, работа на блокпостах, зачистки населенных пунктов. Когда мы продвигаемся вперед, как сейчас, бывает, то мы и ВСУ оказываемся на одной линии, в одном освобожденном селе…

- Тяжело вам в вашем возрасте?

- Ну, у меня есть свои особенности здоровья — у меня был рак поджелудочной, от нее осталась 1/3 и поэтому я на инсулине. У меня висит датчик, и каждую минуту я знаю какой у меня сахар, шприц с инсулином всегда со мной. Физических нагрузок тут больше, чем дома, поэтому показатели даже чуть лучше стали.

Все остальное? Я в советской армии служил, ничего нового в смысле физических нагрузок для меня нет. В тюрьме сидел — поэтому бытовые неудобства мне по барабану (смеется). Со мной сидел в Лукьяновке  бывший руководитель таможни Толя Макаренко, у нас к тому же дома в селе почти рядом. Я ему послал фото своего спального места, (показывает фото)  у нас блиндаж такой — два метра под землей, вот мое спальное место — сверху бетон, земля, дерево…

Спальное место Юрия Луценко. Фото предоставлено «Спектру» Юрием Луценко

Макаренко мне пишет: «По-моему, в „Лукьяновке“ места было больше!»  А я ему: «Толя, зато здесь прогулочный дворик больше, прямо до Херсона!».

Что еще из веселого? Вот я ролик выкладывал в интернете с окопами после ливня, он как раз по нам прошелся.

- Почему вы служите именно в ТРО?

- Вся идея с ТРО — это был ментально правильный прорыв, в каждом городе должно быть ТРО. Но я бы с ТРО уже начал что-то делать, потому что, если я на блокпосте стою, то это еще ТРО, а если в одном селе или окопах с ВСУ и до русских четыре километра, то я уже ВСУ! Мы мобилизованные, у нас контракты подписаны, заработная плата идет, разницы между нами нет, кроме того, что у нас генералы могут служить командирами взводов, а армия все еще до конца не понимает, кто мы — «партизаны» или «уклонисты». Вот я в 57 лет для армейских типичный «партизан», а мой товарищ 25-лет — в их глазах «уклонист». Нас нужно делать частью армии!

- Для чего вы здесь?

- Тут есть очень важная вещь во всем этом — я вообще против рабоче-крестьянской армии! Для меня принципиально то, чтобы простые солдаты видели, что политические элиты рядом с ними в окопах, спят в одних блиндажах. Наличие сейчас на фронте таких людей как Демчина, Турчинов, бывшего министра обороны, меня, имеет свою роль. Украинской рабоче-крестьянской армии не должно быть! На фронте должны быть все!