В Киеве на засекреченную пресс-конференцию вывели нового бойца Легиона «Свобода России» - его в ходе операции «Очерет» переправили через линию боевого соприкосновения (ЛБС) спецы из украинского государственного проекта по добровольной сдаче в плен солдат страны-агрессора, он называется просто - «Хочу жить».
Операция «Очерет» — это не про камыш, именно так переводится с украинского это слово, это про ключевой населенный пункт на Покровском направлении в Донецкой области, Очеретино. Сейчас он в зоне оккупации, в конце мая, когда «Сильвер» уходил через линию фронта, украинский укрепрайон под Очеретино уже пал из-за несогласованности при смене подразделений во время ротации.
Таких секретов и недоговоренности вокруг встречи с «Сильвером» было много – с каждым журналистом связывались отдельно, обещали пресс-конференцию с неизвестной темой, но с участием представителей украинской военной разведки и Легиона «Свобода России», Точное место и время сообщили менее чем за сутки тем, кто прошел аккредитацию. Перед мероприятием журналисты выложили уже вроде проверенные металлоискателем рюкзаки и сумки и вдоль линии багажа прошла обученная собака. Сама пресс-конференция прошла в глубоком подвале, где расположен один из киевских ночных клубов – очень просили не вести стрим и дать сообщения о событии с небольшим лагом во времени.
На таких мероприятиях важно понять, кто перед тобой, реальный солдат или нет. «Спектр» смог эксклюзивно подробно поговорить с парнем. По мнению нашего корреспондента он реальный житель Кемерово, новый боец Легиона «Свобода России» - по уверению представителя части «Цезаря» таких перебежчиков у них процентов 10.
Пресс-конференция с участием «Сильвера». Фото Spektr.Press
О чем рассказали на пресс-конференции?
Российский солдат заранее вышел на связь с Легионом «Свобода России», спланировал свой побег и накануне засунул в вентиляционную трубу штабного блиндажа на палке пару гранат Ф-1. Чем закончилось этот подрыв боец не знает – ближе всего к взрыву был комбат его батальона и его заместитель, а всего в штабном блиндаже было до 15 человек – кто-то наверняка был ранен. Бежал солдат в приборе ночного видения, вели его украинцы беспилотником, отслеживали суматоху и погоню на «багги».
Уникальность ситуации не только в диверсии – российский солдат перешел линию фронта по идейным соображениям, он пошел воевать за Украину в Легион и при этом не скрывает своего лица. Прямо скажем, набор уникальных вводных.
«Сильвер» уже заканчивает двухмесячный курс молодого бойца в Легионе и с улыбкой сравнивает его с КМБ в «Шторме-Z» - по непонятному для него стечению обстоятельств контрактники из Кузбасса попали именно в это штурмовое подразделение, после них пополнения шли только из числа заключенных российских колоний. «Сильвер» не попал на штурм – боец мог выбирать себе место в «постоянном составе» батальона, он был подготовленным оператором БПЛА и еще фельдшером с дипломом.
Парня представили по новому псевдониму – «Сильвер» - и он старательно, многократно проговорил, что связи с семьей у него нет, звонить им он даже не пробует и надеется, что родители узнают из интернета, что он жив. «Сильверу» 24 года, он закончил в Кузбассе медицинский колледж, его готовили к карьере фельдшера скорой помощи. Колледж он закончил не с первой попытки – в 2021 году ушел служить срочную службу, в армии был оператором БПЛА, освоил «Орлан-10», удачный дальний беспилотник-разведчик армии РФ. В декабре 2022 года уволился, несмотря на жесткие уговоры подписать контракт и отправиться на войну – срочников, которые не поддались, еще спокойно увольняли. «Сильвер» смог закончить свое образование и, по его словам, в районе сентября 2023 года впервые задумался о несправедливости войны России против соседей.
Он связался с Легионом «Свобода России» - на сайте этого подразделения есть специальная анкета для таких как «Сильвер». В Легионе особо подчеркивают, что обращать внимание нужно именно на нее и что сам Легион никогда сам не выходит на связь.
Пресс-конференция с участием «Сильвера». Фото Spektr.Press
«ФСБ отслеживают подобных ребят, создают сайты-ловушки, фальшивые телеграмм-каналы, причем не только делают поддельные ресурсы, но и решают с Яндексом, чтобы они были первыми в выдаче» - рассказывал представитель Легиона «Цезарь».
