Люди слушают небо. Репортаж из Торецка, где каждое утро на жителей падают бомбы

С начала мая российская армия начала новое наступление, которое, кажется, никто за пределами Украины не замечает. Многочисленные удары по городам и поселкам прифронтовых зон теряются на фоне ожидаемого контрнаступления ВСУ и новостей из Бахмута и Белгорода. Сводки об обстрелах Херсонской, Запорожской, Донецкой и Харьковской областей уже стали информационным фоном. Между тем, в этих небольших городах по-прежнему настоящие бомбы, погибают люди и разрушаются дома. Военный корреспондент «Спектра» Дмитрий Дурнев побывал в Торецке — городе, над которым в последнее время постоянно кружат российские самолеты и сбрасывают бомбы на мирное население.

С детства с нами остаются слова наших бабушек, переживших еще прошлую войну. Моя бабушка, Лидия Николаевна Трофименко, на любой непорядок в доме привычно говорила: «Как после бомбежки!». Я никогда раньше не вдумывался в смысл этой фразы и так же привычно обращался с ней к своим детям — до определенного момента. Теперь, проведя неделю во время и после бомбежек Донецкой и Харьковской областей, я точно знаю, что это такое. 

Во вторник вечером, 23 мая, в город Торецк Донецкой области с самолета прилетела ракета. В среду с утра тот же самолет, а может и другой, сбросил на город управляемую бомбу ФАБ-250. Бомба попала в школу № 6, которая еще в декабре была практически новенькой, отремонтированной, там грелись люди, а мне демонстрировали это место как образцовое — со светом и интернетом.

Бомба в 250 килограмм сильно повредила школу, но не окончательно — с декабря это уже четвертый прилет. В разбитых окнах, фасаде, в стенах уже не разобрать, где свежее повреждение, а где прежнее. Деревянный туалет возле школы вроде бы уцелел, свет восстановят со временем, и в уцелевшие помещения вновь будут приходить люди, чтобы зарядить телефоны.  

Через дорогу от школьной спортплощадки — большой городской храм Украинской православной церкви Московского патриархата. Год назад взрывная волна сильно повредила купола. Но стены храма прихожанам кажутся надежными, там по-прежнему собираются верующие, видны столы, где прямо во дворе кормят нуждающихся. 

Ракета, прилетевшая во вторник вечером, ранила пять человек, включая маленького ребенка. Торецк внезапно попал в новостные сводки, по всей видимости, из-за страницы в Фейсбуке главы областной военно-гражданской администрации Павла Кириленко и местных спасателей, которые сняли фото эвакуации раненых и других местных героев. Они каждый день встречают этот проклятый самолет и продолжают работать. 

В среду из самолета выпустили ракету в местное депо — там обычно стояли тепловозы и подвижной состав, обслуживавший шахты и Торецкую центральную обогатительную фабрику. В четверг городу немного повезло с погодой: когда пасмурно, гула с неба обычно нет.

— Каждый день авиация работает. У меня авиабомба в 250 кг упала на улице Героев труда, там сидело БТИ, мое управление коммунального хозяйства и «Торецкомсервис», тыльную сторону здания полностью снесло, теперь переезжаем, – обстоятельно рассказывает и. о заместителя главы военной администрации Торецка по ЖКХ Руслан Биленко. — А самое стремное — в понедельник в 7:40 прилетело в Забаловскую часть города, где написано «Торецк —город шахтеров». Там в дорогу большая авиабомба попала, хорошо хоть рядом с полотном. И там еще «Пункт незламности» («Пункты неуязвимости», любые помещения с генераторами и печками: иногда школы, иногда подземные бомбоубежища, иногда просто палатки, где можно согреться, зарядить телефон, воспользоваться интернетом – Ред.), туда тоже попало — короче, пробило трехметровый слой земли и сантиметров сорок бетона разорвало, до такой степени сильный взрыв был! В городе «Пункты незламности» обстреляны все, это бомбоубежище, школа №6, и на прошлой неделе три дня подряд прилетало в городскую больницу. В субботу центр города «Градами» накрыло — в больнице пожар был, тушили, жестко все…  А ракета вчера прилетела где-то в 21:30 — мама, папа и ребенок и еще две женщины рядом пострадали. Такие вот у нас дела…

