Управление Следственного комитета по Ингушетии отказалось возбуждать уголовное дело в отношении руководства клиники «Айболит» в ингушском городе Магас, где в июне 2019 года провели «женское обрезание» девятилетней девочке.

Правоохранители заявили, что состава преступления в действиях медиков нет. Активисты организации «Правовая инициатива» уверены, что следователи не провели должного расследования — они оценивали работу клиники только в 2020 году, тогда как операция проводилась годом ранее.

По уголовному делу сейчас проходит только врач Изани Нальгиева, которая и провела операцию. Это единственный в России случай, когда за обрезание было возбуждено уголовное дело. Сейчас она находится под подпиской о невыезде. Детским гинекологом женщина, по собственным словам, работает уже 15 лет — хотя в договоре, заключенном с клиникой «Айболит», числится как медсестра стоматологического кабинета — говорит, по «технической ошибке».

Активистки Femen в Лондоне на акции протеста против женского обрезания. Фото CYRIL VILLEMAIN/AFP/Scanpix/Leta

Согласно результатам экспертизы, действия Нальгиевой были классифицированы как умышленное причинение легкого вреда здоровью — часть I статьи 115 УК. Максимум, что ей грозит — четыре месяца ареста; также статьей предусмотрен штраф до 40 тыс. рублей или исправительные работы.

Громкая история произошла в июне 2019 года. 9-летняя Аиша из Чечни приехала в ингушский город Магас вместе с братом, чтобы погостить у отца — ее родители в разводе. На следущий же день мачеха насильно отвела ее в клинику — сказала, чтобы сделать прививку. На самом же деле девочке провели процедуру ритуального обрезания, о чем свидетельствуют данные экспертизы. 

Мать девочки Лина, узнав о случившемся, обратилась в суд. Также она побывала в той самой клинике и поругалась с врачом Нальгиевой, пообещав ее «посадить».

Как позже рассказывала правозащитникам бабушка девочки, такую же операцию в тот день провели и ее сводной сестре. С тех пор у ребенка сохранилась психологическая травма, она боится врачей.

Убить и закопать. Как суды выносят приговоры по «убийствам чести» на Кавказе и почему «аморальность» жертвы — смягчающее обстоятельство

Лина позднее сообщила, что побоялась писать заявление на отца девочки. Также она призналась, что ей в свое время также пришлось пройти через подобную процедуру.

«У них это принято в семье. Меня они тоже заставили обрезаться. Молодая была, глупая, влюбленная. Но дочери я такого никогда не хотела», — заявила Лина.

По ее словам, когда она спросила бывшего мужа, зачем он отвел ребенка на операцию, тот ответил: «Чтобы она не возбуждалась».

Помимо того, что клиника действительно проводила подобные калечащие процедуры — это удалось доказать родственнице пострадавшей, которая предоставила переписку с центром, — немаловажным является и тот факт, что операцию по сути была проведена без согласия законных представителей — единственным опекуном девочки, по закону, является ее мать, так как в свидетельстве о рождении в графе «отец» стоит прочерк.

Женское обрезание, как правило, производится из религиозных или ритуальных соображений. Часто она связана с исламом, хотя отношение мусульманских богословов к таким обрядам неоднозначно. Международные организации выступают резко против женского обрезания и характеризуют его как крайнюю форму женской дискриминации. ООН в 2012 году приняло резолюцию, чтобы положить конец этой практике. По оценкам ВОЗ, 130 млн девочек и женщин подверглись таким процедурам.

В России женское обрезание распространено в некоторых районах Дагестана, а также Чечни и Ингушетии. Закона, запрещающего такие процедуры, нет. В 2018 году «Медуза» сообщила о том, что одна из клиник Москвы предоставляла услугу обрезания девочкам  от 5 до 12 лет. Цена вопроса — 70 тыс. рублей.

«Опозорила семью». Правозащитники потребовали наказать полицейских в Ингушетии за публикацию видео, из-за которого убили женщину