Когда все разошлись, мы смогли поговорить с «Сильвером» о его украинской истории.
-Ты воевал только в Донецкой области?
- Катались, в Луганской тоже были, все время в движении. Я воевал на Авдеевском направлении – это поселки Бердычи, Очеретино (направление атаки на Покровск – прим. «Спектра»), но когда нас на две недели выводили на отдых, то это мог быть и Донецк, и Луганск. Донецкий регион у нас был как временный ППД (пункт постоянной дислокации - прим. «Спектра»), где ты за пару дней мог получить новую задачу. Основной ППД был в Луганской области – это окопы, блиндажи в посадке рядом с деревней, вот и все.
- Общался с родителями?
- Пока я воевал на той стороне, я, конечно, держал связь с близкими людьми, чтобы они знали, что я жив. После выхода я так и не держал с ними связи ни одного раза, потому что – я отдельно, родители отдельно! Я не говорил им даже куда я уходил, что я собираюсь делать. Зачем их впутывать в это дело?
- Какой план у тебя, сколько ты собираешься жить в этой войне – год, два…?
- Какой может быть план? Я пока воевал весной на стороне РФ меня четыре раза чуть не убили – камикадзе, сбросы, вся хрень! А так сколько провоюю… пока не кончится война, я думаю, что она закончится в ближайшие два года потому, что все устают, это все стоит денег, ресурсов, невозможно чтобы это длилось дольше.
- Украинцев все время интересует вопрос – сколько Россия может воспроизводить этот конвейер набора людей в армию за деньги?
- Ну, у меня особый опыт – я почему-то попал в «Штурм-Z», а там все же, в основном, зеки, и их мотивация прозрачна и понятна: амнистия, деньги… Те люди, с которыми я воевал, мне говорили: «Мне нравится убивать, меня за это амнистируют, да еще и деньги заплатят. Почему бы и нет?» Если они что-то и хотят – перейти на сторону Украины, например, они этого не афишируют. Это опасно разглашать.
- По душам не разговаривают?
- Да, может где-то в своем кругу и говорят, но политические темы не затрагивают.
- А ты свой контракт в Кемерово подписал?
- Да.
- Много народу было?
- Не скажу точное количество, со мной было около 80, но еще на пункте отбора – после подписания контракта приезжаешь на пункт отбора, где тебя забирают. Так вот там уже процентов десять свалили – потому что пьяные часто подписывают контракт, а потом вдруг: «Я не хочу!». Так 10 процентов ушло, потом с нами эпилептик дальше чуть не улетел, но у него приступ в самолете до взлета случился и его сняли с рейса. Задор гражданских контрактников пропал после первого штурма. Большинство из числа выживших сразу в «каличи» записалось: «Я раненый, я не могу, дальше не пойду!» Что еще? Я еще и продешевил, кстати, – после того как подписал контракт, через месяц примерно появились эти предложения: «Миллион за контракт!»
- Сколько вам заплатили?
- Я получил от региона 200 000 рублей, а потом два месяца не получал заработную плату.
- Почему?
- Я подал одну карту, а у меня еще была в базе карта со «срочки», и военкомат решил, а почему б не платить деньги на ту карту? А она ко мне никак не привязана, и пароля у меня уже нет, и деньги с нее я снять не мог вообще никак.
- А почему не едут в Москву? Ну, сел в Кемерово в самолет и получаешь потом не 200 000, а сразу миллион, а сейчас и вовсе два миллиона… С любой пропиской берут, повышают ставки, чтоб отбирать людей с других регионов.
- Ну, я не рассматривал вариант как побольше заработать.
- А другие люди, 80 человек вокруг тебя?
- В основном это были люди 30-40 лет и постарше сильно, молодых не много, а те, которые были, у меня не сложилось чувства, что они способны… Знаете, такое чувство, что они все из деревень были, не очень развиты – приехали, их никого в специальные подразделения не взяли, взяли в штурмовики, а штурмовики эти сразу в первой атаке на 70 процентов теряются. Поставили задачу – люди все, закончились! Все, нас оттянули, раненых в больницу, нам выдали новых зеков, новых зеков снова закончили, новых дали и снова закончили. Я не знаю почему, когда нас привезли в тот раз контрактников, нас отправили в «Шторм». В основном, после нас дальше были только зеки. За что меня отправили в «Шторм- Z» - не-по-нят-но!
- Ты сколько провоевал?