Во вторник к вечеру Торецк снова получил электричество после массированного субботнего обстрела. Газа в городе нет и до победы не будет, воды нет и тоже до ремонта после победы не будет. Свет и переносные пятилитровые газовые баллоны для готовки — главные доступные блага большой цивилизации. «Пункты незламности», где зимой грелись, пользовались электричеством и интернетом, в Торецке были востребованы и весной — постоянные обстрелы все время повреждают электросети, город и один-два окрестных поселка постоянно в стадии ремонта и восстановления электропитания. Люди ездили в центр узнать новости и подзарядить гаджеты, в основных «Пунктах незламности» всегда было до десятка человек. Но сейчас пункты после бомбежек временно не работают.

Печки и ракеты

Я ехал в город в субботу утром, но к утреннему обстрелу и эвакуации опоздал: уж больно было жалко машину — дорога от Константиновки до Торецка битая-перебитая, яма на яме. Вопрос о ее ремонте не стоит: трубы от ракет «Градов» тут просто аккуратно выдергивают из полотна (они острые и сильно рвут колеса), ямы в городе немного подсыпали щебнем, а вот до междугороднего шоссе руки не доходят. Торецк стоит на отшибе: вода к нему шла по водоводу из оккупированной Горловки, газовые коммуникации перебиты, бои вокруг Бахмута поставили под вопрос и электроснабжение, но с этим борются: прорыты траншеи и закопаны подземные кабели, есть дополнительные ветки внутри города, да и техническую воду для бытовых нужд не только возят, но и пробурили для населения уже четыре скважины. Воду из них качают вручную, независимо от перебоев с электроэнергией.

Сами люди аккуратно рассредоточились — все больше по частному сектору. Зиму без отопления, воды и газа в панельной пятиэтажке пережить сложно, но можно. Самых упорных выдают аккуратно утепленные со всех сторон, торчащие с балконов и из окон трубы запрещенных «буржуек». Печки эти официально запрещены в многоквартирных домах (разрешены только в правильно оборудованных подвальных пунктах обогрева). Вместе с углем и дровами эти «буржуйки» сотнями раздавала в ноябре местная военная администрация.

Соседняя Константиновка по сравнению с Торецком — эталон благополучия, ее цены и жизнь обычно приводят в пример прифронтовые соседи. Она регулярно обстреливается, но, кроме обстрелов, там есть газ, вода, столовые, кафе, цивильные АЗС с хот-догами и круассанами, которые с удовольствием употребляют ребята, не успевшие еще снять бронежилеты.

В Торецке же все внимательно и напряженно живут свою жизнь — слушают небо, не летит ли самолет? Слушают взрывы: «Ты внутрь себя смотри, если прилеты начинаются, они с таким звуком, как будто изнутри тебя идет «ба-а-а-х»!».

«У нас стреляли постоянно»

— Мы при фронте с 2014 года, — говорит глава военной администрации Торецка, полковник Василий Чинчик. — у нас стреляли постоянно: и прилетало, и люди гибли, но последние пару недель все особенно интенсивно…

По словам Чинчика, в городе сейчас осталось 15 200 людей, 730 из них — дети. Детей и беременных в этом городе считают поименно, в субботу, например, был большой эвакуационный выезд — 26 человек. Людей на эвакуацию зовут ежедневно и неустанно, власть бьется с населением Торецка, Нью-Йорка и нескольких пригородных поселков типа Петровки, Щербиновки, Леонидовки изо всех сил. Сейчас 5 000 человек при получении гуманитарной помощи написали за себя и свои семьи официальные заявления об отказе от эвакуации. Впрочем, их продолжают уговаривать, и как только собирается группа желающих, ее вывозят — как официальные власти, так и волонтерские фонды, которые уговаривают людей самостоятельно.

Сам Чинчик все время в движении, для встречи с журналистами он на десять минут заскакивает в свой рабочий кабинет, а потом сразу же покидает здание — власть в таком месте не должна иметь постоянного пристанища. Говорят, что и ночует Чинчик каждый вечер в разных местах. Он очень неохотно говорит о конкретных услугах, предоставляемых населению Торецка, просит журналистов не заходить в больницу, не привлекать внимание. Он уверен, что с «той стороны» вдумчиво и напряженно работают над уничтожением ростков нормальной жизни в городе.

