Телеканал «Громадское» опубликовал репортаж о крымскотатарском языке, его развитии после распада СССР, о нанесенном ему ущербе во время массовой депортации крымский татар в 1944 году и их жизни после присоединения Крыма к России.

«Спектр» публикует этот материал. С оригиналом можно ознакомиться на сайте телеканала «Громадское».

«Корюшкенъдже!» — прощается у дверей ресторана, где мы записывали интервью, режиссер Ахтем Сеитаблаев. По-крымскотатарски это значит «до встречи». Добрый день, спасибо, пожалуйста, до свидания — все вежливые формулы здесь, в крымскотатарском ресторане, который открыли его друзья, Ахтем произносит на родном языке. А вообще в его жизни и работе сейчас переплелись три языка: украинский, русский и крымскотатарский.

Урок «Родная речь» для Ахтема стал не просто названием на обложке учебника — ему действительно в какой-то момент пришлось учить свой собственный, родной язык. Депортация 18 мая 1944 года стала разрушительной в том числе и для языковой среды: семья Сеитаблаева, как и тысячи других семей, язык частично утратила.

«Язык я понимал всегда, — рассказывает режиссер, —  потому что вырос в среде семьи, родственников. Крымские татары старались селиться рядом, это было естественно. После депортации, когда их выбрасывали буквально в поле, они старались держаться за друг друга, так легче было выжить. В детстве в радиусе пятисот метров от нас жили одни родственники. Но детский сад и школа были русскоязычные. Я жил в узбекском городе Янгиюль (в переводе с это означает „новая дорога“). Этот город был построен политическими заключёнными, и там были и дальневосточное корейцы, и поволжские немцы, и чеченцы. И языком общения между всеми этими этническими группами был русский».

Когда Ахтем Сеитаблаев поступил на актёрский факультет, понял: одного понимания родной речи уже недостаточно. Первый курс набрали в 1989-м году для возрождающегося крымскотатарского театра. И тогда стало ясно: нужно свободно владеть языком.

Свой фильм «Хайтарма» о событиях 1944 года режиссер снимал частично на крымскотатарском. Говорит, если замахнуться на ленту полностью на родном языке, актеров хватит. Правда, сейчас снимает на украинском — о «киборгах», которые защищали Донецкий аэропорт.

«Кстати, очень много слов в украинском языке — это тюркизмы, многое пришло из крымскотатарского языка, — напоминает Ахтем. —  Это и тютюн (табак), и бочка, и штаны, и казак, и даже слово хохол. Между крымскими татарами и украинцами было много сложностей, но было очень много светлого: это совместные битвы, это и браки, это и взаимное проникновение культур в разных аспектах».

Реконструкция языка

На лингвистической карте Украины крымскотатарский язык появился в самом начале 90-х. Крымские татары, около 70% которых жили в Узбекистане, стали возвращаться на родину, в Крым.  С момента депортации прошло почти полвека. Тогда, 18 мая 1944 года, язык в одночасье лишился всех своих социальных функций, кроме одной — бытовой. А до депортации крымскотатарский использовался в школе (начальной, средней и высшей), на радио, в делопроизводстве, юриспруденции, науке, публицистике, литературе. Вдали от дома оставалось только одно — держаться вместе и общаться. Полвека ссылки нанесли языку огромный ущерб. Он был «изгнан» даже с географической карты Крыма: указом 1945-го года сотни крымскотатарских оригинальных названий, каждое из которых говорило что-то о городе или деревне, были заменены на безликие советские: Плодовые, Ягодные, Солнечные. Это были настоящие топонимические репрессии.

Именно поэтому сейчас многим детям крымских татар приходится, по сути, учить собственный национальный язык.

Свою роль сыграла и аннексия Крыма Россией в 2014 году. В Крымскотатарском культурно-образовательном центре, которым в Киеве руководит Анифе Куртсеитова, до аннексии занимались не более десяти семей. Сейчас детей больше полусотни. И их количество все время растет: после каждой волны задержаний и арестов в Крыму сюда, в Киев, едут новые семьи.

«Насколько тут возможно сохранить язык? Очень сложно, особенно для детей, — признает Анифе. —  Моментально теряется среда, моментально теряется окружение. Все дети поменяли школы, у них нет связи с родственниками. Получается, что занятия в нашем центре — это сейчас единственное место, где готовятся сказки, постановки, готовится много мероприятий, и все они проходят на языке.  В процессе подготовки у детей возникает та среда, которой им сейчас не хватает».

