Наученные горьким опытом. Как украинские учителя, родители и дети продолжают учебу в оккупации, несмотря на угрозы, шантаж и подкуп
16:53, 07.10.2022
Разрушенная школа в Харькове. 1 сентября 2022 года. Фото EPA/SERGEY KOZLOV/Scanpix/LETA
Украинский город Каховка расположен примерно в 80 километрах севернее крымского перешейка. Российские войска заняли его 24 февраля, в первый день вторжения в Украину. Для местных жителей это было неожиданностью, так как после 2014−2015 годов Вооруженные силы Украины сделали многое, чтобы убедить их, что это маловероятно.
«Многие в Каховке верили, то если вторжение и будет, будет время эвакуироваться», — говорит «Спектру» местный житель Сергей, работающий учителем в школе дистанционно (имя изменено по его просьбе из опасений за судьбу оставшихся там близких — прим. «Спектра»). 24 февраля школы в Каховке как раз должны были выйти из ковидного карантина на очное обучение, вспоминает учитель, — все предвкушали весну.
Но этого не произошло. Рано утром донеслись взрывы со стороны города Новая Каховка, в 18 километрах юго-западнее, где расположена Каховская ГЭС. «Начали писать ученики, говорить, что вторжение произошло, хотя его не ждали», — вспоминает учитель. Боев в городе не было — горожане, как и жители Херсонской области, оказались в оккупационной ловушке, из которой многие эвакуировались несколько месяцев.
Последствия обстрела рынка в Новой Каховке, 29 августа 2022 года. Скриншот видео РИА Новости
Учеба во время войны
В день российского вторжения руководство каховской школы, где преподавал Сергей, обучение отменило, всех учеников с 1-го по 11-й класс отправили на двухнедельные каникулы. С марта в школе дежурили учителя, чтобы ничего не пропало. И когда каникулы закончились, школа возобновила дистанционное обучение — связь в городе для онлайн-уроков оставалась нормальной, власть в городе — украинской.
6−7 марта в Каховке горожане даже вышли на массовые митинги с украинскими флагами. Такого количества людей не было даже на праздновании дня города, вспоминает Сергей. Горожане заявили: хотим жить в Украине, признаем только избранного мэра города. «Боялись многие, но, когда жителям целого региона начинают указывать, что вы никакие не украинцы и будете жить в условиях, которые вам навяжем, у украинцев это сразу вызывает внутренний протест», — описывает происходившее учитель.
Посещаемость на дистанционном обучении была нормальная, вспоминает он. Многие горожане еще оставалась в Каховке. Но через неделю возникли серьезные проблемы со связью — магистральный оптоволоконный кабель, шедший из Херсона на левый берег Днепра (через Каховку и Новую Каховку), был перебит. Те ученики и учителя, кто мог, переключились на мобильных операторов, которых российские войска еще не могли глушить. В городе продолжались акции в поддержку Украины, ее участников пророссийские активисты снимали на фото и видео.
А 1 апреля в городе произошел вооруженный переворот. В этот день российские военные с оружием вошли в административное здание мэрии Каховки и указали на дверь избранному мэру и его сотрудникам. Их место заняли оккупационные власти из числа местных жителей, согласившихся работать на россиян. Примерно тогда же Минобразования Украины дало разъяснение, что украинские школы имеют право на свое усмотрение сократить учебный год и закончить его тогда, когда сочтут нужным, особенно если этого требуют условия. Школа Сергея решила завершить учебный год досрочно, 4 апреля.
Разрушенная школа в Лисичанске. 5 июля 2022 года. Фото REUTERS/Alexander Ermochenko/Scanpix/LETA
Захват власти в Каховке для многих оставшихся горожан стал последней каплей. «Мы выехали 6 или 7 апреля, в одном направлении с нами ехали тысячи машин в три-четыре ряда. Это была полуапокалиптическая картина. Ехали в Херсон, видели разбитые и разбомбленные танки, артиллерийские установки, скелеты гражданских машин», — вспоминает Сергей. В итоге он выехал на неподконтрольную России территорию Украины, оттуда он и продолжает преподавать дистанционно.