Сегодня Торецк живет за счет самозанятых (продавцы на рынках), бригад слесарей, что удерживают в рабочем состоянии насосы на шахтах, бригад энергетиков и героических бюджетников. Многие получают пенсии — как обычные, так и повышенные шахтерские. По мнению Руслана Биленко, в живом состоянии город поддерживают примерно две тысячи человек. Учителя и врачи в этот перечень входят условно — неповрежденных школ в городе не осталось, но дистанционно преподаватели могут вести уроки откуда угодно; врачи продолжают вести прием, работает скорая помощь, но практических возможностей у них все меньше.

Тщательными многомесячными «стараниями» российских военно-космических сил (ВКС) хирургическое отделение Торецкой городской больницы переехало в Константиновку, компьютерный томограф — в Киев, а местные роддом и вовсе прекратил работу. Полковник Василий Чинчик знает примерные сроки родов всех четырех беременных, оставшихся в Торецке — их ведь еще по этим дорогам в Константиновку или Краматорск везти. «Не знаю, как мы будем работать дальше, — пояснил глава военной администрации Торецка. — Сейчас, в такое тяжелое время, мы пытаемся взамен вывезенного в Киев компьютерного томографа получить новый, через благотворительный фонд «Мрия». Благотворительные организации передали транспорт, первичное и вторичное звено у нас укомплектовано машинами скорой помощи, чтоб вывозить больных в относительно безопасные места типа Константиновки, Дружковки, где проводят более серьезные операции»

К субботе центральный корпус больницы уже был разбит попаданиями. Пятиэтажное здание устояло, но стояло «раскрытым»: предстояло чем-то закрыть вынесенные взрывной волной окна и двери, ремонтировать пострадавшие Территориальный центр и профилакторий «Радуга». Формально бомбами повреждены детское и хирургическое отделения и родильный дом, но пациентов там, разумеется, уже нет. Интенсивные бомбежки и обстрелы имеют и побочный эффект — закаменевшие в своем решении оставаться на месте «люди-кусты» понемногу эвакуируются, их везут не на пустое место. По словам Василия Чинчика, каждой семье разъясняется, в какую область и на какие условия они едут, что там с питанием, показывают фотографии помещений…

«Сейчас больше поехало, для нас сегодняшние 26 человек — хорошая цифра, — рассказывает Василий Чинчик. — Бывало, что вывозили и по четыре человека. Наверное, сейчас это оттого, что ВСУ дают качественный отпор врагу и на фронтах стало погорячее. Враг в ответ не находит ничего другого как обстреливать мирное население и критическую инфраструктуру». В среду, 24 мая, благотворительная организация «Пролиска» вывезла из Торецка уже 30 человек, поток понемногу растет.

На столе перед главой военной администрации лежит пара зажигательных элементов еще советского времени: это такие маленькие стаканчики из твердого пластика с магнием внутри. Все вокруг в центре города усеяно либо этими стаканчиками, либо характерными следами на траве и асфальте. Сгорающий магний оставляет красивые, яркие горстки пепла... Увидеть под елкой «коллекцию» всевозможных труб, маршевых двигателей ракет и россыпей зажигательных элементов тут обычное дело. Коммунальщики привычно собирают железо в кучи, а иногда даже сбрасывают в урны.

«Это чистая методика запугивания населения, вы же видите — военных у нас нет, - поясняет полковник Чинчик. — Они по центру города ударили зажигательными магниевыми боеприпасами, сгорело 30 домов и квартир! Посмотрите, они ж везде валяются — они горят при температуре 2000 градусов, асфальт в отдельных местах пропаливают… Это кассетного типа ракета: четыре болванки, заряженные вот такими мелкими боеприпасами, еще со времен Советского Союза. Хорошо еще, что они много лет хранились и не все срабатывают, а то бы проблем было гораздо больше!»

