На грани гражданской войны. Московские улицы в дни кровавых событий октября 1993-го
18:01, 04.10.2016
Черный дым из окон нынешнего Дома правительства оказался одним из символов 1990-х годов. Фото: AFP / Scanpix
4 октября 1993 года противостояние между сторонниками и противниками президента Бориса Ельцина завершилось расстрелом парламента из танков. За несколько дней до этого вся Москва буквально превратилась в поле боя. По данным специальной комиссии Государственной думы, жертвами борьбы, начавшейся 21 сентября с появлением президентского указа №1400 о роспуске Съезда народных депутатов и Верховного совета РФ, стали около 200 человек.
По мнению многих, Россия тогда была намного ближе к началу гражданской войны, чем в период распада СССР и даже августовского путча. Чтобы передать ощущения очевидцев тех событий, предлагаем посмотреть на городские улицы глазами одного из многочисленных фотографов — корреспондента AFP Александра Неменова, в объектив которого попали баррикады, танки, лояльные Кремлю войска, черно-желто-белые флаги демонстрантов и, конечно же, горящий Белый дом.
«Я обращаюсь к вам в один из самых сложных и ответственных моментов. Накануне событий чрезвычайной важности. Последние месяцы Россия переживает глубокий кризис государственности. В бесплодную и бессмысленную борьбу на уничтожение втянуты буквально все государственные институты и политические деятели», — так начал Ельцин свое выступление по телевидению, в котором объявил о подписании указа № 1400, обвинив Верховный совет (ВС) в правовом произволе. Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
«Хочу напомнить, что даже Гитлер не разогнал парламент, не поднялась рука, он там где-то мирно существовал как в каком-то заброшенном дворце старом, не мешая никому. А тут — посреди огромного города, мировой столицы подвели танки и давай его расстреливать», — вспоминал потом председатель ВС РФ Руслан Хасбулатов. Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
«Не скрою, мы понимали, что в случае разгрома Дома Советов будет запрещена Коммунистическая партия. Ибо партия была на баррикадах, партия была среди восставших. Мои товарищи и я выступали с той знаменитой трибуны, с балкона Дома Советов, призывая народ к противостоянию, к защите народной власти», — утверждал впоследствии глава КПРФ Геннадий Зюганов. На вопрос о том, почему не остался в Белом доме до конца, он ответил: «Я хотел упредить бессмысленную жертвенность. Я боролся за партию, которая только-только возрождалась. Она была выведена из-под ельцинского удара и смогла участвовать в дальнейшей политической жизни». Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
Вице-президент Александр Руцкой, ключевой соперник Бориса Ельцина в те дни, смотрит на роль Зюганова по-другому: «Да какие они коммунисты! Они перевертыши. Они как флаг на бане: в какую сторону ветер, туда же и флаг. Вспомните 93-й год: куда делся их лидер после заседания Верховного Совета? Сказал, что идет поднимать народные массы. А 23 сентября — исчез. И больше его никто не видел». Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
«Сегодня Ельцин Борис Николаевич должен применить все, что есть в его распоряжении… для подавления применения силы со стороны фашистствующих, экстремистских, бандитских формирований, собранных под эгидой Белого дома. (…) Если этих сил будет недостаточно, необходимо рассмотреть вопрос об использовании вооруженных сил регулярных», — заявил в ночь на 4 октября Григорий Явлинский в эфире РТР. Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
«Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости, — фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну, а если бы вдруг?..» — говорилось в письме группы известных литераторов в газету «Известия», опубликованном 5 октября, на следующий день после силового разгона Верховного совета. Авторы документа призывали судить противников Ельцина и ограничить деятельность организаций, оказавших сопротивление президенту. Фото: AFP / Scanpix
Фото: AFP / Scanpix
Точку зрения критиков подписантов гневного письма через несколько лет сформулировал Сергей Кара-Мурза в книге «Интеллигенция на пепелище родной страны»: «Каков тоталитаризм их мышления („все виды запретить!“) и насколько чужда им идея права. Все неугодные партии и объединения они требуют запретить не через суд, а указом исполнительной власти». Фото: AFP / Scanpix
Читайте также