Школы для российских военных
В самой Каховке 4 школы, еще 7 в окрестных селах, итого в районе — 11 школ. Многие из них закрылись. В сентябре оккупационные власти открыли в сентябре только две школы с российскими учебными программами. Школу №3 — большую, в ней учатся главным образом городские дети; и №5 — власти сказали, что туда автобусом будут привозить детей из окружных сел, но таких желающих мало.
Во многих сельских школах для картинки и статистики провели показушные мероприятия, но никакого обучения не начиналось, говорит Сергей. Родителям в Каховском районе объявили, что школы запустятся только после проведения так называемого «референдума» о присоединении к России, рассказала «Спектру» мама школьника из местного села Раздольное: «Детей в школы до сих пор так и не пустили, но зато забрали из школ все, что только можно».
«Ограбили местную гимназию: телевизоры, видеопроекторы, мониторы — выносили всю технику, которая там была, — уточняет она, попросив о полной анонимности из-за опасений репрессий. — В другой школе пытались обустроить кабинки для голосования на „референдуме“. Но потом бросили эту затею и ушли из школы, даже не убрав за собой. Бросили в коридоре груды мусора. А в одном из садиков обустроили военную казарму, наверное, чтобы потом говорить, что украинцы обстреливают школы и детские сады…»
О таком же случае, но только в расположенной недалеко Каховке, рассказывает и учитель Сергей. По его словам, во второй половине сентября местных учителей перестали пускать в его школу: «Оккупационная власть города приняла решение конфисковать всю технику школы — это ноутбуки, электронные доски. Буквально перед войной школа получила грант и новую STEМ-лабораторию вместе с видеостудией, были большие экраны телевизоров. Вся эта техника была вывезена из школы в неизвестном направлении. Возможно ее используют в новых школах, запущенных оккупационной властью, а возможно продадут».
Школа в Мариуполе. Фото Twitter @Palaezepa50
Учитель говорит, что его школу по последним данным решено «консервировать» — так выразились оккупационные власти. «Возможно, школу отдадут по размещение российских солдат», — предполагает Сергей: «Тем более, что в нашем детсаду „Радуга“ уже размещены российские солдаты. Кроме того, в 5-й школе в центре города удивительная ситуация — это современное двухэтажное здание, и на втором этаже идут занятия по русским программам для учеников, родители которых дали согласие обучаться — а на первом этаже размещаются российские солдаты». А в подвале, говорят местные, могут хранится боеприпасы.
Также бездействующую в Каховке школу №4, по некоторым сведениям, используют для хранения боеприпасов российских солдат, продолжает учитель. По промышленной зоне города уже наносились удары — там на промышленных площадях размещены машины и боеприпасы, говорит Сергей: «Возможно после взрывов русские солдаты приняли решение хранить оружие в общественных объектах и учреждениях».
Подкуп, шантаж и запугивание учителей
Директора всех 11 школ в Каховке не пошли на сотрудничество с оккупационной властью, подчеркивает Сергей. Многие уехали. Оставшихся в городе школьных руководителей оккупационные власти склоняли к сотрудничеству.
Так в мае директор одной из школ в Каховке был задержан, рассказал Сергей, около месяца российские силовики его держали в подвале, но на сотрудничество он не согласился. «И 10 сентября было сообщение, что его снова отправили „на подвал“, в пыточную, и что с ним происходит сейчас — неизвестно», — говорит учитель.
Разрушенная школа в Харькове. 4 июля 2022 года. Фото EPA/SERGEY KOZLOV/Scanpix/LETA
Условия оккупационного руководства города не приняли и многие учителя, по оценке Сергея — больше половины. Такой массовый отказ произошел во многих занятых ВС РФ районах Украины. Например, в Мелитополе Запорожской области из-за нехватки педагогических кадров в регион завезли около 500 российских учителей, сообщала Елена Шапурова, возглавившая Департамент образования в оккупационной администрации Запорожской области.
