На днях в Саудовской Аравии состоялась официальная встреча по поводу урегулирования российско-украинских отношений. На переговоры приехали представители из 40 стран. Россию не позвали. Да и встреча ничего не прояснила: какие-то намерения, какие-то предварительные шаги…

Конечно, любой здравомыслящий человек понимает, что все эти пышные ритуалы никакой практической пользы не приносят. Настоящие переговоры совершаются тайно, в секретной обстановке и, разумеется, без участия прессы и других лишних людей.

Заявляю это ответственно, с полным знанием дела, поскольку лично побывал на такой встрече. Состоялась она вовсе не в Саудовской Аравии, а на горной дороге из Тбилиси в Ереван. Сразу хочу сказать, что с моей стороны это вышло ненамеренно: я просто купил билет на девятичасовую маршрутку, как делал уже много раз. Но тут колесо судьбы повернулось в неожиданную сторону.

Обычно в таких маршрутках ездят либо тихие россияне с приятными бородами, либо шумные армянские красавицы, которые всю дорогу говорят по видеосвязи, даже стоя у будки пограничника. Но в этот раз всё пошло не так.

На автобус я пришел первым. Почти сразу в салон сели двое: англичанин и американец. Знакомы они не были. Американец — пожилой еврей, похожий на Боба Дилана, с рюкзаком и укулеле, не обратил на меня внимания, зато англичанин стал подробно выспрашивать, откуда я, что сейчас творится в России, а узнав, что я журналист, спросил, к какому крылу я себя отношу — к правому или левому? Я глупо сострил, что в России крылья принято обрезать, но англичанин глубокомысленно кивнул, после чего вышел из маршрутки и больше не появлялся. Он не поехал в Ереван! Просто исчез.

Но это было только начало. Через пять минут в автобус сел ещё один американец — долговязый, лысый, в круглых очках, с хорошо поставленным голосом. Судя по его манерам и дикции, он сперва работал на радио, а когда его уволили, стал торговать Библиями. Обнаружив в маршрутке соотечественника, он страшно обрадовался, и через пару минут эти двое уже обсуждали Нью-Йорк, поскольку оба оказались оттуда. Странен был их диалог. Я с трудом представляю себе, чтобы два москвича, случайно совпавших во времени и месте, спрашивали бы друг друга: «Вы бывали в Орехово-Борисове? Как вам архитектура?» — «О нет, я вырос в Чертанове — думаю, это впечатляет не меньше».

Пока американцы таким образом разминались, в автобус сели две женщины из Китая. Тут я по-настоящему испугался. Будь мы где-нибудь в центре Европы, на солнечной автостраде Париж — Тулон, столь пёстрый состав попутчиков меня бы не удивил. Но, чёрт возьми, в девять утра в пыльной маршрутке, которая пять часов тащится по горным дорогам из Тбилиси в Ереван?

Китаянки чинно поздоровались, спросили что-то по-английски у водителя-армянина. Тот, не поняв ни слова, уверенно кивнул и стал запихивать чемоданы в багажник. Пора было отправляться.

И тут до меня стало доходить. Всё это неслучайно. Все эти люди сели в маршрутку с тайной целью. Пропавший англичанин, допустим, появился, чтобы передать сведения американцу. Потом пришел второй американец, и они стали говорить про Нью-Йорк (разумеется, обсуждали информацию англичанина, только на тайном языке). А ещё эти китаянки — вон они как улыбаются, водичку пьют, готовятся…

Постепенно пазл сложился. Я находился не в маршрутке, а на сверхсекретных переговорах, где присутствовали представители трёх супердержав: США, Китая и России — в моём лице. Европа, как уже было сказано, своё дело сделала и ушла от греха подальше. Можно было побежать следом за ней, но, в конце концов, если судьба выбрала меня, если никто из моих соотечественников на более высоком уровне не смог или не счёл нужным присутствовать, — окей, я буду представлять свою страну.

