Мэрия Москвы благоустроит Большой Москворецкий мост. На проект выделяют три миллиарда рублей. Никаких памятных знаков на месте гибели Бориса Немцова не будет — «просьб от граждан не поступало». Будет ровно наоборот — так, как не раз бывало с Манежной площадью при попытках провести на ней митинг: ограждения, раскопки и никаких возможностей прийти и положить цветы.

Есть такая загадочная традиция у московской мэрии — уничтожать мемориал на месте убийства Бориса Немцова. Немцова убили два года назад, вот и традиции — без малого два года. В сети в изобилии видеоролики — ночь, цветы и лампады на мосту, люди в оранжевом стремительно выскакивают из автомобиля, хватают букеты, тащат куда-то портреты. Работают слаженно, как спецназ. Практически спецоперация. Впрочем, было время отточить навыки.

Потом снова приходят люди, приносят цветы, портреты. Потом снова приходит ночь. Просыпается мафия. То есть, простите, мэрия. Пять минут работы служащих организации «Гормост» — и нет никаких цветов. Так было — подсчитали неленивые люди — уже семьдесят раз. В последний раз мемориал уничтожили после московского шествия в память о Немцове. И мэрия — впервые за два года сознательной деятельности по борьбе с памятью об убитом — впервые снизошла до объяснений. Оказывается, цветы создают угрозу туристам и жителям города, которые любят гулять по Большому Москворецкому Мосту. Кто бывал, знает, какие там толпы туристов. Кто не был — имейте в виду, это добрая ирония.

В истории появился даже своеобразный элемент соревновательности — за годы своего существования мемориал оброс сервисами, доставку цветов можно заказать через интернет. Можно и по старинке — лично отвезти букет. Память жива, но и у мэрии терпения хватает, мемориал разоряют регулярно и старательно. Кто сломается первым — живые люди или невидимые чиновники, отправляющие на очередной ночной разбой безответных уборщиков — вопрос пока открытый.

А еще есть политическое движение НОД, созданное и возглавляемое депутатом Государственной Думы, единороссом Евгением Федоровым. Расшифровка у аббревиатуры торжественная, можно даже сказать, героическая — «Национально-освободительное движение». Идеи — на уровне кухонной конспирологии граждан, проигравших вечную российскую битву с алкоголем: мир лежит во зле, зло это на Россию ополчилось, кругом шпионы, и во всей российской власти только два честных человека. Евгений Федоров, как нетрудно догадаться, и Владимир Путин. Путин борется с крамолой, проевшей все ветви власти, но не может заявить открыто, что вокруг — одни изменники. Федоров ничего не боится и бредом своим смело делится. Вернее, делился в бытность депутатом Думы предыдущего созыва. Многим памятна его яркая речь о Викторе Цое, иностранном агенте, сочинившим песню «Мы ждем перемен» по прямому указанию ЦРУ. В этом созыве ужесточили требования к дисциплине парламентариев, после чего Федоров жаловался, что у него не осталось времени на творчество.

НОДовцев любят журналисты и фотографы за яркие перформансы: пикеты у редакций, гигантские георгиевские ленты, нелепые лозунги. Плюс, отдельным бонусом, активистка Мария Катасонова — красавица-блондинка с тягой к произнесению грозных и глупых речей, которые приятно растаскивать на цитаты. В общем, стараются НОДовцы, делают картинку, обеспечивают лайки.

Смысл существования движения тоже понятен. Коллегам-единороссам, возможно, немного обидно слушать рассказы о том, что они — агенты Госдепа (все ведь во власти агенты Госдепа, кроме двух упомянутых выше поименно товарищей). Превращение политики в клоунаду, в дело отталкивающее и немного стыдное для нормального человека, — важный элемент деполитизации общества. Потенциальный участник политического процесса, даже если он — тридцать четыре раза сторонник режима и президента, должен понимать: путь у него только один. Неспешный путь через фиктивные партийные структуры ЕР, в чиновники. Или клоунские пляски на морозе с гигантской георгиевской лентой. Альтернативы нет даже для «государственников», с оппозицией и без того все понятно — эта дорога в политику ничего, кроме неприятностей, причем часто довольно серьезных неприятностей, в принципе не сулит.