В Каховку массового завоза российских учителей не было. Город опустел, многие школьники с родителями и учителями уехали. Кто-то, находясь в оккупированном городе, полуподпольно учится дистанционно в украинских школах. И количества тех учителей, кто пошел на сотрудничество с новыми властями, оказалось достаточно, чтобы как-то покрыть потребности горожан.
Поврежденное ракетным обстрелом здание школы, Николаев. 28 июля 2022 года. Фото REUTERS/Mykola Tymchenko/Scanpix/LETA
Работать на новые власти учителя пошли по трем основным причинам. Одни придерживаются пророссийских взглядов. Есть те, кто живет советским прошлым. Они стразу выразили согласие сотрудничать, говорит учитель Сергей. Некоторые соглашались из-за шантажа, принуждения и угроз. «В нашем городе, например, есть музыкальная школа — дирекция уехала, а среди преподавателей нашли девушку, муж которой был военным; ее мужа отправили „на подвал“ и этим, наверное, добились ее согласия, чтобы она возглавила школу», — рассказывает Сергей.
Его слова о репрессиях в разговоре со «Спектром» подтверждает другой учитель Каховки, попросивший о полной анонимности, так как остается в оккупированном городе и опасается за свою жизнь: «Библиотекарь нашей школы, очень проукраинская, и она со многими [украинскими] издательствами поддерживала связь, за это ей угрожали, что просто уничтожат. До этого дело не дошло, но она на себе почувствовала это давление».
В школе №134 укрылись российские солдаты, которые собирались захватить областную администрацию. Они отказались сдаться украинскому спецназу, и школу расстреляла украинская артиллерия. Харьков, 31 марта 2022 года, фото Spektr.press
Каховский учитель, находящийся в городе, продолжает: «Ее лучшая подруга, учитель украинского языка, до середины августа оставалась в Каховке и выехала из-за того, что на нее донесли соседи. Ситуация осложнялась тем, что она жила без мужа, а ее дочь закончила полицейскую академию в Херсоне, и после оккупации пошла в ВСУ, об этом узнали. Женщину побили, после избиения ей пригрозили „подвалом“, и она на следующий же день при помощи дочери, которая нашла ей эвакуационную машину и организовала ей выезд, выехала».
Сейчас в Херсонской области Вооруженные силы Украины контрнаступают, и, по словам Сергея, в сентябре репрессии усилились. В других оккупированных территориях ситуация схожа.
Известен случай Ивана Верещака, учителя из Херсонской области, который пять месяцев прожил в оккупации. Он отказался преподавать по российской программе и не подчинился новым властям. За это россияне похитили его сына и сказали, что это — «первое предупреждение». «Если вы не пойдете, не напишите заявление в школу, то ребенка своего вы не увидите — так они мне сказали», — рассказывал Верещак. К счастью, ребенка ему удалось вернуть. В августе Верещак выехал на подконтрольную Украине территорию.
Иван Верещак. Скриншот видео «Сніданок 1+1»
Гораздо меньше повезло семье в Запорожской области. Предположительно россияне похитили учительницу украинского языка Нину Кобченко и ее мужа Олега, который был предпринимателем. Семья жила в селе Большая Белозерка. Неизвестные ворвались к ним в дом, избили супругов, перевернули все шкафы и на машине увезли их в неизвестном направлении, сообщила дочь похищенных родителей Олеся. Вероятно, перед похищением супругов избивали (об этом свидетельствуют большие пятна крови на полу и на стене). По предварительной информации их удерживают в Энергодаре.
