Последние два дня стали для грузин днями настоящей борьбы. Вчера на проспекте Руставели и окрестных улицах, по открытым данным, было 50 тысяч человек — но кажется, что людей пришло гораздо больше. Главные лозунги — «Нет Путинскому закону» и «Путин — х***о».

Грузины массово выступают против законопроекта «О прозрачности иностранного влияния», который был поддержан в парламенте большинством голосов. Однако ни у кого нет сомнений: этот закон — калька с российского, и принять его хотят по указке Кремля. Грузины готовы бороться против него — и борются, несмотря на жесткое подавление со стороны полиции.

Not Russian Low

«Давай давай, иди, снимай меня», — говорит мне парень в камуфляже и в маске. Он стоит прямо на ограде Парламента и позирует с отрубленной свиной головой, на которой написано «Путин х***о». В это время другие ребята пишут краской на стенах здания то же самое. Люди залезают на ступени здания Парламента, на колонны и даже на фонарные столбы — у главного входа со стороны проспекта Руставели нет места. Но сами двери плотно заложены металлическими щитами:  еще накануне люди штурмовали Парламент, где законопроект «О прозрачности иностранного влияния» проходил первое слушание.

Восьмое марта — официальный выходной в Грузии. Возможно, поэтому к Парламенту пришло гораздо больше людей, чем накануне. На проспекте Руставели и смежных улицах не протолкнуться: так много людей я за полтора года в Грузии не видела здесь никогда, даже на самых первых демонстрациях в поддержку Украины. По сравнению со вчерашним днем люди пришли уже подготовленными — вчера ночью протестующих разгоняли слезоточивым газом и водометами, всем теперь понятно, что полиция будет действовать жестко.

В толпе много людей в масках, все тепло одеты и настроены стоять тут до последнего. Все плакаты и лозунги исключительно против России. Кажется, что ни у кого нет сомнений в том, что новый закон принимают так быстро и безоговорочно под давлением — и при поддержке Кремля.

Принимают закон действительно крайне быстро: первое чтение состоялось 7 марта, а на следующий день — уже второе. Президент Саломе Зурабишвили пыталась успокоить протестующих и записывала видео из США с уверениями, что наложит на закон вето, но ей никто не поверил. Грузины очень хорошо информированы и знают, как работает их система — большинство голосов в парламенте (а их было 76 «за») обходят вето президента, и оно не стоит совершенно ничего…

И вот у парламента уже вторые сутки скандируют лозунги, выступают представители оппозиции, слышатся звуки взрывов от «коктейлей Молотова». Вход с обратной стороны здания тоже заложен металлическими щитами, но протестующие растаскивают их. Их пытаются разогнать водой, льют (скорее всего) из пожарных кранов прямо из окон Парламента. Но грузины уже выстояли накануне, и брандспойты их не пугают.

Но вот слезоточивый газ — это другое, ему сопротивляться бесполезно. Полиция распыляет его в толпу, кидает слезоточивые гранаты. Люди разбегаются, а полиция начинает строиться в колонну для подавления протестующих. Люди отходят от здания по проспекту Руставели.

Это только начало противостояния — возможно, самого крупного противостояния народа и власти за последние годы.

Протестующие стоят на ступенях Парламента / Екатерина Нерозникова для Spektr. Press

«Помогите, я ничего не вижу!»

Протестующие надевают защитные маски, у некоторых с собой очки, есть группы, которые принесли с собой даже респираторы. После первых выпущенных гранат с газом многие быстро переодеваются: полученные накануне порции газа научили, как защищать себя. Люди принесли с собой молоко, воду, салфетки, чтобы обрабатывать лицо.

Но и полиция реагирует на изменения — они видят, что люди уже просто так не расходятся. Полицейские оттесняют народ от заднего входа в Парламент и с двух ближайших улиц. Когда все оказываются плотной толпой на Руставели перед парламентом, со стороны полиции прямо в людей летят десятки гранат…

Облако ядовитого газа быстро накрывает улицу, протестующие в панике разбегаются по проспекту в разные стороны. Я тоже бегу вместе с ними. За секунды становится ничего не видно, невозможно вдохнуть, газ парализует дыхание, глаза невыносимо жжет даже через защитные очки. Люди бегут вслепую, крича от боли и страха, многих рвет прямо под ноги. Бежать — это единственный выход, я тоже бегу и падаю, вслепую натыкаясь на человека впереди. Меня моментально поднимают с асфальта, и мы бежим дальше. Хотя слезоточивый газ официально считается нелетальным оружием, в момент, когда под ногами взрываются гранаты, сложно убеждать себя в том, что все будет хорошо и ты не умрешь.

Действие газа моментальное и очень сильное. Мы останавливаемся через двести метров, у отеля «Мариотт», туда гранаты еще не долетели. Мне на лицо льют воду, смешанную с «Маалоксом» (он немного помогает нейтрализовать действие газа на слизистые оболочки и кожу), промакивают лицо салфетками. Рядом люди лежат на асфальте, кто-то просто раскинул руки и не двигается. Его поднимают и уносят на газон. Девушка стоит на коленях и кричит по-английски: «Помогите, я ничего не вижу!». К ней подбегают какие-то люди в респираторах. Пожилому мужчине делают массаж сердца, но он не приходит в себя. Подбегают сотрудники «скорой помощи» и уносят его. Атмосфера паники и ужаса в толпе уже через десять минут сменяется злобой и решительностью.  