Уроки крымскотатарского языка, музыки и танца проходят в киевской школе № 165. Руководство школы открыло двери без лишних вопросов и разрешает проводить столько занятий, сколько нужно центру. Анифе Куртсеитова говорит, что очень за это благодарна. По ее словам, власть много говорит о крымских татарах, но больше внимания и помощи они получают от простых граждан и активистов.

Знакомство с родной речью

«Повторяем дни недели, кто сможет написать на доске?»

Афизе Эмирамзаева, преподаватель крымскотатарского языка, начинает урок. Девочка у доски не может вспомнить, как пишется четверг, ей подсказывает подруга.

«По-моему, вы забыли буквы…» — грустно констатирует Афизе. А дети жалуются, что путаются в кириллице и латинице (сейчас в крымскотатарском используется и то, и другое, а вообще в истории было три вида письменности — арабица до 1928 года, латиница до 1939 года и кириллица, на которую язык перевели 1939-м). Кроме того, у всех детей — разные диалекты. Кто-то из семьи южнобережных крымских татар, кто-то — из семьи северных. Говорят и произносят слова по-разному. Афизе признает: конечно, со всем этим справиться нелегко.

Правда, сама она уверена: диалекты — это богатство крымских татар. В каждом из них — много общего с разными языками. Так что чем больше знаешь диалектов родного языка, тем больше иностранных языков понимаешь.

Сама Афизе преподает еще и в Киевском национальном университете им. Тараса Шевченко. После аннексии здесь открыли специальность «крымскотатарский язык и литература». Подготовить все успели всего за пять месяцев — работу начали сразу после «референдума» в марте. Занятия начались 1 сентября 2014 года. Интересно, что среди студентов оказалось больше не крымских татар, а украинцев, для которых это стало своеобразным актом поддержки.

Материалов для занятий не хватает. Активисты издают журналы, печатают книги, выпускают пособия. В книжных магазинах Киева и других городах Украины нет стендов с литературой на крымскотатарском языке. Хочешь купить журнал, книгу или пособие — обращайся к «сарафанному радио». Но крымские татары не жалуются и ничего не просят. Афизе, напротив, очень радуется тому, что уже есть. Она вспоминает крымскотатарскую пословицу: «Капай-капай — будет озеро».

«Знаете, даже что-то маленькое, даже возможность изучать родной язык — это все равно большой плюс к тому, что я уже знаю. Учителя работают, они душу вкладывают в наши занятия, сценки ставят на крымскотатарском. Родители же не могут постоянно с тобой находиться и дать тебе в полном объеме знание языка.  Они могут общаться на родном языке — слава богу, мой отец всегда говорил на родном языке дома. Но это бытовой уровень. Это недостаточный уровень знания. Поэтому ходить на занятия и курсы нужно».

Мечты

О проблеме нехватки материала говорит и Халисе Зинедин — телеведущая, молодая преподавательница из Крыма, сама еще студентка. Халисе тоже переехала в Киев в 2014-м. Знакомая семья попросила заниматься с детьми. А потом к Халисе стали обращаться и взрослые. Халисе сама придумывает уроки, импровизирует, включает в занятия игры. Но всего этого катастрофически не хватает. К тому же, даже из того материала, что уже есть, выбрать сложно: адаптированных пособий и учебников нет. Халисе хочет сама когда-нибудь выпустить сборник крымскотатарских уроков.

На «Радио Свобода» она ведет рубрику «Элифбе» — это совместный проект радио и украинского Министерства информполитики. С некоторых пор ведущая «Элифбе» стала приходить в гости к разным министрам: они участвуют в программе и произносят несколько слов на крымскотатарском. Правда, пока все участники ограничились только выступлением в кадре: ни один продолжить уроки не захотел.

В детстве Халисе не говорила свободно на крымскотатарском — знала лишь отдельные слова и выражения. Перешла на родной язык уже в национальной школе. Сейчас говорит на нем с мамой, родными и друзьями. А еще ведет телевизионные новости на ua.tv.

Один из любимых ресурсов Халисе — фильмы и мультфильмы. Крымскотатарский телеканал ATR в свое время дублировал много популярного кино и мультиков. На крымскотатарском заговорил даже Карлсон, который живет на крыше.  

Правда, все переозвученные мультфильмы Халисе уже ученикам показала: больше нечего. Она мечтает перевести на крымскотатарский популярный сериал «Друзья»: по нему было бы легко учить язык. Еще одна мечта — увидеть в книжных магазинах все мировые шедевры, переведенные на крымскотатарский.

Халисе верит, что когда-нибудь так и будет. Ведь одна ее мечта уже сбылась: она стала видеть сны на крымскотатарском и была так счастлива, что не хотела просыпаться.