Борис Кагарлицкий пообещал засудить правительство любой страны, которая примет участие в его обмене против его воли.

Приводим заявление политзаключенного, опубликованное в телеграм-канале «Рабкор», полностью:

«Обращение Бориса Кагарлицкого

Не включайте меня в обменные списки!

В последнее время оживились разговоры об очередном обмене. На кого собираются менять российских политзаключенных пока еще непонятно, зато активно обсуждается вопрос о том, кого в обменные списки включать, а кого нет. Я уже несколько раз заявлял и повторяю снова, что в подобных обменах участвовать не желаю и прошу меня в эти списки не включать. Не вижу никакого смысла и пользы для себя в эмиграции. Если бы я хотел уехать из страны, я бы сам это сделал. Но я уезжать с родины не собираюсь и, если ради этого надо сидеть в тюрьме — буду сидеть в тюрьме. В конце концов для левого политика или для обществоведа в России тюремное заключение это нормальный профессиональный риск, который надо принять, когда выбираешь данный путь. Как для пожарного или спасателя. Просто часть работы, которую я делал и буду стараться делать максимально добросовестно.

С древних времен высылка из государства неугодных власти граждан была одной из форм политических репрессий и если мы боремся за свободу, то подобная, пусть и более мягкая, форма репрессий должна нами осуждаться. Политзаключенным необходимо полноценное освобождение. Всем. И на Родине.

Говорят, что некоторые участники предыдущего обмена были вывезены из России без их согласия. Не знаю, как было на самом деле, но хочу предупредить: если что-то такое попытаются сделать со мной, то я буду считать это похищением человека и подам в суд на любое иностранное правительство как на соучастников преступления, если они попытаются меня принять против моей воли

Я благодарен своей семье за поддержку и понимание и также благодарен множеству людей, которые пишут, что одобряют мой выбор. Но дело не только во мне. Есть более общие проблемы, о которых надо говорить.

 Существует опасность замены борьбы за полное освобождение всех политзаключенных (что было бы не только гуманным актом, но и событием, меняющим моральную обстановку в стране) составлением обменных списков ради освобождения нескольких десятков более или менее известных людей, тогда как сотни и даже тысячи других узников совести останутся за решеткой. К тому же составители списков берут на себя ответственность решать, кому выходить на волю, а кому оставаться в тюрьмах. Это несправедливо и недемократично, т.е. противоречит тем самым принципам, ради которых мы идем на жертвы. Единственно правильное требование — это освобождение всех участников ненасильственного политического протеста, всех кто арестован за осуществление своего конституционного права на критику решений власти. 

 Есть и еще важное обстоятельство, которое не следует забывать. Политзаключенные есть не только в России. И все, что происходит с нами, имеет глобальное значение. Если диктаторы по всему миру выяснят, что политзаключенные — это выгодный ресурс, который можно успешно обменять или продать, они всячески будут увеличивать обменный фонд. Будут сажать еще больше. Между тем задача состоит в том, чтобы государствам было невыгодно иметь политзаключенных, чтобы репрессии становились слишком дорогим удовольствием для правящих кругов. Именно так обстояло дело в конце XX века, когда не только в странах бывшего советского блока, но и в других регионах планеты развернулись процессы демократизации. Мы знаем, что эта демократизация была крайне поверхностной и не затрагивала доминирующее положение элит. Но все равно это был шаг вперед. Сейчас мы повсюду наблюдаем процессы, идущие в обратном направлении. Именно потому сейчас принципиально важно бороться не за отдельных популярных политзаключенных, а именно за прекращение политических репрессий как таковых. 

 Разумеется, есть разные ситуации и в ряде случаев обмен оказывается единственно доступным способом спасти человека. Условия содержания политзаключенных разные. Я отлично отдаю себе отчет, что положение далеко не худшее на общем фоне. Именно поэтому я не пытаюсь решать за других или выдвигать собственное мнение в качестве общего принципа и все же, я, во-первых, рекомендовал бы тем политзаключенным, у которых есть физические и моральные силы для продолжения борьбы, отказываться от участия в обменах, во-вторых, прошу организаторов обменов и составителей списков включать в них только тех заключенных, про которых точно известно, что они согласны получить свободу ценой высылки из страны. 

 Подводя итог, скажу: какой бы выбор мы ни сделали, никогда не надо забывать, что наша цель — свобода и права для всех. Не только тех, кто находится за решеткой, но и для тех, кто подвергается любым другим формам угнетения в России и по всему миру».

Кагарлицкий, отказавшись уехать после штрафа в первой инстанции, получил пять лет колонии в апелляции за ролик на YouTube-канале «Рабкор» под названием «Взрывное поздравление кота Мостика, нервные люди и события, удары по инфраструктуре», в котором упоминался подрыв Крымского моста в октябре 2022 года.

1 августа текущего года состоялся беспрецедентный обмен заключенными, который СМИ называли самым масштабным со времен Холодной войны.

Кроме того, в истории современной России в число обмениваемых впервые попали политзаключенные —  диссидентов на сотрудников спецслужб не меняли с времен СССР. Участие в обмене приняли семь стран — Россия и Беларусь, с одной стороны, и США, Германия, Словения, Норвегия и Польша — с другой. Он также происходил при посредничестве Турции. В результате на свободе оказались 26 человек.

«Не грустим, радуемся тому, что имеем». Осужденный на 22 года за госизмену журналист Иван Сафронов прокомментировал обмен заключенными, который произошел между Россией и Западом без его участия