Люди, странствующие по западной части обширного Афросибирского континента, наверняка заметят, как зеленые поля и долины, по мере продвижения на восток, постепенно переходят в необитаемую выжженную пустыню, которая простирается вплоть до Сибирских гор. Достигнув примерно 55 градусов северной широты и 37 градусов восточной долготы, путешественник безуспешно будет искать на дикой равнине, овеваемой ветрами, следы огромного могущественного города, который располагался здесь сотни лет назад, прежде, чем его смела с лица земли Великая Вспышка.

Современные киберархеологи расходятся во мнении, как именно назывался этот город. Практически все документы и коды того времени, которые удалось извлечь из всемирной электронной базы, повреждены до неузнаваемости, а те, что сохранились, в основном представляют собой так называемые «доносительские документы» (об этом мы расскажем ниже).  До сих пор также не удалось до конца расшифровать язык, на котором говорили жители тех мест. К счастью, под толстым слоем пепла, бетона и глины, сохранились неопровержимые доказательства древней жизни — именно благодаря им, мы узнали, что этот город, скорее всего, назывался «Мазха» (или «Мозкха»).

Итак, что же нам известно? Недавние раскопки на территории Мазхи, проведенные при помощи киберботов, показали, что центром города была довольно крупная крепость из красного кирпича, площадью примерно в 45 цилиндрических билту. Множество останков и примитивной техники, найденные внутри крепостных стен, доказывают, что в последний момент перед Великой Вспышкой многие жители города пытались, как в античные времена, быть поближе к власти, слепо надеясь, что та их защитит.

Непосредственно за крепостными стенами начиналась сама Мазха: великий древний город с просторными улицами, площадями и довольно высокими, даже по современным меркам, домами. Очевидно, что для передвижения по огромному городу требовались транспортные средства, но все, что нам удалось найти на сегодняшний день — это многочисленные оплавленные фрагменты металлических корпусов с остатками надписей на верхнекитайском языке. Видимо, на этих аппаратах и передвигались жители Мазхи, используя для тяги специальных рабов, а возможно, и каких-то животных.

Поражают разнообразием жилища древних мазховитян. На расстоянии всего в несколько гипнобилту археологи обнаружили десятки разнообразных помещений, отличающихся как размерами, так и убранством. Например, в юго-восточной части города были найдены миниатюрные жилища, где, казалось бы, трудно разместиться и вдвоем, однако именно там оказалось больше всего человеческих останков, которые были буквально спрессованы друг другом. В то же время на окраинах Мазхи располагались гигантские дворцы с десятками входов, широкими коридорами, переходами и грандиозными потолками — в них могло бы без труда поместиться несколько тысяч человек. Вполне возможно, что эти здания выполняли какую-то культовую роль, где мазховитяне поклонялись своим богам.

Поразительное впечатление производит подземная часть Мазхи — по сути она представляет собой отдельный город из сотен обширных помещений, связанных между собой сетью тоннелей (в них были обнаружены остатки металлических рельс). Каждое из этих помещений украшено по-своему — те, что ближе к центральной крепости, богато декорированы мрамором и мозаикой, наподобие античных вилл. В тех, что на периферии, использованы более практичные и дешевые материалы, вроде цветного биопластика. Очевидно, жить под землей могли себе позволить только богатые горожане — тоннели же служили им для повседневных визитов друг к другу. Археолог Дамба Тафари выдвинул гипотезу, что архитектура этих тоннелей, благодаря особенностям акустики, позволяла жителям соседних «вилл» общаться друг с другом на расстоянии — то есть выкрикивать в темноту необходимые реплики и получать ответы.

За недостатком данных мы имеем слабое представление о повседневных занятиях мазховитян. Как в любом крупном городе, в Мазхе существовали торговые лавки — множество таких лавок, отмеченных цифрой, похожей на древнеарабскую «5», было найдено на окраинах города. Были там и школы, и лечебницы, и мастерские, но к моменту Великой Вспышки большая часть городских зданий оказалась заброшенной: по-видимому, мазховитяне, осознав, что их ждет, решили, что всякая деятельность в их случае бессмысленна: тогда они попросту махнули рукой на свои дела и заперлись в домах в ожидании конца. В жилищах, рядом с останками, найдено множество фрагментов примитивной техники из стекла и пластика — вероятно, с их помощью горожане пытались развлекать себя и близких.  