Первый час переговоров прошёл в молчании. В общем-то это логично, думал я. Надо присмотреться друг к другу. Нечасто представители сверхдержав встречаются в неформальной обстановке, особенно когда за окном не пальмы Саудовской Аравии, а Марнеульский завод консервов.

— Кто-нибудь бывал в Таиланде? — спросила вдруг Америка. — Там жил мой приятель, и у него была тайская жена. Окрутила его, потом ограбила и ушла к другому! Он ещё и за развод заплатил…

Я лихорадочно соображал, что, собственно, пытаются донести до России (то есть до меня) США. «Видимо, дают понять, что отношения с Востоком не принесут нам успеха, — решил я. — Предостерегают, что придется расплачиваться».

Я покосился на китаянок. Они дипломатично улыбнулись и промолчали. Разумеется.

— Я не был в Таиланде, — миролюбиво сказал я. — И вряд ли соберусь в ближайшее время.

— И правильно! — похвалила Америка. — Делать там нечего. Лучше съездите в Колумбус, штат Огайо: такая красота.

Я поблагодарил, мысленно проклиная себя за то, что плохо подготовился к встрече. Про штат Огайо я не помнил ничего, кроме того что там влажный континентальный климат. В любом случае, речь, кажется, шла о необходимости повернуться лицом к Западу.

Между тем долговязый не унимался. Горячо жестикулируя, он убеждал нас, что развод и женитьба, в сущности, одно и то же в плане затрат (то есть склонял Россию не делать резких движений по отношению к партнёрам), говорил про осознанное родительство, про то, что надо учиться понимать своих детей (видимо, имея в виду отношения государства с населением), затем долго ругал европейские образовательные учреждения (как бы делая комплимент российской педагогике) и наконец пришел к выводу, что лучше всего просто ездить по миру, наслаждаясь горами и памятниками древности.

Иными словами, Америка внушала России, что та может всё сделать сама — без истерических ультиматумов, без демонстративного разрыва отношений с целым миром, без мифической дружбы с Бурунди и Зимбабве: остановиться, спокойно подумать, а затем сделать все необходимые шаги, чтобы не остаться в полном одиночестве и не рухнуть под тяжестью собственных замыслов. Получая, таким образом, шанс на свободную торговлю и дружбу со всеми миром.

Китай явно одобрял эту инициативу, хотя в некоторых местах был не согласен (особенно в плане осознанного родительства). Но недовольство своё выражал лишь лёгким вскидыванием бровей.

— Что нас всех погубит, — вдруг мрачно сказал второй американец, похожий на Боба Дилана, — так это искусственный интеллект.

— Вы тоже так считаете? — обрадовался долговязый. — Это ужас, это просто fucking конец света! Я проделал опыт: попросил ChatGPT написать песню про Первую мировую войну. И он мне такое выдал!.. Никакой эмпатии, сплошное веселье, а ведь 10 миллионов человек погибло! За что они гибли? Чтобы какой-то fucking робот…

— А можно, я сыграю на вашем укулеле? — вдруг сказал я Бобу Дилану.

Тот, не удивившись, протянул мне старый, разбитый и склеенный в нескольких местах инструмент. Это было благородное музыкальное изделие, которое прошло с хозяином явно не одно путешествие.

Все замолчали.

— Это не шутки, мы встретились в маршрутке, — запел я, изо всех сил дёргая струны. — Под номером один! Едем и молчим! Он говорит: «Доброе утро», — а я не слышу будто. Он сжал мне руку сильно, а дальше — как бывает в лучших фильмах…

— О чём эта песня? — спросил Боб Дилан.

— Трудно перевести, — ответил я. — Примерно так: наша жизнь — утомительное путешествие в минивэне. И это не шутка. Мы так долго едем, что перестали слышать друг друга. Но есть надежда, что мы пожмём друг другу руки. Тогда путешествие кончится хорошо, как в кино.

— Horosho, — сказал Боб Дилан.

— Правильная песня, — одобрил долговязый.

А китаянки зааплодировали.

Фото czarny_bez/istockphoto