Верховный суд Российской Федерации привлек гражданина Путина В.В. в качестве административного ответчика по иску бывшего губернатора Чувашии Михаила Игнатьева, который попытается оспорить президентский указ о собственной отставке от 29 января текущего года. Собирался еще добиться признания частичной нетрудоспособности и требовать дополнительных социальных гарантий (государственные люди в России не славятся скромностью и умеренностью аппетитов, тут новости нет), но с этим его из Верховного суда отправили в районный.

Как раз в конце января Михаил Игнатьев и сделался знаменитым на всю страну. Сначала публично возмутился тем, что отдельные журналисты позволяют себе описывать ситуацию в подведомственной ему республике без восторга, и сообщил, что таких журналистов следует, «как в народе говорят, мочить». Тут обиделись даже соратники по партии (естественно, Игнатьев числился в «Единой России»): есть только одна республика, руководителю которой позволительно такое говорить, и эта республика — не Чувашия. Не стоит путать берега Волги с берегами Терека.

Глава Чувашии Михаил Игнатьев вместе с главой Чеченской Республики Рамзаном Кадыровым на заседании Госсовета 26 декабря 2019 года. Фото AFP/Scanpix/Leta

Игнатьев тогда извинился, но не унялся и буквально через несколько дней заставил офицера МЧС попрыгать на церемонии вручения ключей от новых пожарных машин. Ему казалось, что это смешная шутка, но больше никто юмора не оценил. Далее события разворачивались стремительно и для Игнатьева печально: 28 января его исключили из «Единой России». Правда вначале пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что указа об отставке Игнатьева нет, после чего был опубликован указ об отставке.

Все это было — «до». До истории с пандемией, поменявшей жизнь в России и в мире. Тогда у Кремля были другие задачи, кипела полемика вокруг поправок в Конституцию, московские чиновники держали в уме осенние выборы, Игнатьев считался «проблемным»: непопулярный губернатор с невысоким рейтингом и богатым списком скандалов в активе мог провалиться. Поэтому январские выходки Игнатьева стали для администрации президента настоящим подарком. Это ведь не просто повод: можно устроить показательную порку с «чисткой рядов» правящей партии, дело веселое и для рейтинга полезное. Порку устроили, после чего про Игнатьева все забыли.

И вдруг в мае он решил почему-то пойти в атаку на президента — удивительное, почти немыслимое дело, и не вспомнишь, когда случалось здесь у нас что-нибудь подобное.

Кое-что могут прояснить слухи, которые любят коллекционировать знатоки региональных дел. У Игнатьева всегда были не очень хорошие отношения с правоохранителями. В республике случались коррупционные скандалы, фигурантами которых становились в том числе люди, которых Игнатьев лично назначал на руководящие посты. Государственная репрессивная машина жует без спешки, но тех, кто ей в зубы попался, выпускает редко и неохотно. Ситуация для любителя странных шуток складывается тревожная: после отставки он беззащитен, никакого ресурса для противостояния следователям, рвущимся заработать новые звездочки на погоны, у него не осталось.

Обнуление государства. Почему переписанная для президента Путина Конституция станет помехой любой следующей российской власти

Кстати, о странных шутках: в феврале 2012 г., в ходе встречи с тогдашним президентом Медведевым, которую транслировали онлайн в прямом эфире, Игнатьев почему-то назвал Дмитрия Анатольевича Василием Петровичем. Медведев, очевидно, растерялся, но мстить не стал: он досиживал в главном кресле страны последние денечки и размышлял, наверное, в основном о собственных туманных перспективах.

И вот теперь, видимо, Игнатьев идет ва-банк просто потому, что не никак иначе себя защитить не может, пытается неприятный разговор о будущем перевести в политическую плоскость. В такой ситуации силовикам придется открывать охоту уже не на бывшего губернатора (который, как и все его коллеги, с точки зрения общества с вероятностью, стремящейся к ста процентам, является коррупционером), а на правдоруба, рискнувшего бросить вызов самому президенту!

Расчет, конечно, очень наивный, а попытка заведомо обреченная: ни поддержки в республике, ни покровителей в Москве у Игнатьева нет — прославился он вовсе не оппозиционными настроениями, а глупыми выходками. Пропаганде — еще один подарок: мало было непонятливому одной публичной порки? Что ж, получит вторую. Вы только подумайте — в тяжелейшее время, когда президент лично руководит всенародной борьбой против коронавируса, скандалист-отставник пытается его отвлечь от дела спасения нации, предъявляя какие-то претензии! Такое не прощают.

Михаил Игнатьев. Фото AFP/Scanpix/Leta

Но нам тут интересна не судьба Игнатьева (судьба его уже печальна и станет еще печальней), а сам факт появления подобного иска. Культ вождя почти достроен, не за горами голосование за поправки в Конституцию, после которого вождь сможет править еще восемь лет, а ведь это почти вечность. Попытки усомниться в том, что рейтинг вождя сияет ярче солнца, вгоняют в истерику всех его приближенных, даже если попытки предпринимают заокеанские журналисты, то есть заведомые враги, от которых ничего хорошего нельзя ждать по определению. И при этом Верховный суд принимает вдруг иск к вождю от какого-то там разжалованного чиновника, хотя, разумеется, судьи могли придумать тысячу причин, чтобы подобный иск отклонить. Откуда вдруг такая страсть к соблюдению процедур, откуда бездушный формализм?

Дело, думается, не в людях, а в вирусе, вернее — в стратегии, которую Путин выбрал для борьбы с пандемией. Путин самоустранился, уступив губернаторам все мыслимые права. Теперь, конечно, ситуацию пытаются лечить, натужно изображая, что именно президент из пресловутого «бункера» всем руководит и принимает спасительные решения, но что сделано, то сделано.

Простота хуже воровства. Как президент Путин приехал в Государственную Думу и решил «проблему-2024»

Региональным элитам показали с максимальной наглядностью, что можно жить и без центра, что центр их бросит, что центр — источник проблем, а не помощи, и разговаривать с таким центром можно как-то по-другому, необязательно в процессе беседы стоять на коленях с кляпом во рту.

И судьи — просто на всякий случай — принимают невообразимый иск.

А тот факт, что отставка Игнатьева была вполне оправданной, только усугубляет ситуацию. Оказывается, — дают понять заинтересованному наблюдателю, — даже с осмысленными решениями непогрешимого вождя в принципе можно спорить. Что уж тогда говорить о бессмысленных, странных и вредных?

Себя чувашский отставник, конечно, не спасет, и даже наоборот — только усугубит свое непростое положение, но — думаю, помимо собственного желания, — режиму Путина он наносит довольно болезненный удар.