В минувшие выходные немецким полицейским пришлось применить водяные пушки для разгона демонстрантов, собравшихся в Кельне для того, чтобы выразить кардинально противоположное отношение к продолжающим прибывать в эту страну беженцам из Сирии и  других стран Ближнего Востока и Африки. В то время как страны транзита такие как, например, Венгрия или Хорватия, стремились как можно скорее перебросить потоки мигрантов через свою территорию, а затем по возможности отгородиться от них пограничными заборами, в Германии все понимают, что мигранты, значительная часть из которых остаются нелегальными, добирались именно к ним и намерены остаться там, как минимум, надолго.

Потому и вышли на кельнские улицы около тысячи немецких националистов, большую часть из которых составляли футбольные фанаты, собравшиеся на митинг под девизом «Хулиганы против салафитов». По их мнению, мигранты, приезжая в Германию, пытаются заставить окружающих жить по своим правилам и не хотят адаптироваться к местному укладу. Прежде всего, по их мнению, это относится к салафитам — сторонникам одного из консервативных течений в исламе.

Однако они там оказались не одни — с альтернативной акцией собрались почти в десятеро больше людей, среди которых были и представители разнообразных леворадикальных субкультур, и простые граждане, желавшие продемонстрировать поддержку приезжающим беженцам и непринятие правой идеологии в широком смысле.

Не зря власти Кельна опасались провокаций в этот день и пытались получить судебный запрет на проведении акции националистов. Однако суд митинг разрешил и городу пришлось выделить более трех тысяч полицейских для поддержания порядка. Скучать полицейским не пришлось: когда леворадикальные активисты начали нападать на националистов, полицейским пришлось пустить в ход водометы, слезоточивый газ и дубинки. 

Сторонников и противников приема сирийских беженцев в Германии теперь приходится в буквальном смысле разливать водой. Сами мигранты при этом никуда не делись — они продолжают прибывать, и будет их прибывать все больше и больше. По соглашению, принятому на прошедшем также в воскресенье, 25 октября, экстренном саммите стран ЕС в Брюсселе, до конца нынешнего года предполагается разбить сеть перевалочных лагерей в балканских странах, чтобы облегчить и ускорить транзит беженцев через них, а также улучшить условия их пребывания там. Рассчитаны они должны быть на 50 тысяч беженцев. На такое же число мигрантов должны быть рассчитаны и лагеря, которые должна будет обустроить у себя Греция, причем на 20 тысяч мест из них средства ей выделит ООН. Другими словами, Европа готовится ко все новым и новым волнам мигрантов, большая часть из которых рано или поздно окажется в Германии.

Как в Берлине принимают уже прибывших беженцев и с каким настроением готовятся к новым — корреспондент «Спектра» посмотрел, как организована работа с мигрантами и поговорили с представителями немецких волонтерских организаций.

Ночлег

Прежде всего необходимо позаботиться о крыше над головой. По закону государство, конечно, должно предоставить место для ночлега: сначала приемник-распределитель, потом общежитие. Если мест нет, то дают деньги и ищи ночлег сам. Семья из пяти человек получает на ночь ваучер в 250 евро, чтобы снять номер — за такие деньги можно найти очень хорошую гостиницу. Но, во-первых, в Берлин приезжает много туристов, которые не очень хотят жить вместе с беженцами. Во-вторых, как поясняют волонтеры благотворительных организаций, занимающихся приемом мигрантов, власти сильно запаздывают с оплатой этих ваучеров — владельцам же нужны наличные и лучше сразу. Кроме всего прочего, над оформление ваучеров работает лишь двое чиновников, поэтому получить их бывает весьма нелегко, да и право на жилье дают только зарегистрированным мигрантам, а чтобы пройти регистрацию нужно простоять в многонедельной очереди. Поэтому многим вновь прибывшим приходится спать на картонках в центре города. 

В центре для временного размещений мигрантов в Берлине. Фото AFP/Scanpix

Пока у властей не дошли руки, некоторые беженцы просто поставили палатки, кого-то заселили в спортзалах или просто волонтеры разместили временно у своих знакомых, кто оказался готов принять у себя приезжих. 

Простой пример: в полутора часах езды от Бранденбургских ворот в районе Копеник — по местным меркам у черта на куличках — беженцам было предоставлено здание для встреч фанатов местного футбольного клуба Union Berlin. Как рассказал глава группировки ультрас Свен Мюхле, такое решение они приняли на своем общем собрании. Не все ультрас, как видно, разделяют мнение футбольных фанатов, собравшихся на акцию в Кельне. И вообще, берлинские фанаты обычно никак не проявляли свою политическую позицию на трибунах, кроме того, что размещали там  баннеры «Refugees welcome». Теперь там, где ультрас рисовали транспаранты к грядущим дерби, расположился десяток семей в ожидании распределения.

Вопреки представлениям, что националисты и фанаты тесно связаны — многие болельщики пошли на встречу беженцем. «Сегодня такая ситуация более типична для футбольной сцены», — утверждает Андреас Бок, редактор ежемесячного спортивного журнала «11 друзей».

