Несостоявшаяся эмиграция. В Европе украинских беженцев ждет безопасность и помощь, а дома — продолжают разрываться бомбы. Несмотря на это, многие из них возвращаются на родину
20:23, 20.04.2022
Украинские беженцы на вокзале в Перемышле. Юго-восток Польши. С начала войны в Украине из этой страны в Польшу прибыло более 156 000 беженцев, сообщила утром 27 февраля польская пограничная служба. 27 февраля 2022 г. Фото Darek Delmanowicz/EPA/Scanpix/LETA
Во вторник, 19 апреля, Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев сообщило, что с начала войны в Украине более 5 млн человек покинули эту страну.
Из них больше всего человек пересекли границу с Польшей — 2 млн 825 тысяч. В Румынию переместились 757 тысяч, в Россию — 549 тысяч, в Венгрию — 471 тысяча, в Молдову — 426 тысяч. Кроме того, по данным ООН, почти 24 тысячи украинских беженцев с начала вооруженного конфликта приняла Беларусь.
При этом в апреле наблюдается снижение числа уезжающих. Если за весь март Украину покинули 3 млн 390 тысяч граждан, то за 19 дней апреля таких оказалось 999 тысяч. Польская пограничная служба на прошлой неделе и вовсе заявила, что 16 апреля впервые с начала войны в Украину из Польши приехало больше людей, чем выехало: в Украину из Польши въехали 22 тысячи человек, а со стороны Украины выехали — 19 тысяч.
Европейские страны с большим энтузиазмом встречают украинских беженцев. Их сопровождают волонтеры, местные жители предоставляют им свое жилье, помогают едой и дарят одежду. Правительства обещают им упрощенные способы получения защиты Евросоюза без прохождения обычной процедуры предоставления убежища. И тем не менее многие украинцы, бежавшие от войны, сталкиваются с неизбежными тяготами вынужденной эмиграции и принимают решение возвращаться на родину.
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
Как рассказала The New York Times преподавательница колледжа из Днепра Оксана, она провела в Польше и Чехии около двух недель, после чего поняла, что хочет обратно. Главной сложностью для нее стало то, что в Европе ей и ее дочери с сыном было очень тяжело найти жилье. Вначале они провели какое-то время в центре для беженцев в Чехии, но из-за трудностей с языком переехали в Польшу. Там они также разместились в центре для беженцев, а позже переехали в отель, но ненадолго, так как у них закончились деньги.
«Мы никому не нужны. Никому не нужны преподаватели. Знание чешского обязательное условие. Меня были готовы взять в одном месте как уборщицу, но даже в этом случае мне нужно было самостоятельно найти жилье», — посетовала она.
В Польше, по словам Оксаны, люди были по-особенному участливы и помогали с едой и другими вещами. «Но и там нам негде было жить», — добавила женщина.
Украинские беженцы садятся на паром, чтобы пересечь Дунай на украинско-румынской границе в Исакчи-Орловке. 25 марта 2022 года. Фото Daniel MIHAILESCU/AFP/Scanpix/LETA
Несмотря на радушие европейцев адаптация к новой жизни несет объективные сложности — не всем везет быстро найти себе дом и работу. «Говорят, в Испании вообще безработица, граждане страны не могут найти работу — куда нам, беженцам. Тем более, я не знаю языка, мне нужно время, чтобы его выучить — и все это время мне надо где-то работать», — поделилась украинка, уехавшая в один из небольших испанских городов, в интервью «Медузе» (власти РФ внесли эту организацию в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента).
Женщина рассматривает возможность переехать в Германию, где хорошая поддержка беженцев, однако опасается, что миграционные центры там уже переполнены и места для нее, ее сына и матери может просто не хватить.
В некоторых случаях люди намереваются вернуться домой в результате пережитого им стресса, не до конца осознавая всего риска подобного решения. Украинка Саша живет в Бельгии пять лет, и когда началась война, она приняла у себя маму и младшую сестру. Мама почти сразу собралась уезжать обратно. «Скучает по Украине настолько, что готова уехать туда, несмотря на войну — при том, что родилась в Вышнем Волочке и до войны всю жизнь считала себя русской. Говорит, у нее в Украине муж, мама и собака, и там она будет полезнее. Ей кажется, что уже не так страшно: и бомбят Киев все-таки не так часто, как тот же Харьков, и в бомбоубежище не так страшно сидеть», — рассказала Саша.
Она считает, что намерение матери продиктовано пережитыми психологическими травмами, это желание иррациональное и неподконтрольное ей, однако к психологу, по совету дочери, она не пошла. «Мне стыдно признаться в этом, но я так отчаялась, что хотела спрятать ее паспорт, чтобы она физически не могла уехать. Она узнала об этом и ударила меня, сказав, что ее ничего не остановит», — описала конфликт Саша.
Желание вернуться домой есть даже у тех украинцев, которые не покинули Украину, а переехали в безопасные западные районы страны. Госслужащая из Николаева Валерия Львовна захотела вернуться после месяца жизни у друзей в Львове вместе с дочерью и собакой, признавшись журналистам, что это был сложный период. «В Николаеве бомбят больницы. Там нужна помощь, чтобы заклеивать окна скотчем. Я возвращаюсь, чтобы стать волонтером», — объяснила она свое решение.
Президент Украины Владимир Зеленский 18 апреля в интервью CNN заявил, что большинство украинцев, уехавших за границу, хотят вернуться назад. «Около 93−95% тех людей, которые уехали из-за войны, хотят вернуться», — сказал он. В то же время глава государства отметил, что пока возвращаться рано, особенно женщинам и детям. По его словам, они должны вернуться, когда «ситуация стабилизируется».
СЛЕДИТЕ ЗА РАЗВИТИЕМ СОБЫТИЙ В ТЕКСТОВОЙ ХРОНИКЕ В НАШЕМ ТЕЛЕГРАМ-КАНАЛЕ
Зеленский не назвал источник своих цифр, однако опрос, который провели социологи украинского Центра имени Разумкова, показывает близкие результаты: абсолютное большинство (79%) эвакуированных украинцев планируют вернуться в Украину после окончания войны, еще 11% опрошенных сомневаются, а 10% — не планируют возвращаться совсем.
По мнению заместителя Львовской областной администрации Юрия Бучко, украинцы возвращаются, потому что у них изменилось восприятие войны. «В начале войны мы думали и надеялись, что эта война продлится неделю или может несколько дней. Сейчас мы понимаем, что все это — на месяцы, а может и годы, и нам надо с этим жить», — сказал чиновник.
