«Полицейский запретил девушке в кокошнике фотографироваться на Красной площади», — сообщают новостные порталы, и глаз сразу спотыкается о диковатый заголовок. Но нет, никакой ошибки — блогерам Татьяне и Сергею Безгодовым на самом деле запретили фотографироваться на Красной площади, и на самом деле — из-за кокошника. Потому что кокошник, по мнению сотрудника полиции, который пресек «несанкционированную акцию», — «элемент маскарадного костюма», а для съемки в маскарадных костюмах возле Кремля требуется, как выяснилось, специальное разрешение.

Казалось бы, стилизованный псевдорусский наряд отлично укладывается в тренд «консервативного возрождения». Ряженые в условно народные костюмы люди — чаще, впрочем, в папахах и с нагайками, чем в кокошниках, претендующие на то, чтобы выражать народное мнение путем локального и относительно мягкого пока террора, — посредством самовольного закрытия неугодных выставок, например, — идеальный, легко визуализируемый собирательный образ для направления, в сторону которого Россия постепенно сдвигается в рамках поиска «идеологии национального консенсуса».

Следует оговориться — Безгодовы никакого отношения к самозваным запрещателям не имеют; муж просто фотографирует жену в нарядах «под старину» и симпатичные домики, фотографии выкладывает в личный блог и в инстаграм (после происшествия на Красной площади доступ к собственным ресурсам супруги ограничили). Но полицейский, который вызвал наряд, чтобы обуздать опасную нарушительницу, этого знать, разумеется, не обязан.

Касательно того, кто все же прячется в деталях — бог или дьявол — единого мнения у демонологов и богословов нет. Но эта стычка на площади — важная мелочь, многозначительная деталь картины, изображающей подлинные и мнимые ценности государства. Именно ценностный конфликт мы и наблюдаем. С одной стороны, — обычный человек, который, в теории, может одеваться как угодно, но был, словно бы для того, чтобы картина наша сделалась более понятной и выпуклой, одет по последней идеологической имперской моде. В полном соответствии с представлениями об особом пути, здоровой народной культуре и необходимости противостоять тлетворным ветрам заграницы. С другой — безымянный сотрудник полиции, то есть представляющий саму Империю.

Что же сообщает Империя человеку, одетому по-имперски? Во-первых, что, оказывается, существует регламентирующий документ, который четко описывает, как может одеваться вышедший на Красную площадь человек, а как — ни в коем случае не может. Во-вторых, что именно эта вот одежда в самом сердце Империи, озабоченной поисками идентичности, рядом с золотыми куполами кремлевских соборов как-то по-особенному неуместна, и ношение ее может оказаться наказуемым (спойлер — в данном конкретном случае все закончилось относительно хорошо, из ниоткуда появился мудрый сотрудник ФСО, каковой и спас любительницу кокошников от ареста). В-третьих, и это, наверное, самое важное, — что ко всем потугам нарядиться имперцами, восстановить традиции, поддержать справедливую и дальновидную политику государя нашего, пропитаться ароматом духовности и так далее, Империя относится совершенно однозначно. Империя считает это маскарадом. И если маскарад не разрешен заранее соответствующей инстанцией, — смотри печальное «во-вторых».

Татьяна Безгодова. Фото со страницы «Вконтакте» Сергея Безгодова.

Между Империей и человеком — пропасть. Потому что человек Империи не нужен. Даже человек, влюбленный в Империю искренне. И уж тем более человек, которому, как Татьяне Безгодовой, просто нравятся кокошники (она пыталась доказать, что кокошник — часть ее обычной одежды и даже предъявляла соответствующие фотографии). Поддержка возможна только в форме разрешенного маскарада. И как только ряженые делают шаг в сторону — неведомый миру начальник немедленно и не без удовольствия угощает их подзатыльником — история с выставкой Стерджеса в Центре братьев Люмьер и бедами карнавального движения «Офицеры России» очень хорошо иллюстрирует этот тезис.

Регламентированный маскарад добровольной поддержки власти не предполагает наличия у участников настоящих убеждений. Убеждения вредны и наказуемы. Единственная добродетель здесь — готовность по команде сменить маску. Превратиться, например, из ярого антиамериканиста в не менее ярого поклонника президента США (тоже ненадолго, разумеется — до первых реальных шагов нового американского президента). Всегда в выигрыше, то есть, как минимум, вне критики — те, кто правила карнавальной игры принимает и кривляется максимально нелепо, как Наталья Поклонская, защищающая честь последнего царя от киноклеветников, или «байкер Хирург», предлагающий налепить на российский герб колосья с советского и «звезду победы». Напялить маску на многострадального двуглавого орла. 

Кстати, не надо думать, что, если вы в число ряженых фанатов власти не входите, власть не сумеет инкорпорировать вас в массу участников веселого карнавала. Последний комментарий замглавы ФСИН Валерия Максименко по поводу истории Ильдара Дадина, которого избивали в колонии — отличное тому подтверждение. Тут есть и издевательская благодарность «блогерам и правозащитникам», которые не поддались на провокации, имеющие целю, разумеется, дестабилизировать обстановку в стране. Тем, кто, нарядившись правозащитниками, пляшет по правилам властного маскарада. Однако участником веселого танца оказывается и сам Дадин, у которого тюремный начальник обнаруживает талант к имитации, артистизм и фантазию.

Площадная дискуссия говорит нам прямо — ценность здесь одна: готовность подчиняться требованию полицейского («Сначала ты должен любое мое требование выполнить, а потом уж жалуйся, закон такой», — сказал мне однажды сотрудник полиции в отделении, и я эту мудрость запомнил).

Наряды не имеют значения, а убеждения нужно менять, как наряды, если попросят.