Россияне устали быть населением. Россияне хотят быть гражданами. Свежий опрос «Левада-центра» о правах человека показывает, что либеральные ценности, которые государство давно объявило чуждыми российскому обществу, общество-то как раз и начинает считать по-настоящему значимыми для себя.
Участников исследования спрашивали: «Какие из прав и свобод человека для вас наиболее важны?» Выбирать можно было несколько позиций из списка. Аналогичное исследование проводилось в конце 2017 года, так что у нас есть цифры для сравнения.
На первом месте по-прежнему «жизнь, свобода и личная неприкосновенность», что естественно. На втором – право на медицинскую помощь. А вот на третьем – право на справедливый суд. В 2017 году справедливый суд считали ценностью 50% россиян (и это тоже много), теперь – 64%. Рост едва ли не взрывной.
В настоящую ценность превращается свобода слова. В 2017-м про нее вспомнили всего лишь 34% участников опроса, в 2019-м – уже 58. Свобода мирных собраний стала важной для 28% респондентов (в 2017-м таких было 13). Быть свободными от насилия и произвола хотят 45% россиян (против прежних 38%). Свободу совести назвали значимой 40% (раньше – 22%).
Есть миф о «глубинном народе» с патриархальными ценностями, одинаково удобный и для власти, и для многих ее оппонентов. Власть любые свои действия может этим мифом прикрывать, утверждая, что свобода – вещь, россиянам чуждая и ненужная. Возможно, даже вредная. Что все эти «права человека» для того и придуманы, чтобы покушаться на наш драгоценный суверенитет, провоцируя «раскол в обществе» и сея раздор. Оппозиционеры могут списывать (и часто, к сожалению, это делают) свои неудачи на неготовность темного населения к восприятию светлых истин либеральной демократии.
Люди смотрят на Красную площадь, закрытую для посещений. Фото: Dmitri Lovetsky / TASS / Scanpix / Leta
Ну а отсюда, кстати, полшага до рассуждений о том, что свободные выборы непременно приведут к власти каких-нибудь там «русских фашистов», и что только Путин с его фиктивными институтами, перекормленными силовиками и тотальной фальсификацией демократических процедур защищает тонкую прослойку носителей правильных взглядов от дикого и страшного народа. Собственно, и звучат ведь такие рассуждения регулярно.
Есть миф, а есть цифры, и цифры показывают, что никакого монолитного «глубинного народа» нет. Есть не особо счастливые жители большой страны, раздавленной авторитарной властью. Власть последовательно отнимает у граждан права. Собственно, в этом ведь и заключается суть внутренней политики эпохи зрелого путинизма: власть стремится, и не без успеха, лишить граждан любых легальных возможностей для противостояния.
Однако что же мы видим? Мы видим, что граждане осознают это как проблему. Что показывают, например, цифры опроса, связанные со свободой слова? Рискну предположить – из них совсем не следует, что до октября текущего года (опрос «Левады» проводился в октябре) свобода слова ценностью для большинства россиян не была. Просто в последнее время атака на свободу слова достигла такого накала, что уже больше половины населения осознает – свобода слова в опасности. Дикий закон о запрете на критику власти, «суды за репосты», «сроки за твит», стремление вусмерть зарегулировать интернет – все это жители России заметили. Заметили, совершенно правильно оценили, и начали, наконец, беспокоиться.
И тут уж, как говорится, лучше поздно.
Очевидное беззаконие творится в судах – и тут следящему за политикой человеку сразу приходит в голову «московское дело» с хрупкими потерпевшими из Росгвардии и опасными злоумышленниками, рискнувшими не в добрый час выйти из метро, - но примеров, разумеется, больше, в каждом маленьком городке примеры найдутся. И право на справедливый суд оказывается для россиян в первой тройке списка.
То же – с государственным произволом. Есть примеры общезначимые, получившие федеральную известность – «московское дело» и предшествовавший ему полицейский террор в столице, или творящееся в Шиесе. Едва ли не в каждом регионе, в каждом районе есть свои примеры - не такие громкие, зато на локальном уровне даже более значимые. Кстати, в недавнем опросе того же «Левада-центра» о страхах россиян страх оказаться жертвой государственного произвола оказался одним из главных.
Стоит обратить внимание на цифры, связанные со свободой совести. Пожалуй, тут дело не только и не столько в развернутой государством охоте на членов неизвестно почему запрещенной на территории РФ организации «Свидетели Иеговы» (хотя такие истории тоже незамеченными не проходят), но еще и в стремлении высших иерархов РПЦ занять место руководителей своеобразного «министерства по делам идеологий», в наглой борьбе не за веру, а за имущество и власть, в людоедских речах, которые отдельные представители церкви себе позволяют, создавая ощущение, будто выступают они от имени церкви в целом.
Вот еще интересные цифры – «создание семьи и равноправие в браке» (именно в такой формулировке) признали важным правом 43% россиян против 28% в прошлом году. И это – под телевизионный вой о крахе семейных ценностей на Западе и важности сохранения патриархальной модели, под откровенное и одобряемое государством оправдание домашнего насилия. И это при том, что пещерные рассуждения о жестких гендерных ролях уже и в учебники для младших классов вписывают. То есть и в этом вопросе народ куда менее дик и страшен, чем многие себе воображают.
И вот что еще интересно: раскладка данных опроса по размеру населенных пунктов показывает, что свободы ценят и жители мегаполисов, и жители небольших городов, и жители села. Это все – не каприз москвичей или петербуржцев, это явление общероссийского масштаба.
Государство становится угрозой, этот факт осознается, и граждане начинают искать возможности противостоять государству, которые у них когда-то были. И обнаруживают, что возможности эти куда-то незаметно делись, пока страна вставала с колен и радовалась присоединению новых территорий.
У граждан – растущий спрос на гражданские права. У государства в предложении – только новые ограничения прав (вспомним выглядящие откровенным бредом, но чреватые очередными репрессиями рассуждения депутатов о «виртуальных лагерях» для подготовки инакомыслящих, или принятый во втором чтении закон о физических лицах – иностранных агентах). По-другому государство просто не умеет.
И тут, наверное, можно было бы сделать даже по-своему оптимистический вывод: чем сильнее государственная атака на права, тем ценнее эти права для россиян. Вот только это ведь конфликт, из которого нет компромиссного выхода. Особенно если учесть, что сильная сторона (а государство в России сильнее граждан) упорно демонстрирует принципиальную неготовность даже к незначительным уступкам.