Сегодня одна из наиболее обсуждаемых тем в социальных сетях  — дискуссия о том, как в одной престижной московской школе в течение более чем 10 лет скрывали любовные отношения учителя истории с его ученицами. Позднее выпускники назвали имя человека, о котором, предположительно, идет речь. Правда, эта громкая история всего лишь один эпизод в череде регулярных сообщений о недостойном и часто преступном отношении к детям, встречающемся не только в школе и не только в России.

Покрытая мраком

Обсуждение началось 29 августа с поста журналистки Екатерины Кронгауз в Facebook. «Больше 16 лет мы знали, что учитель истории крутит романы с ученицами. Довольно симпатичный мужик, умный, ироничный, обаятельный. Немудрено было влюбиться. Мы были маленькие, а думали, что большие. А потом шли годы — мы становились больше, а его возлюбленные менялись и оставались маленькими», — сказано в сообщении.

В этом посте была еще одна важная деталь: Кронгауз говорила, что хотела написать об этом, работая еще в «Большом городе» и затем в журнале Gala, но каждый раз находились люди, у которых в столичной школе №57 учились дети, и отговаривали ее.

Пока технические работники приводили помещения в порядок к первому сентября, руководству школы №57 в срочном порядке пришлось менять подход к обучению. Фото: Sputnik / Scanpix

Для многих именно покрывательство происходящего родителями, школьниками, коллегами и администрацией  в течение долгого времени стало главным объектом критики. «Девушка 16 лет молчала о том, что знала. И даже в либеральных редакциях ей посоветовали не выносить сор из либеральной избы. Чувствуется железобетонный моральный стандарт.  …если речь идет про чувака из своей тусовки, то его увольняют молча, стыдятся назвать его имя и оправдывают его поступки сложной европейской традицией», — заметил другой выпускник школы №57, дизайнер Артемий Лебедев.

По всей видимости, он имел в виду, например, такие идеи, высказывавшиеся в комментариях: «Я как-то не могу обсуждать других родителей, тем более интимные отношения учителя и ученика — довольно запутанная и давняя европейская история». Другие вообще критиковали автора поста за разглашение этой информации: «Зачем эта публичность, не очень понятно».

При этом имя преподавателя Екатерина Кронгауз действительно не упоминала, отметив только, что удалось собрать доказательства и добиться увольнения. Лебедев назвал его «только что уволенным учителем М.».

«Борис Марксович»

Позднее в комментариях начала появляться фамилия некого Меерсона, работавшего в этом учебном заведении, судя по странице школьного сайта из кэша Google, с 1990 года. Сегодня мужчины с этой фамилией на портале школы нет.

Затем 31 августа искусствовед Надежда Плунгян, с которой Кронгауза и готовила интервью для Gala, недвусмысленно указала, что речь идет об учителе истории и завуче Борисе Меерсоне. «Я думаю, что разрастающееся и системное насилие над ученицами в старших классах, которое происходило больше 15 лет, дошло до своей финальной фазы. Думаю, школа в таком виде должна прекратить свое существование. Здесь нечего сохранять», — написала она.

Кроме того, Плунгян рассказала, что в 2005 году ученики уже пытались изменить эту ситуацию, но в ответ Меерсон и его коллега Андрей Петроковский составили меморандум, «позволяющий выгнать любого ученика, который сообщает неприятные сведения об учителе публично». Документ подписало большинство преподавателей, против выступили всего несколько человек, несмотря на недовольство старшеклассников.

Такая фотография Бориса Меерсона приводится в блоге одного из учеников. Фото: bor75.livejournal.com

При этом другой выпускник пять лет назад отзывался о Борисе Меерсоне исключительно положительно: «Поскольку это была уже история где-то со второй половины 19 века и новая с новейшей, мы называли его Марксович. Мы его любили, но он, гад, нас не помнит. С ним уроки истории были интереснее, чем до этого. Один раз он нам даже устроил контрольную в виде розыгрыша судебного процесса при Сталине».

На данный момент однозначно нельзя сказать, в какой степени свидетельства Кронгауз и Плунгян соответствуют действительности и какую роль в этом «разрастающемся и системном насилии над ученицами» играл непосредственно Меерсон. Официальных заявлений от школы, правоохранительных органов и городских властей пока не поступало.

В любом случае этот вопрос скорее этический, чем уголовный, если не была нарушена граница возраста сексуального согласия, в России установленного на уровне 16 лет.

Авторитет как прикрытие

Пользователи Facebook также утверждали, что историк был не единственным из тех, у кого были аналогичные связи со школьницами. «Я слышал — я обращаю внимание на этот глагол, он означает, что я не готов свидетельствовать в суде, давать интервью и называть источник, а только пересказываю недостоверные слухи — что это был не единичный случай», — пишет выпускник скандальной школы Сергей Кузнецов. «В той же школе ещё много подобных примеров, и с этими людьми все ок», — соглашается с ним другой бывший учащийся Даниил Пиунов. Родители в комментариях жаловались, что такие темы невозможно обсуждать, если речь идет о всеми любимом преподавателе.

8 июля Надежда Плунгян рассказала о другом случае из своей школьной жизни в рамках флешмоба #Янебоюсьсказать: «Когда я была ребенком, меня преследовал парень старше на несколько лет. Мне было 13, ему 20−21, он преподавал в матклассах, и я была не первым его объектом. (…) Вообще насилия в стенах школы было много, и никто не осознавал масштабов, хотя почти все дети его видели».

По всей видимости, особенное отношение коллектива к отдельным выдающимся учителям, которым все прощается, — это тоже часть проблемы. Рассказанная Екатериной Кронгауз история, уверен один из комментаторов, есть «в каждой школе такого типа — с институциональным культом часто действительно очень талантливых учителей».

Многие преподаватели забывают, что их ученики в первую очередь дети. Фото: Sputnik / Scanpix

Это предположение заставляет вспомнить о, пожалуй, самом громком сексуальном скандале последних десятилетий — систематическом совращении малолетних священниками католической церкви в Бостоне, расследованном журналистами Boston Globe в начале 2000-х годов. В преступлениях участвовали несколько сотен католических священников. В 2015 году эти события стали основой сюжета биографического фильма «В центре внимания». Тогда именно непререкаемый авторитет церковнослужителей перед детьми и обществом позволял им в течение длительного времени оставаться безнаказанными.

В школе в этом смысле есть те же риски, что и в церковном приходе. Только за последние месяцы в российской прессе появлялось множество сообщений об отношениях, выходящих за рамки нормального учебного процесса. 25 августа в Татарстане возбудили уголовное дело после того, как школьницу госпитализировали во время очередного полового акта с 24-летней учительницей. 15 июня условный срок получила преподаватель из города Волжский Волгоградской области, состоявшая в интимной связи с восьмиклассником. В марте обсуждалась возможность увольнения учительницы рисования из Подмосковья Дарьи Пучковой, публиковавшей в социальных сетях откровенные фотографии.

Помимо московской школы №57, сомнительные контакты между школьниками и их наставниками, можно предположить, происходят в сотнях учебных заведений России. Впрочем, об этом едва ли кто-то узнает, ведь проблему предпочитают не замечать и не выносить сор из избы.