ТАСС сообщило о смерти в заполярной колонии Алексея Навального. Придется верить. Не хочется, но придется.
Там они что-то напишут в посмертном эпикризе. Но и без этого всем ясно: 47-летнего лидера российской оппозиции, находившегося в заключении с января 2021 года, замучили до смерти, применив средства, используемые обычно в российских тюрьмах для медленного умерщвления особо упрямых заключенных.
Более 300 суток в штрафных изоляторах, включая последние дни. Лишение сна. Неоказание медицинской помощи. И что там еще было в самый последний день — мы не знаем.
В августе 2020 года Алексей Навальный был отравлен боевым отравляющим веществом — одним из соединений фосфора. Это не проходит для организма бесследно. Пытки в тюрьме и лагере должны были довершить действие яда. На это и рассчитывалось.
Все прекрасно понимают, что исполнялся приказ конкретного убийцы и садиста, который волею судьбы получил диктаторскую власть. Того, кто ненавидел и боялся Алексея. Лидер российской оппозиции оставался серьезным и опасным противником диктатуры, даже находясь в тюрьме.
Сейчас, как и несколько лет назад, в соцсетях обсуждают, нужно ли было Навальному возвращаться после лечения из Германии в руки убийц. Не знаю. Пожалуй, вот сейчас мне бы хотелось, чтобы он оставался за пределами РФ и оставался жив.
Но он выбрал именно такой путь, такую судьбу. Быть политиком в эмиграции ему было не по душе. Ну, что поделаешь.
В последние годы участь, выпавшую на долю Навального, сравнивали с участью Нельсона Манделы — лидера, который дождался своей свободы и своего часа. Которого страна ждала долго и дождалась.
Приходится признать, что условия заключения Манделы, как бы они ни были тяжелы, все же допускали выживание и возвращение.
Те условия, в которых оказался Алексей, этого не допускали. Свора садистов, которая исполняла приказ садиста №1, по злобности, подлости и садистской изобретательности превзошла, как и можно было ожидать, зарубежные аналоги. Впрочем, разве мы не знали этого о российской действительности? Об этой ее стороне? То, что произошло сегодня, уже не скажет ничего нового ни о российском режиме, ни о диктаторе, купающемся в крови — и на сей раз это уже не метафора. С ними все ясно.
Важнее сказать о другом.
Мы — люди, презирающие рабство, в которое сейчас погрузилась наша страна, потеряли лидера. Эта потеря точно невосполнима. Сам Алексей, возможно, нашел бы какую-то ироничную и подбадривающую фразу на этот счет. Я не нахожу.
Он оставался самим собой в нечеловеческих условиях. Передавал советы и предложения по текущей повестке. О войне, о выборах, обо всем. Обещал быть Дедом Морозом за Полярным кругом. Шутил и улыбался за день до смерти. Все три года ада и триста суток в аду он сохранял эту улыбку и это спокойствие.
Все это видели.
У нас такое время сейчас, такая эпоха: очень трудно скрыть не только совершенную подлость, но и настоящее, неподдельное, становящееся легендой мужество — оно открыто всем, видно каждому. Нажмите кнопку, откройте экран гаджета — увидите.
Алексей Навальный знал свою эпоху. Он — ее сын.
С нами остались его тексты и фильмы — в которых его выдумка, остроумие и резкость. Они еще нам помогут. Он создал целый пласт политической жизни, он оживил собой — на несколько лет — цепенеющую общественную жизнь страны.
И это никуда не уйдет. Навальный давно получил пропуск в историю, на страницу учебника, но мы не знали, и он сам не знал, какова будет цена.
Сегодня узнали.
Конечно, об этой цене он думал. Он все сознавал. Но он тоже читал тот самый роман Михаил Булгакова, и, наверное, помнил, завет одного из главных героев: трусость — несомненно, один из самых страшных пороков.
Эти жесткие слова можно понимать по-разному. Алексей Навальный сделал выбор, предполагавший, что каждый его поступок будет оцениваться по самому высокому счету. Это было в его характере. По нему в какой-то мере будут судить об этом времени, в том числе и о нас. Всмотритесь в его лицо, всмотритесь.
Преодолевший страх получает шанс стать легендой. Чествования, переименование улиц, площадей, аэропортов — это все потом. Но легендой Алексей Навальный становится уже сейчас. Вот с этого дня.