- 25 февраля подписал контракт, 28-го 2024 уже был в Украине. В начале марта там я проходил КМБ (курс молодого бойца). В середине марта я уже поехал на первую боевую задачу. В конце мая перешел ЛБС.
- Но КМБ был уже в Шторме? Это был какой-то полк, что это было?
— Это раньше был 21-й батальон «Шторм- Z», потом его переформировывали и переименовали и сейчас он называется отдельный штурмовой отряд «Шторм» в составе 433-го полка 27-й дивизии, а армия «Центр» сейчас, по-моему, называется.
- «Идут по Украине солдаты группы «Центр», не сталкивался с песнями Владимира Высоцкого?
- Конечно, конечно… Я меломан – это так, кажется, называется? Много что слушаю с прошлого века, слышу, добавляю в свой трек и слушаю потом. Жанр не суть важен и время тоже – просто слушаю то, что цепляет.
-Нет планов украинское гражданство попросить?
- Время покажет, но я этого не исключаю – как ни странно. Со временем мне может быть безопаснее в Украине, а не в России.
-Почему как ни странно?
- Даже если я после войны вернусь в Россию, найдется кто-нибудь, кто захочет отомстить или еще что-то сделать. Значит, будем жить здесь.
- Твой комбат он откуда был – тоже с Кемерова? Ты знал его имя хотя бы?
- Я под конец узнал его фамилию и имя, но как человек он не глупый, по характеру понимает, что он делает и зачем – вот работа такая: людей на убой посылать.
- А эти люди, когда они идут на убой, кто с ними вместе идет? Ну, может, лейтенант, прапорщик какой?
- Именно в бой ведет командир роты, максимум. Причем командир роты «приданный», из бывших зеков. Настоящих офицеров на первой линии, чтобы в атаку шли, я такого не видел. Только если кто постарше наступление пихает, тогда кого-то на ЛБС видишь. «Зам-замыч», капитан наш, приходил, но в бой не ходил, максимум в окопы – это правая рука нашего комбата. Я его так называл, «зам-замычем».
- При такой текучке какие-то устойчивые коллективы возникают?
- Среди штурмовиков – нет. А постоянный состав, если это связисты, медики, БПЛА-шники и другие резервные люди типа водителей – у тех да, возникают, все время же вместе. Но это до поры до времени – если тебя отдадут на «обнуление», осудят за что-то командиры, то твои товарищи тебя так же просто пристрелят.
- Даже так?
- Да, практиковалось такое, «обнуление».
- За что?
- За разное. На что комбат даст добро… В основном, это пятисотые (сленговое определение отказников), причем конкретные пятисотые. Потому что наш командир все же таким давал шанс – ставил в обеспечение, на подвоз в окопы еды, БК… Если они и от этого отказывались, обычно разрешалось его «обнулить» - выводили куда-нибудь «в вечный закреп». Были и такие, кто хотел перебежать, перейти на сторону ВСУ, сдаться в плен – при мне одного такого казнили. Бывали и такие, которые решали, что воевать больше не хотят, типа: «Закошу ка я под гражданского!» Таких тоже отводили в лесок – и больше их никто не видел. Раньше таких практик было, говорят, больше. Сейчас такого поменьше – я видел штук шесть таких казней за три с лишним месяца пока я там был со всеми – и на боевых, и в ППД.
- Не скучаешь по своему имени? Ты почему такой позывной выбрал, Стивенсона любил? Сильвер – это ж такой пожилой пират с одной ногой и попугаем, странный выбор.
- Я в курсе про эту историю. Но нет, просто на самом деле я хотел позывной «Серебро», но на украинском языке это слово странно, как-то не очень звучит для моего уха, еще если с ударением напутают (на украинском - Срібло) … Поэтому смежный вариант выбрал – «Сильвер».
По словам спикера проекта «Хочу жить» Виталия Матвиенко у них чуть более трех сотен подобных успешных переходов через линию фронта и около тысячи в разработке. Далеко не все перебежчики идут воевать и далеко не все совершают диверсии и снимают их, как «Сильвер», на видео. В большинстве те российские солдаты, кто хотят жить, отправляются до конца войны в плен – обмен для них не вариант. Существуют публичные обещания правительств Германии и Нидерландов о предоставлении таким пленным россиянам политического убежища.
«Но это тоже – после войны!» - сказал об практике политического убежища для пленных в ЕС Виталий Матвиенко.