Фото со страницы Марии Катасоновой в Фейсбуке

Именно активист НОД Сергей Тетюев и облил зеленкой лидера партии ПАРНАС Михаила Касьянова на московском марше в память о Борисе Немцове. Так столкнулись два мира — те, кто носит цветы на мост в память об убитом политике, и те, кто своими нелепыми кривляниями политику уничтожает.

И вот здесь — время сказать, что у этих двух миров есть не только отмеченная зеленкой на грязном снегу московского бульвара точка пересечения. Есть еще кое-что общее.

Ровно с того момента, как у мэрии появилась эта загадочная традиция — красть цветы с моста, появился и вопрос: зачем? Зачем они вообще это делают? (Нелепое объяснение об опасности букетов для москвичей и гостей столицы прозвучало, напомню, спустя почти два года после начала атак на мемориал.) Версии выдвигались по оппозиционной традиции торжественные и приятные, способные дать повод погордиться собой и собственной бескомпромиссной борьбой: они боятся погибшего политика. Им страшно видеть в непосредственной близости от Кремля знак того, что один из ярких критиков Кремля не забыт. И так далее.

Рискну предположить, что все проще. Они не боятся ни Бога, ни черта в ступе, ни убитого оппозиционера, ни, тем более, тех, кто носит цветы на мост. Они — на всех уровнях, от муниципального до самого высшего — просто не любят, не терпят, и не намерены терпеть никакой нерегламентированной активности. И московская мэрия, последовательно превращающая столицу в плац, годный для массовых гуляний, и президентская администрация, за внутреннюю политику в которой отвечает Сергей Кириенко, бывший соратник Немцова по Союзу правых сил, Немцову же и обязанный своей политической карьерой. Если бы люди сначала робко попросили разрешения создать мемориал, им бы, конечно, разрешили. Где-нибудь в «новой Москве», в месте, никак с Немцовым не связанном, расписали бы правила — сколько в день можно приносить гвоздик, а сколько — роз, и какой штраф положен нарушителям. И забыли бы. Но мемориал возник стихийно, и в этом его беда. И поэтому бойцы невидимого фронта в демаскирующих оранжевых нарядах и дальше будут мемориал уничтожать.

Фото EPA/Scanpix

При этом характер такой активности совершенно неважен, чему примером — беды НОДа. Против НОДа (задолго, кстати, до инцидента с Касьяновым и зеленкой) развернулась настоящая кампания. НОДовцев обзывают «врагами Путина» такие разные, но, несомненно, поднаторевшие в деле любви к власти и умении чувствовать тренд специалисты, как телеведущий Дмитрий Киселев и бывшая пресс-секретарь движения «Наши», а ныне член общественной палаты Кристина Потупчик. При том, что «Наши» творили дела не менее яркие, чем нынче НОД, а уж как государственное телевидение обходилось и продолжает обходиться с любыми хоть сколько-нибудь заметными оппозиционерами, отнюдь не только с одним Касьяновым, вспоминать можно долго, но главное — метать в противников там принято не зеленку, а сразу дерьмо. 

Откуда вывод — похмельная конспирология депутата Федорова нашла настоящих поклонников. Внутри клоунского движения появились искренние люди, всерьез воспринявшие неблагую весть о тотальном засилье национал-предателей. Пикет против того же Дмитрия Киселева (НОДовцы упрекали его за чрезмерную любовь к Трампу) — от души. И зеленка в Касьянова — от души. Бесконечные доносы по инстанциям, которые порождают члены движения — от души. А нельзя от души. Надо по разнарядке. Даже если в защиту Путина и против явных врагов отечества — только по разнарядке, в соответствии с инструкцией и строго по смете. Иначе — можно нарваться на гнев ведущего «Вестей недели», конструктивную и содержательную критику Потупчик, а дальше… Дальше настоящие неприятности.