- Как-то Борис Гребенщиков в ответ на мою просьбу назвать «5 книг, которые его изменили», сказал «ранние детективы Акунина». И пояснил: «Мысль об Эрасте Петровиче — это то, что может поддержать в сложную минуту или в момент растерянности. Достаточно лишь спросить себя: «А как бы поступил на моем месте Фандорин? И сказать: «Ага». После чего… покрасить виски белым». По-вашему, мог бы жить Фандорин в современной России? Кому и чему бы он служил? Насколько «шкала по Фандорину» актуальна для вас?

- Фандорин — герой, а я нет. Фандоринская шкала мне недоступна. Поэтому я из России уехал, а Эраст Петрович остался бы, и сейчас, наверное, гонялся бы за какими-нибудь «оборотнями в погонах» — в качестве частного детектива. Может быть, спасал бы людей, пострадавших от произвола.

Я же всего лишь готов участвовать в общей борьбе, но вести ее в одиночку, когда это мало кому нужно — это уже для героев. Нет, я лучше буду книжки писать.

- Выписывая Историю Российского государства, осознали ли вы, почему она такая, какая есть? Правда ли, что умом ее не понять и у нее есть некая особая миссия?

- Господи, ну сказал когда-то поэт ради красного словца глупость, и все полтораста лет повторяют. Умом можно понять все. Если, конечно, он есть — ум. Нет никакого русского духа. Есть сложная, старая, безумно интересная страна, которая все никак сама с собой не справится, и эта схватка нанайских мальчиков порождает огромное количество нервной энергии, в том числе культурной.

Я закончил 4-й том моей «Истории», добрался до конца 17-го века. И пожалуй, могу сказать, что общие контуры проблемы мне уже понятны. Она разрешима. Это будет непросто, но если проблему не решить, то России просто не будет, она через какое-то время развалится. А про Миссию Страны обычно разглагольствуют те, кому хочется у нее что-нибудь украсть.

- Уверена, что у вас в голове уже есть конструкция идеального общества, в котором бы вам хотелось жить. Какое оно?

- Роман у меня скоро про это выйдет. Утопия. Там все прямо по полочкам расписано. Как сделать Россию счастливой страной и чем сердце успокоится. Книжка так и называется: «Счастливая Россия». Прочитаете — узнаете.

- В данный момент хоть одна страна движется к такому идеальному обществу?

- Движутся, еще как движутся. Ваши европейские недальние соседи, многие из которых живут по берегам того же водоема. Не без проблем у них, конечно. Но дорога правильная. Просто по ней еще очень далеко идти. Есть, однако, верный критерий движения в правильную сторону. Чем больше в обществе людей, которые имеют возможность себя реализовать, тем выше уровень развития страны.

- В своем интерактивном проекте «Осьминог» вы опытным путем выяснили, что преобладают люди позитивного склада с верой в романтику, красоту и марш Мендельсона. Где же они? Почему все так свирепо и воинственно?

- Нет-нет. Таких людей много среди тех, кто мне пишет. А писателю чаще пишут читатели позитивного склада с активной жизненной позицией. Пассивные и непозитивные сидят тихо и вздыхают. Их, может, и больше. Откуда мне знать?

- Как человек, изучавший Восток и живущий на Западе, чувствуете ли вы конфликт культур, в чем непримиримость и к чему все это может прийти?

- Между Западом и Востоком конфликта не чувствую. Чувствую конфликт между инновацией и архаикой. Одни люди, сословия, страны, системы развиваются быстрее, другие медленнее. Разрыв порождает непонимание, протест, в радикальных случаях агрессию.

- По-вашему, литература, — это миссия или развлечение?

- Думаю, у каждого автора это по-своему. Для меня литература — мой способ жизни, то есть все. И миссия, и развлечение, и лекарство от скуки, и повод для самых разных переживаний.

- Нет ли ощущения, что значимость литературы снижается? Каким видите ее будущее — ее роль, способы передачи информации, формы?

- Можете ли назвать своих пять книг, которые вас изменили?

- 1. «Учебник по химии». Он развил во мне мизантропию. Мне до сих пор иногда снится кошмар: я у доски, а на ней какие-то бензольные кольца, и в душе тоскливый ужас.

2. «Малая Земля» писателя Брежнева. Я понял, что литература может вызывать во мне сильные чувства.

3. «Белая гвардия» Михаила Булгакова. Я понял, что такое писательское ремесло.

4. «Вся королевская рать» Роберта Пенна Уоррена. Я понял, что такое настоящий роман.

5. «Записки у изголовья» Сэй-Сенагон. Я понял, как устроены женщины.