Олег Кобченко и Нина Кобченко. Фото olesia_o_k
/Instagram
Другой случай произошел с Викторией Андрушей. 25-летнюю учительницу математики из села Старый Быков Черниговской области похитили еще в конце марта. Тогда захватчики увидели в телефоне Виктории сообщения о передвижении российских войск, которые она отправляла через чат-боты. Учительницу схватили и удерживали вместе с другими пленниками в подвале. В последний раз Викторию Андрушу местные жители видели 29 марта. По информации директора фонда «Русь Сидящая» Ольги Романовой, учительницу удерживали в российском СИЗО в Курске. 29 сентября стало известно, что Виктория и еще пятеро российских пленников находятся на свободе в Украине.
Виктория Андруша. Фото из ее аккаунта в Facebook
Много учителей уехало и из Мариуполя — города, разрушенного, по данным ООН, на 90 процентов, где человеческие жертвы украинские власти оценивали в 22 000 погибших. Учительница, покинувшая город весной в разгар боев за него, так как ее сын — украинский военный, рассказывает: «Из нашей школы немало учителей выехали, но кто остался — к ним [оккупационные власти] не применяли насилия». Возможно потому, что оставшиеся уже не были особо против сотрудничества с ними.
Среди оставшихся в Мариуполе много тех, кто сделал это сознательно, говорит уехавшая учительница: «Половина нашего учительского коллектива оказались за Россию и ДНР». Оккупационные власти уговаривали учителей остаться, летом им платили зарплату — по 10 000 рублей в месяц из средств ДНР. Деньги остаются для учителей в Мариуполе главной мотивацией, считает их уехавшая коллега: «Как мне ответила подруга, вернувшаяся в город и ставшая завучем: почему? — ну ты знаешь деньги как бы, и не важно кто их платит».
Местный житель Андрей Бутенко на фоне разрушенной школы в Лисичанске. 5 июля 2022 года. Фото REUTERS/Alexander Ermochenko/Scanpix/LETA
Давление, подкуп, угрозы родителям
С началом оккупации из Каховки выехали более половины из довоенных 35 000 жителей города. Меньшая часть — треть учеников города — осталась в оккупации, прикидывает местный учитель Сергей.
Пророссийские власти предложили им продолжить обучение по российским образовательным программам. «Многие ученики и их родители отказались, сказав: пусть лучше мы пропустим этот год или будим учиться дистанционно [в украинской школе]», — рассказывает Сергей, чьи ученики находятся на оккупированных Россией территориях, в Украине и в других странах.
Учительница из Каховки, классный руководитель 9-го класса, также попросившая об анонимности, это подтверждает: «У нас на весь класс только одна семья пошла в русскую школу, но мама мне написала такое сообщение: „Мы пошли в русскую школу не из-за того, что мы не любим Украину, а только потому, что мы устали от того психологического прессинга“. Просила их не осуждать».
В других оккупированных городах — похожая ситуация. В Мариуполе в уцелевших от бомбежек школах оккупационные власти 1 сентября тоже запустили учебный процесс. По информации украинской стороны, россияне вместо анонсированных 16 школ смогли открыть только пять. Детей в российские школы отдавать родителей нередко вынуждали, указывали украинские власти.
В Луганской области, чтобы заполнить классы, российские власти предлагали родителям, сплошь малоимущим, деньги — по 10 000 рублей. Похожая история была зафиксирована и в оккупированной Новой Каховке Херсонской области, рассказали «Спектру» местные жители. Россияне, по их словам, предлагали родителям по 2000 рублей, чтобы они отпустили детей в русифицированные школы.
Школа в Харькове. Фото Twitter @Novinaach
Мама пятиклассника из села Раздольное возле Новой Каховки также рассказала, что представители оккупационной администрации предлагали ей деньги, чтобы сын пошел в школу: «Но я не согласилась. Большинство моих знакомых также отказались». Россияне, по ее словам, обещали запустить в районе обучение в большинстве школ: «Но у них — ничего не получилось. Да, они провели „торжественные линейки“ в четырех школах, но на этом все и закончилось. 1 сентября школы открыли, а уже 2 сентября их обратно закрыли».