«All Cops Are Bastards»

Несколько мужчин в масках ходят по улице Гиа Чантурия вокруг белой тонированной «Тойоты Камри». Кто-то не сдерживается и сбивает ногой боковое зеркало.

Уже через несколько часов эта машина, с оторванными дверями и разбитыми окнами, будет лежать перевернутая посреди проспекта Руставели. Протестующие подожгут ее, она будет гореть под их аплодисменты, а полиция будет безуспешно тушить ее из водомета. Такими машинами здесь обычно пользуются спецслужбы — чаще всего это «шкоды» или «тойоты», полностью тонированные. Припарковаться вблизи протестующих в этот вечер было с их стороны большой ошибкой — в течение пары часов все похожие машины (а их на улице четыре штуки) превратятся в груды металла.

Разгромленная машина с надписью ACAB (All Cops Are Bastards) — в таких ездят грузинские спецслужбы / Екатерина Нерозникова для Spektr. Press

На часах уже ночь, но протестующие, которых всего двадцать минут назад залили газом, возвращаются на Руставели и строят баррикады из всего, что есть под рукой. Кто-то тащит самокаты, сдающиеся в аренду, но тут же возникает спор о том, что это частная собственность и ее портить нельзя. Самокаты возвращают на место, но притаскивают лавочки и мусорные баки.

Наверняка скоро кто-то скажет, что протестующие громили все без разбора, но это не так. Никто не бил витрины или случайные автомобили, на улице Чантурия стояли и другие машины — и их никто не тронул. Бары и рестораны в округе не закрывали двери для протестующих: они помогали набрать воды и пускали людей греться. 

Теперь это уже не протест народа против навязанного им пророссийского закона — это сопротивление мирных граждан против произвола полиции. На машинах и стенах пишут «ACAB» — лозунг противостояния силовикам. Люди продолжают собираться и выходят на проспект, идут навстречу колонне полиции, которая отгородилась от них щитами. Минус этого расположения в том, что проспект прямой и его легко простреливать гранатами — к чему и приступает полиция.

Силовики вновь атакуют газом толпу — примерно раз в двадцать минут, одному из протестующих граната прилетела прямо в ногу. Он хромает, но уходить не собирается. «Живем один раз», — говорит он и, хромая, возвращается на Руставели.

«Это договоренность с Россией»

— Риторика нашего правительства точно такая же, как была у Путина в 2012 году, когда в России проталкивали аналогичный закон, — рассказывает мне молодая грузинка. Мы вместе с группой ребят отошли от проспекта погреться в ближайшее кафе. Уже два часа ночи, но двери открыты для всех.

Со мной молодые ребята-грузины, на вид им не больше двадцати. Они рассказывают, как их заливало газом и как здорово, что люди друг другу помогают. Говорят, что «менты творят сейчас на улице полный беспредел», но уходить они не собираются.

— Этот закон абсолютно такой же, как и в России. Мы уверены, что это договоренность с Россией, потому что наше правительство очень пророссийское. После принятия этого закона в России что произошло? НКО не могли больше нормально работать, мы уверены, что и в Грузии будет то же самое, — говорит молодой парень.

— Мы слышали разговоры наших политиков с российскими, они обсуждали законы и раньше (речь, вероятно, идет о некоторых публикациях в грузинских оппозиционных медиа — Ред.). Значит, они могли и этот закон обсуждать, — соглашается девушка.

Мы пьем чай и обсуждаем обстановку на улицах, читаем в телеграм-каналах новую информацию. Никто не готов уходить домой, все хотят вернуться на улицу и поддержать своих. Остается в кафе только один парень — он сильно надышался газом, и ему плохо. Остальные прощаются, желают друг другу удачи и снова идут на Руставели.

К четырем часам утра на проспекте остается уже немного народу, несколько сотен человек, но полиция продолжает запускать по ним уже не только гранаты с газом. В ход идут светошумовые гранаты, слышны выстрелы, кто-то в толпе говорит, что слышит автоматную очередь. Протестующие прогоняют с проспекта случайных прохожих, кричат им, что эта территория небезопасна. К пяти часам утра народу остается уже совсем мало —и полиция продвигается дальше, выстраиваясь уже и на соседних улицах. Люди отступают к набережной. Кажется, на сегодня борьба закончена.

Горящая машина недалеко от грузинского Парламента / Екатерина Нерозникова для Spektr. Press

«Они пытаются выиграть время»

С самого утра приходит новость из Парламента — депутаты «откатывают назад», законопроект не будет рассматриваться дальше. На самом деле это значит, что законопроект должны будут рассмотреть заново, и, как утверждает сейчас правящая партия «Грузинская мечта», они провалят это рассмотрение, и закон не продвинется без поддержки большинства.

Но, кажется, что грузины не верят в эти заявления. Публикуются ответы юристов о том, что «нет такого термина, как отзыв законопроекта, и партия просто хочет выиграть время». Сообщается о том, что кому-то утром поступил звонок из США, поэтому все поставлено на паузу. Известно о 133 задержанных во время протестов 7−8 марта, что с ними будет дальше — еще неизвестно.

Люди не готовы верить правительству и собираются выходить на новый митинг: уже с требованием освободить задержанных.

«Это очень плохое развитие событий». Страны Запада осудили принятие закона об «иноагентах» в Грузии — США пригрозили властям страны санкциями