Немецкий солдат раздает еду беженцам в Берлине. Фото Reuters/Scanpix

Врач

Джоанна Тваровска переехала в Берлин из Варшавы много лет назад. Она работает в государственном социальном центре для мигрантов, а в свободное время уже десятый год волонтерствует в негосударственной инициативе «Медбюро». Сегодня считается, что беженцы не могут обратиться к врачу с любой жалобой, а медпомощь оказывается только в самых критических случаях. Люди вынуждены к тому же сначала получать  соответствующие направления и только потом обращаться в медучреждения. Это и раньше занимало несколько недель, а в связи с наплывом людей это бесконечный процесс. «Медбюро» же находит врачей без всяких документов. 

«Я как мигрант, как другие мигранты, хочу что-то делать, чтобы люди отстаивали свои законные правила. Вот когда были проблемы у поляков, страна еще не вступила в ЕС, то тоже проходили политические кампании за соблюдение прав человека. В глобальном смысле задача „Медбюро“ — это активизировать кампанию, в ходе которой мы требуем медицинские карточки для всех мигрантов. Помимо сирийцев и африканцев, есть еще большое количество цыган и албанцев», — рассказывает Джоанна Тваровска.

Осмотр семьи мигрантов в Берлине. Фото AFP/Scanpix

«Медбюро» сосредоточено на практической помощи. Всего в базе организации около тысячи врачей, готовых работать бесплатно. Есть терапевты, окулисты и стоматологи. Среднестатистический доктор готов помогать раз в неделю. «Мы открыты дважды в неделю, помимо всего я занимаюсь учетом поступающих пожертвований от людей, вдохновленных нашей деятельностью. Нередко проходят вечеринки, концерты, а потом я подшиваю все квитанции кто сколько дал, куда потратили», — поясняет Джоанна.

«В 90-х в землях бывшего ГДР было много нацистов, людям не нравились приезжие, ощущалась атмосфера катастрофы, мол, эти мигранты на улицах спят, гадят. Сейчас отношение изменилось — впервые за 10 лет я чувствую такой всплеск внимания к беженцам», — продолжает она. В «Медбюро» обращается по 30 человек в день готовых помогать — переводчики, психологи, врачи. У волонтеров не хватает времени даже проводить ознакомительные встречи для них. Интересно, долго ли продлится такой общегражданский энтузиазм. 

Мигранты в очереди на регистрацию в Берлине, фото AFP/Scanpix

«Если честно, то в идеале лучше, чтобы нас вовсе не было. Но совсем непонятно, что завтра будет, что я завтра увижу по телеку. С одной стороны, снова поджигают дома мигрантов, с другой — сейчас помогать модно. Да, вполне можно сказать, что пропаганда работает в другую сторону», — говорит Джоанна. 

«Много простых людей стремятся помогать, но мало действительно подготовленных людей, способных видеть нюансы — суннит перед ними или алавит. Для них они все просто мусульмане. А, например, помощь, которая приходит из Катара, очень связана с суннитскими общинами. Так что это может быть немаловажным», — добавляет она.

Язык

В Берлине в начальной школе существуют так называемые Willkommensklasse, где встречают детей беженцев. Там и маленькие афганцы, и чеченцы, и африканцы. Они учат немецкий язык, потом уже переходят в общие классы с теми, кто его знает хорошо. Необязательно там немцы, бывают классы, где до 70% детей имеют турецкие корни, хотя эту Турцию даже и не видели ни разу. 

«Мой муж Петер — журналист-фрилансер, у него, в отличие от меня, времени больше. Теперь он преподает на добровольных началах маленьким беженцам немецкий в таком центре. На вводной лекции координатор выдал материал. Проходят сейчас самые простые вещи: числа, как куда-то пройти. Все полтора часа они считают вслух всей группой в 18 человек», — рассказывает сотрудница инженерного бюро Марион Ф.

Урок в «Willkommensklasse». Фото AP/Scanpix

В этом центре помогают учить язык еще восемь человек, среди них один журналист и два актера. Там дети разных национальностей возрастом от 5 до 11 лет. Они еще в том возрасте, когда не задумываются, какой национальности человек с ними по соседству. Они просто видят учителя, и немецкий язык становится объединяющим для мигрантов.

«Сначала Петер был очень вдохновлен, когда дети внимательно изучают материал, а недавно пришел очень уставшим. Новая группа состояла из детей, получивших психологические травмы, и они равнодушны к учебе, они отвлекались и ничего не могли запомнить. Конечно, им больше нужна психологическая помощь, а не новый язык — однако денег на это уже нет», — рассказывает Марион.

«Когда началась война в Сирии, газеты разрывались, потом замолчали, переключались на другое. Безусловно масс-медиа формирует настроения людей. Я хотела быть оптимистом, но возможно эта волна общего энтузиазма не продлится долго. При этом беженцы все пребывают и пребывают, а немцы уже говорят „мы не можем помочь“, но мы должны», — говорит она.