Учитель из Запорожской области, который как и остальные попросил об анонимности, рассказал «Спектру», что его коллега стал сотрудничать с оккупационными властями и принуждает к тому же учителей и родителей: «У меня в Малой Белозерке „дружанька“ надежный был… Ключевое слово был! Коллега, турист, с одной миски ели, детей водили в походы. Он согласился возглавить школу, с „русней“ на ты… Раньше гимн наш пел громче всех и очень любил песни на украинском под гитару. А сейчас ездит по селу, заставляет учителей, которые остались, сотрудничать, а родителям угрожает детей в интернаты сдать, кто не пойдет в их школу! Парню всего-навсего 24 года».
А в захваченном Мелитополе, как выяснил «Спектр», родителей даже не впускают в помещение школы. Об этом попросив об анонимности рассказала мать второклассницы: «В школу заходить категорически запрещено. Вход охраняют вооруженные российские солдаты и никого не пускают. Российская власть объявила школу режимным объектом. Строго и с одеждой для учеников. Надевать разрешают только белые рубашки и черные юбки либо брюки, если для мальчиков. Почти как было в Советском Союзе. Все дети — одинаковые и безликие. Отличаться — запрещено. Я даю дочери с собой мобильный телефон, чтобы была на связи, но его нужно сдавать на входе в школу. Потом после уроков — отдают».
«На самом деле родители очень бояться что-либо говорить, даже не могут себе позволить откровенничать со знакомыми или соседями, — говорит мама школьницы, долго решавшаяся на короткий разговор. — Потому что за любое проявление проукраинской позиции — россияне жестоко наказывают. Если кто-то донесет, что ты поддерживаешь Украину, приедут, заберут „на подвал“ и будут издеваться, пока ты не примешь их „идеологию“. Но в публичном пространстве оккупационная власть демонстрирует некую лояльность: даже разрешили в школе преподавание украинского языка дважды в неделю и один раз в неделю есть урок украинской литературы».
Сотрудница выносит документы из поврежденного ракетным обстрелом здания школы, Николаев. 28 июля 2022 года. Фото REUTERS/Mykola Tymchenko/Scanpix/LETA
Чему учат в школе российские власти
О том, какое значение обучению по российским лекалам в украинских школах предают оккупационные власти, говорят простые факты. Активисты, согласившихся сотрудничать, летом ездили в Крым, где их в Симферополе за счет российского бюджета обучали нарративам российского образования. А в июле в Каховку приезжал первый заместитель руководителя администрации российского президента Сергей Кириенко — человек, который отвечает в Кремле за Донбасс и другие оккупированные территории в войне с Украиной.
В школе №5 Кириенко встречался с учителями и руководителями образования Херсонской области, согласившимися работать на оккупационные власти. В их числе была другой знаковый персонаж — Татьяна Кузьмич, заведующая департаментом образования и науки пророссийской администрации Херсонской области. Именно она организовывала выезд 7−8-классиков в Крым с экскурсией в Нахимовское училище в Севастополе, подчеркивает каховский учитель, чтобы они поступали и, уверен он, «потом воевали за Россию против своего народа».
Так что же делал в каховской школе куратор Кремля по внутренней политике? Российские школы решено превратить в центры «Z-пропаганды». Согласно новым стандартам образования, из школьников будут воспитывать «истинных патриотов», чтобы по итогам обучения они были готовы «служить и защищать Отечество». Согласно новому стандарту, историю в школах решено преподавать по-новому: в учебники добавят информацию о «борьбе за независимость Донбасса» и о признании самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Соответствующие изменения предлагал внести в школьную программу по истории председатель Российского исторического общества, директор Службы внешней разведки РФ Сергей Нарышкин.
Для Кремля очень важно, чтобы обучение в оккупационных школах в Украине соответствовало этой задаче. Недаром только в т.н. ДНР к 1 сентября российские власти планировали завести свыше 2 миллионов учебников для школ. Официально в них ожидалось 160 000 школьников; во всей Донецкой области в 2013/14 годах обучалось 332 800 школьников. От российской власти многие школьники с родителями бежали. Чему предлагает Россия учиться оставшимся за захваченных территориях, видно по Мариуполю.
