Недавно я имел беседу с сотрудниками крупного издательского дома. Они искали главного редактора для своих проектов, и наши пути скрестились на предварительном зум-собеседовании. Надо сказать, я люблю такие разговоры. Во-первых, мне нравится говорить с умными людьми. Во-вторых, мне нравится видеть себя на экране: что я весь такой чистый, в нарядной одежде, рассуждаю о вроде бы важных вещах, а меня вроде бы слушают и даже задают вопросы.
И вот, посреди любезного разговора, меня спросили: как я отношусь к тому, что происходит между Россией и Украиной
— Потому что, — предупредительно добавила женщина-издатель, — у нас на этот счет все строго. Мы, слава богу, не пишем ничего ура-патриотического, но и стараемся не допускать негативных оценок. Поэтому хотелось бы сразу понять вашу точку зрения.
— Моя точка зрения, — сказал я, — очень простая. К тому, что происходит, я отношусь антропологически.
Повисла пауза. Потом меня попросили повторить, потому что связь, кажется, барахлит.
— Я повторю и поясню, — сказал я. — Когда-то я вычитал одну мысль, которая раз и навсегда определила мою точку зрения не только на отношения между Россией и Украиной, но и на все остальные отношения. Примерно два миллиона лет назад Homo Habilis — прямоходящий карлик с 600-граммовым мозгом — вдруг заговорил. Почему? Зачем? Никто не знает. Понятно, что самые первые его слова и фразы были весьма примитивного свойства, это были, скорее всего, просто хриплые возгласы разной высоты и интонации, примитивная звукосигнальная система, обозначавшая самые важные понятия: «Стой», «Дай», «Опасно» — и так далее. Тем не менее, так возникла речь. Но есть и еще кое-что занимательное. Как полагают некоторые ученые, в то же время, как Homo Habilis заговорил, у него развилась способность к метанию камней в цель. Тут мы вступаем в область догадок, но лично я считаю, что одно прямо вытекает из другого, а именно: один человек швырнул камнем в другого, услыхав, как тот разговаривает.
— Алексей, извините, но мы не совсем…
— Немного терпения. Вы просто пока недооцениваете значимости этого факта. «Слово есть поступок», — сказал наш, пока еще не признанный иноагентом, великий писатель Лев Толстой. Короче говоря, человечество осознало своим 600-граммовым мозгом, что дар речи — нелегкий дар. За базар надо отвечать. Раньше все вопросы удавалось решать при помощи оскаливания зубов, рычания и раздувания ноздрей. Теперь к этому прибавились еще и вербальные навыки: ложь, клевета, наговоры, двусмысленности и прочие манипуляции. И это я еще молчу о таких пагубных феноменах, как «нравственная оценка» и «моральные обязательства». Они окончательно втянули человека в великую нескончаемую войну.
— Нам все-таки хотелось бы…
— Конечно, и до Человека Говорящего приматы знали, что такое коллективная агрессия. И по сей день стада африканских павианов умело строят линию обороны и знают, как себя вести, когда лев на горизонте. Однако все это происходит, как вы понимаете, в рамках эволюции. Лев убивает павиана, не провозглашая его неонацистом. Родственники антилопы не обвиняют крокодила в провокации. Змея не отрицает у себя наличие яда. Гепарды не стремятся установить на территории Африки Великую Пятнистую Империю. Все это ясно даже ежу. Но вот дар речи, полученный человеком — нечто из ряда вон выходящее. Это бомба замедленного действия, заболевание хуже аутоимунного...
— Алексей, у нас, к сожалению, мало времени, поэтому…
— Одним словом, с момента, как человек научился разговаривать и швыряться камнями, началась эта война. Она длится уже два миллиона лет. Время идет, а человек все говорит и кидается, говорит и кидается. Разница лишь в том, что вместо камней может быть топор, меч, автомат или ядерная бомба — но это, как вы понимаете, мелочи. Вам кажется, что история человечества состоит из войн и мирных периодов, но это не так. Война не заканчивалась. Пока люди высказываются, клянутся, убеждают, призывают и заверяют — война не прекратится, она будет идти постоянно, неся разрушения и гибель целых народов.
Конечно, это ужасно. Это абсурдно и немыслимо. Но раз уж мы с вами родились не в парке юрского периода и не в будущем, где ходят доброжелательные существа в белых хитонах, остается только жить и наблюдать. Причем молча.
— Последний вопрос, — заговорил молчавший до этого мужчина, похожий на начальника отдела безопасности. — Предположим, вы узнали, что ваш сотрудник работает в конкурирующем издании. Ваша реакция?
— Конечно, все это рано или поздно закончится. Но, к сожалению, и тут мне порадовать вас нечем. Думаю, война будет идти до тех пор, пока вместо людей не заговорят сами камни. Как это происходит — мы недавно наблюдали в Турции. Впрочем, есть и более красочные свидетельства. Взять хотя бы 79-й год нашей эры. Италия. Лето. Около часу дня над Везувием вырастает гигантское облако — местами белое, местами грязное, как бы смешанное с землей или пеплом. А следующей ночью в окрестностях Помпей начинается страшное землетрясение: здания дрожат и рушатся, море уходит от берега, на песке бьются морские животные. Затем — тьма, град из камней, горячий дождь из пепла.
Плиний-младший писал об этом так: «Со стороны Везувия в черной страшной туче там и сям вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскалывалась длинными полосами пламени, похожими на молнии… Я увидел, как на нас надвигается густой мрак — не такой, как в безлунную или облачную ночь, а такой, как бывает в закрытом помещении, когда огни потушены. Слышны были женские вопли, детский писк и крики мужчин… одни оплакивали свою гибель, другие — гибель своих: некоторые в ужасе перед смертью молили о смерти, многие воздевали руки к богам, но большинство утверждало, что богов больше нигде нет и что для мира настала последняя вечная ночь».
Буквально за сутки сразу несколько городов исчезли под 10-метровым слоем пемзы и вулканического пепла. Тысячи мужчин и женщин разного возраста, разных сословий и взглядов остались там, внизу, в вечной немоте. Их рты навсегда забил пепел.
Примерно это нас и ожидает. Зато потом на Земле воцарится долгожданный мир. Немногие выжившие утратят способность разговаривать и дадут начало новой ветви человечества, которая вернется на истинный путь эволюции. Мы будем оглашать цветущие равнины жизнерадостным рычанием, а споры и конфликты будут решаться демонстрацией клыков или половых органов — это уж зависит от силы убеждения. Тогда и наступит Утопия.
— Спасибо большое, Алексей, — лучезарно сказала начальница отдела кадров. — Очень интересный разговор у нас получился. Мы подумаем и обязательно вам перезвоним.
Они так и не перезвонили. Возможно, утратили дар речи. А может, и нет. На самом деле, все это не имеет никакого значения.
Иллюстрация В.С./SpektrPress