Правило двух стен

В Торецке нет надписей про «безопасную сторону улицы при обстреле», как это было в блокадном Ленинграде. Здесь люди максимально рассредоточены — в основном, по частному сектору. Они не допускают праздных прогулок и всегда помнят о правиле «двух стен»: если оказался во время тревоги или обстрела в квартире или в частном доме, желательно спрятаться в коридоре или в ванной, за защитой как минимум двух стен. Это не всегда помогает — ванная комната (самое надежное, как утверждает молва, помещение в панельном железобетонном доме) пользуется очень плохой репутацией у хирургов. В случае прямого попадания в квартиру тех, кто остался в этой закрытой со всех сторон бетонной клетке, жестоко ранят осколки кафеля, стеклянных полок и всевозможных флаконов. Лучше все-таки — в бомбоубежище.  

Об очередном ракетном залпе Руслан Биленко сообщил мне из коридора своей квартиры, где с женой и собакой привычно пережидал обстрел. При обстреле люди чаще всего слышат грохот и видят дым на улице — и все! Уже потом все попадания в большие объекты «локализуют» пленкой и досками, чтоб дожди не мочили имущество в оставшихся неповрежденными помещениях. 

В Торецке — только подумайте — несмотря ни на что, продолжают работать четыре маршрута городского транспорта. Я также побывал на паре местных рынков, где вода и яйца были дешевле, чем в Константиновке. Хотя сигареты гораздо дороже, а алкоголя не было вовсе — легально его не продают во всей Донецкой области.

Ежедневное выживание состоит из множества непонятных непосвященным людям ритуалов: туалеты стараются посещать на улицах, деревянные будки стоят прямо над бетонными крышками коллекторов. Воду приходится тратить бережно, электричеством дорожить. Меня познакомили с женщиной, у которой дом в 800 метрах от окопов ВСУ, света у нее нет уже больше полугода, обстрелы для нее — совершенно будничное явление, равно как и быстрая готовка на пятилитровом газовом баллоне, а также ранний отход ко сну в защищенном месте. Главная и необходимая вещь в хозяйстве сейчас тачка — на нее можно нагрузить много бутылей с водой.

Возле одной из водных скважин я пообщался с терпеливой очередью, состоявшей из пяти-шести людей с такими тележками. Один мужчина набрал 40 литров («на сутки хватит!»), второй грузил множество пятилитровых бутылей, твердо сказав: «100 литров буду качать, помидоры жена посадила — надо полить!».

Очередь сочувственно и как-то очень деликатно промолчала. Что такое 10 ведер на огород? Слезы!

С некоторым чувством неловкости я вернулся в Краматорск — в квартиру с горячей и холодной водой и газом, и с сиренами воздушных тревог. В Краматорске четко работает система оповещения, бывает по три раза в час. Столицу подконтрольной Украине части Донецкой области плотно прикрывает ПВО,  и авиационных бомбежек здесь не знают. Сюда прилетают либо большие «Искандеры», либо небольшие, но быстрые зенитные ракеты комплексов С-300. В день, когда я был в Торецке, что-то крупное прилетело в промышленную зону Краматорска — грохнуло на весь город, и только потом завыли сирены. В нашем подъезде девятиэтажного дома люди были в четырех квартирах. Всех жителей настоятельно призывают покинуть регион, но они даже не бегут в бомбоубежища (здесь их просто практически нет). Оставшееся в городе маломобильное и часто неимущее меньшинство не собирается оборудовать и благоустраивать подвалы панельных домов, как это делают в Киеве. Люди просто ждут, что сегодня опять пронесет…

P. S. Глава военной администрации Торецка Василий Чинчик просил написать, что в его городе есть большая проблема — для эвакуации населения, работы коммунальщиков и спасателей нужен бронированный транспорт. В Торецке на прошлой неделе благотворители из организации «Белые ангелы» вывозили семью — было прямое попадание. Люди выжили, но получили баротравмы, бронированная капсула машины повреждена. Молодым людям, которые бесконечно и многократно, под обстрелами, уговаривают пожилых жителей Торецка эвакуироваться, тоже нужна защита.

От себя хочется добавить, что городу Торецку также нужен хотя бы один эффективный и современный комплекс ПВО. Потому что вражеский самолет, который гудит в небе по утрам и сбрасывает мощные бомбы на жилые кварталы, больницу и школы, выглядит безобразно.