С начала учебного года местным школьникам рассказывают, что их страна — это Россия; заставляют учить гимн РФ, как выглядит флаг и герб. Учительница школы в Мариуполе, уехавшая оттуда в марте, но общающаяся с коллегами, подтверждает, что в мариупольских школах учатся по российским программам: «Да, там учат гимн России, историю ДНР, а дети смотрят на учителей, слушают, они же имеют для них какой-то вес». Один из учебников, по которым учат в российской школе в Мариуполе, выглядит так.
Скадовск, Херсонская область, Украина. Фото Olga MALTSEVA/AFP/Scanpix/Leta
Один из родителей школьников в оккупированном Мелитополе, попросивший об анонимности, рассказал «Спектру», как новые власти провели первый учебный день в местной школе: «Первый День знаний начался со вступительного урока. На нем россияне рассказали ученикам, что такого государства как Украина вообще не существует. Но зато есть Россия, всегда готовая позаботиться о наших детях». При этом на российском телевидении появилось немало сюжетов, в которых оккупационная власть «показывает», как дети (пока их родители за дверями школы) радуются обучению по стандартам РФ.
Разрушенная школа в Харькове. 1 сентября 2022 года. Фото EPA/SERGEY KOZLOV/Scanpix/LETA
Сохраненные в программах украинский язык и литература — выглядит вынужденной уступкой. Предмет «украинская литература» в школах появилась в 1990-х после обретения Украиной независимости, рассказывает преподающий ее украинский школьный учитель с оккупированных территорий. Долгое время основные авторы, которых изучали в школах, были русские писатели. Со временем в программе стали появляться зарубежные авторы — европейские и американские. «И на сегодня практически русских авторов уже в этом предмете не осталось — буквально три четыре имени, и они выносятся на внеклассное чтение — либо предоставляется выбор изучать зарубежного классика или российского», — рассказывает украинский учитель.
Поэтому украинские дети могут не знать Достоевского — у них много своих и европейских авторов, что в российской пропаганде подается как знак русофобии. Но с точки зрения образования, незнание Достоевского какого-то ущерба детям не несет. Пушкин не читал Достоевского, и как-то ничего, справился. Российские школьники, в свою очередь, едва ли читают Стендаля или Бальзака, которые есть в украинской школьной программе. При этом режим Путина, уверен учитель, продвигает русских писателей не просто как талантливых авторов или гениев, но как проводников имперской культуры, следуя принципу: Россия заканчивается там, где заканчивается русский язык.
Школа в Мариуполе. Здание и вход оцеплены военными. 1 сентября 2022. Фото Twitter @lesya12721
Простой пример — Пушкин. «Когда оккупанты пришли в наш город — они сразу начали проводить какие-то мероприятия возле памятника Пушкина, который стоит в нашем городе, т.к. Пушкин останавливался в нем», — рассказывает на условиях анонимности житель захваченной Каховки. Учитель украинской литературы и языка недоумевает: «Какое отношение Пушкин имеет к современной России, или Булгаков — тоже жертва советского режима?». Пропагандистский подход используется и в фильме Владимира Бортко по повести «Тарас Бульба» Николая Гоголя, уверен учитель: у него запорожские казаки умирают за русскую землю (у писателя вариант повести 1835 года кардинально отличается от «классической» советской и российской версии 1841 года).
До оккупации русскую культуру в целях имперской пропаганды активно использовала и Татьяна Кузьмич, ныне курирующая образование в пророссийской администрации Херсонской области. «Я несколько раз с ней общался, был на ее лекции — про Егора Сковороду, украинского философа, но в ее подаче с российскими нарративами, она пыталась представить его космополитом, который несет русские ценности», — вспоминает каховский учитель, знавший Кузьмич с той поры, когда она заведовала методической лабораторией в Херсонской академии непрерывного образования (бывший Институт повышения квалификации учителей).