Политическая система Мазхи к моменту ее разрушения,  судя по всему, была развита очень слабо. Мы знаем, что городом (а может, и страной, к которой относилась Мазха) управлял Вождь, носивший также прозвище «Царь-и-Бог» (его изображения и изваяния обнаружены во многих частях города), чья власть опиралась на обширную военно-полицейскую систему. Остальные политические институты либо были ликвидированы за ненадобностью, либо выполняли настолько номинальную роль, что не оставили в истории никакого следа.

Гораздо лучше дело обстоит с социальным устройством, которое удалось восстановить, благодаря открытиям выдающихся археологов Табо Гарпанча и Барбэ Фолами. Они установили, что в Мазхе существовала так называемая «цветовая дифференциация» — во всех частях города были обнаружены останки людей в ярко-желтых одеждах с кубическими коробами за спиной. Возможно, это представители богатейшего и влиятельного класса мазховитян, а в коробах они носили соответствующие знаки власти.

В то же время мы знаем о существовании людей, носивших единую оранжевую форму (Гарпанча и Фолами предполагают, что это были так называемые «развлекатели»), знаем о наличии мужских останков в черных костюмах из дорогой тонкой ткани («советники Вождя»), в некоторых зданиях сохранились фрагменты белых одеяний («жрецы»?), но самое большое количество останков было обряжено в темно-зеленые и темно-синие одежды, что несомненно относит их к когорте воинов или охранников.  

Как мы уже говорили в самом начале, археологам удалось извлечь из всемирной электронной базы обрывки документов, явно имеющих отношение к Мазхе. Их количество поражает — это более пятидесяти тысяч документов, и все они представляют собой, по сути, доносы горожан друг на друга. Очевидно, стремясь укрепить свою власть, «Царь-и-Бог» издал указ, поощряющий клевету и наушничество, возможно даже с обещанием денежного вознаграждения. Так или иначе, мазховитяне принялись массово составлять «доносительские документы» и отправлять их полицейским — в результате, после массовых репрессий, буквально за несколько лет население Мазхи стремительно сократилось.

Не стоит забывать, что к моменту Великой Вспышки Мазха была окончательно истощена длительными войнами, упоминания о которых тоже попадаются в «доносительских документах» (там горожане обвиняют друг друга в шпионаже в пользу других стран). В самом городе мы не видим следов разрушений, но очевидно, что военная деятельность нанесла ему непоправимый ущерб. Улицы Мазхи кажутся вымершими и опустевшими. Дорожная вымостка изрыта глубокими ямами и рытвинами, как будто ей не занимались, по меньшей мере, пятьдесят лет. При раскопках в городе не найдено ни одного дерева или цветника — это означает, что мазховитяне давно забыли, как выглядит зеленая трава и растения.

Когда произошла Великая Вспышка, город находился в глубокой депрессии. К тому же исследования палеоклиматологов показывают, что последние два года перед Вспышкой температура в Мазхе практически не поднималась выше 10−12 метубилту, кроме того, в городе почти все время шел снег. Сразу же после Вспышки великая Мазха обратилась в пепел за несколько минут. 

Некоторые исследователи цинично полагают, что Великая Вспышка стала спасением для Мазхи. Изоляция, жадность и равнодушие к чужой и собственной судьбе сделало мазховитян непригодными ни к какой деятельности, фактически перечеркнув их прежние достижения. Однако мы считаем, что сегодня, в Эпоху Зеленого Милосердия, эта концепция не выдерживает никакой критики.   

Дженго Адиуль

Перевод с афросибирского — Алексей Яблоков.

Иллюстрация В.С./SpektrPress