Затяжной конфликт в отношениях Москвы и Анкары, начавшийся после того, как осенью прошлого года турецкие ВВС сбили над Сирией российский бомбардировщик Су-24, похоже, разрешился самым неожиданным образом. Причем, пока сложно сказать, кто больше сделал для грядущей нормализации отношений между двумя странами: их лидеры, проявившие добрую волю и здравый смысл, или боевики из ИГИЛ, взявшие на себя ответственность за теракты в стамбульском аэропорту 29 июня?

О том, что Анкара готова договариваться с Москвой, стало известно в понедельник, когда в СМИ появилась информация о письме турецкого президента Реджепа Эрдогана своему российскому коллеге. В нем турецкий лидер, как рассказывал пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, извинился перед Россией, а также выразил «сочувствие и глубокие соболезнования» семье погибшего российского пилота Олега Пешкова. «В послании, в частности, отмечается, что Россия является для Турции другом и стратегическим партнером, с которым турецкие власти не хотели бы портить отношения», — поведал Песков.

Российские СМИ ликовали. Правда, недолго — вскоре турецкие журналисты уточнили, что ни о каких извинениях перед Россией речи не идет, а Эрдоган всего лишь выразил сожаление в связи с гибелью российского самолета и его пилота. Но и это уже было шагом навстречу Кремлю, поскольку еще полгода назад в Анкаре ничего не желали слышать ни о каких сожалениях и прочих реверансах в сторону потерпевшей стороны. Собственно, и потерпевшими россиян турки считать отказывались, полагая, что приняли адекватные меры после того российский самолет нарушил воздушное пространство их страны.

Охлаждение отношений между двумя странами в итоге вылилось в запрет на поставки в Россию ряда турецких товаров, в первую очередь плодоовощной продукции. Помимо этого, Москва отменила безвизовый режим и чартерные рейсы между Россией и Турцией, а местные туроператоры прекратили продажу туров для россиян на излюбленные ими турецкие курорты. Сами турки оценивали возможные потери от российских санкций в размере 9 миллиардов долларов, то есть 0,3−0,4% от ВВП страны.

По данным же Федеральной таможенной службы РФ, торговый оборот между Россией и Турцией за первые четыре месяца 2016-го  составил 4,8 млрд, сократившись по сравнению с аналогичным периодом прошлого года почти вдвое. При этом количество туристов, прибывших в Турцию в первом квартале, уменьшилось по сравнению с прошлым годом на 71 процент.

Реджеп Эрдоган. Фото REUTERS/Scanpix

Объясняя свою примирительную инициативу, Эрдоган пояснил, что хотел бы убрать негатив на линии Москва-Анкара и «незамедлительно наладить» связи между двумя странами. Любопытно, что при этом, одновременно с письмом Путину, турецкие власти в понедельник согласовали с Израилем условия сделки, которая, возможно, приведет к нормализации отношений Анкары и с Иерусалимом. По словам премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу, Турция согласилась с морской блокадой сектора Газа, получив при этом возможность направлять поставки палестинцам через израильский порт Ашдод. Договоренности между двумя странами предусматривают также строительство Турцией электростанции и завода по опреснению воды в секторе Газа. «Мы возвращаемся к полной нормализации отношений с Турцией, включая возвращение послов», — подчеркнул Нетаниягу. Послы, напомним, были отозваны после того как Израиль в 2010 году захватил суда так называемой «Флотилии свободы», пытавшиеся прорвать блокаду сектора Газа.

Попытки к одновременному сближению и с Россией, и с Израилем порождают массу вопросов о мотивах турецкого руководства. Самым очевидным является то, что Анкара пересмотрела свои внешнеполитические приоритеты после обострения отношений с ЕС в начале июня. Взаимный негатив копился в Евросоюзе и Турции еще с прошлого года — Брюссель высказывал претензии к особенностям турецкого антитеррористического законодательства, а в Анкаре в свою очередь упрекали ЕС в создании препятствий на пути турецкой евроинтеграции. Добавлял нервозности и кризис с мигрантами, миллионы которых находятся на территории Турции и рвутся при этом в ЕС. Последний, не желая принимать на себя излишнюю миграционную нагрузку, всячески пеняет Анкаре на неоправданно жесткую политику в отношении беженцев. На фоне этого в европейской либеральной прессе началась настоящая кампания против Эрдогана.

Очередной виток напряженности был связан с принятием 2 июня немецким Бундестагом резолюции, в которой  массовые убийства армян в Османской империи в начале XX века были признаны «геноцидом».  После этого последовал теракт на автобусной остановке в Стамбуле с 12 погибшими (тогда власти Турции свалили вину за взрыв на боевиков из рабочей партии Курдистана), продолжением которого явились и последние взрывы в аэропорту Ататюрка, но уже с 41 жертвой. Между этими взрывами, показавшими насколько Турция уязвима перед экстремистами, британцы, проголосовав за выход из ЕС, показали в свою очередь, насколько уязвим и ЕС, но уже перед своими структурными неурядицами.

Владимир Путин на пленарном заседании Петербургского международного экономического форума. Фото Sputnik/Scanpix

В Анкаре также не могли не обратить внимания на юбилейный, 15-й, саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), прошедший на прошлой неделе в Ташкенте. Эта организация (до саммита в Ташкенте в нее входили Россия, Китай, Казахстан, Узбекистан, Таджикистан и Киргизия), еще несколько лет назад казавшаяся одной из очередных тщетных попыток России захватить лидерство на всем евразийском пространстве, теперь все более отчетливо напоминает китайский проект. И это выглядит уже намного серьезнее. Присоединение к ШОС Индии и Пакистана (следующим, скорее всего, будет Иран), а также интерес, проявленный к организации странами Ближнего Востока, в том числе Сирией и Израилем, вряд ли оставили Эрдогана равнодушным. Вкупе с ослаблением ЕС и растущей террористической угрозой, а одной из своих главных задач ШОС заявляет именно борьбу с различного рода экстремизмом, евразийская перспектива могла показаться Анкаре более привлекательной, чем давно желаемая, но пока недостижимая евроинтеграция (новая ориентация Эрдогана вовсе не лишит его возможности продолжать шантажировать Европу ордами беженцев).

Тем более в 2013 году Эрдоган уже проявлял заинтересованность в членстве в ШОС, и Турция в итоге получила статус государства — «партнера по диалогу» этой организации (такой же статус имеют сегодня Непал, Шри-Ланка и Камбожда).

На следующий день после теракта в аэропорту Ататюрка состоялся 40-минутный телефонный разговор между Путиным и Эрдоганом. По его итогам стало известно, что торговля между двумя странами будет восстановлена, а Москва отменит ограничение на посещение Турции туристами  из РФ. Анкара в свою очередь обязалась обеспечить безопасность россиян на своей территории, что на фоне происшедшего в стамбульском аэропорту выглядит немного сомнительно. Ведь российские власти еще полгода назад обнаружили в Турции «критическую массу террористических проявлений» и последние взрывы в Стамбуле обстановку ничуть не разрядили. Но политика в России давно следует основным принципам оруэлловской Океании.  Мы всегда дружили с Остазией, то есть, простите, с Турцией. Иначе и быть не может.