Взгляды могут быть разные, конечно. Но в августе 2020 года Кузьмич задержало СБУ по обвинению в разведывательной деятельности в пользу РФ. По версии украинкой стороны в 2015 году ее завербовало ФСБ, дав ей позывной «Цветаева». Согласно обвинительному заключению в суде, Кузьмич занималась сбором, анализом и передачей информации, необходимой для проведения подрывной деятельности против Украины. В октябре 2020 году ее выпустили под залог более 500 000 гривен — а при оккупации Херсона она стала одним из доверенных лиц оккупационного главы региона Владимира Сальдо, подписавшего с Путиным в Кремле не признанный в мире договор об аннексии области в пользу России.
Сейчас некоторые украинские учителя, преподающие украинскую литературу и язык, также пошли на сотрудничество с оккупационными властями и преподают в школах с российской программой. Это говорит о том, что русская оккупационная власть повторяет тот сценарий, который проводила советская власть в 1920-е годы, уверен учитель украинской литературы и языка. «Тогда она провозгласила политику украинизации, чтобы позитивно настроить украинцев к себе, но потом всех деятелей [сопротивления] уничтожили. То же самое может быть и здесь», — считает учитель, подчеркивающий: «В сегодняшних конкретных условиях на оккупированных территориях русская культура убивает морально, психологически и даже физически».
И снова учеба во время войны
Учитель Сергей из Каховки рассказывает, что несмотря на оккупацию его школа осенью продолжила обучение, не пойдя на сотрудничество с оккупантами. Еще летом школа поинтересовалась, где находятся ее ученики. Кто-то оказался на украинской свободной территории, кто-то на оккупированной россиянами, а кто-то уехал в другие страны. Спросили их родителей — хотят ли они остаться в школе или — если уехали — могут написать заявление об отчислении для перехода в другую.
«Многие кто выехали за границу, написали заявление, что желают обучаться на экстернатной форме. Другие семьи и дети, находящиеся на оккупированной территории, решили учиться либо дистанционно (обязаны посещать все онлайн уроки), либо экстерном — в зависимости от обстоятельств», — рассказывает Сергей. По его словам, учеников в школе даже стало больше: к ним пришли другие дети с оккупированных территорий, поскольку у оккупационных властей есть дефицит квалифицированных кадров, и качественного образования они, как правило, предложить не могут.
Война продолжается, но дети соскучились по обучению, общению между собой. «Поначалу у меня была семья, которая сказала, что будет ребенок ходить в школу другую, куда выехали в Украине. И ученице нужно было отчислиться от нас, но пойдя там школу — которая работала дистанционно тоже, через некоторое время она и попросилась обратно в свой класс», — говорит Сергей, который продолжает преподавать в школе дистанционно за пределами оккупированной Россией территории. Его школа тоже перешла на удаленку — учителей в сентябре в школьное здание пускать перестали. Но эпоха ковида приучила школьников к дистанционному формату — как и учителей.
Спасатели разбирают завалы в здании школы. Чернигов. Фото Press service of the State Emergency Service of Ukraine/Scanpix/LETA
Правда, уроки теперь строятся по-другому: ученик на дистанционном уроке, заслышав сигнал воздушной тревоги, должен предупредить учителя и пойти в убежище, и вернуться к занятию, когда тревога отменена. Аналогично и учитель — он должен предупредить, что урок прекращен, и вернуться к нему после окончания воздушной тревоги. Уроки «основы здоровья» в 9-х классах, первые 12 тем теперь касаются здоровья в условиях войны: укрытия, поведения, первой помощи во время авиационных и артиллерийских обстрелов. Детям неуютно, говорит он: видно, что это напоминает о том, что они возможно пережили еще весной, а те, кто на оккупированной территории, сталкиваются с этим и сегодня — каждый день.
