В Москве проходит слет грозных силовиков, XVII-ое совещание руководителей спецслужб, органов безопасности и правоохранительных органов иностранных государств - партнеров ФСБ России. Фронтмен, естественно, - директор ФСБ Александр Бортников, а главная тема – борьба с терроризмом. Беспокоит Бортникова многое: беспилотники, мессенджеры, попытки радикальных исламистов пробраться в развитые страны по поддельным документам, но главное Бортникова беспокоит российская молодежь. В России, по его утверждению, растет активность радикальных молодежных группировок.
Взгляды главы ФСБ на радикальных молодых людей могут показаться несколько даже экзотическими. Ну, вот, например, прямая цитата: «Резко повышается активность различных социальных групп и радикальных молодежных, в том числе фанатских, группировок, являющихся сторонниками правого и левого экстремизма и призывающих к силовым акциям против мигрантов и вынужденных переселенцев, исповедующих ислам». Признаки повышения такой активности, говоря откровенно, в глаза не бросаются: некоторый рост ксенофобии социологи, конечно, фиксируют, но ситуация явно спокойнее, чем во времена «бирюлевского восстания».
Пропаганда сделала свое дело, россияне теперь боятся и не любят американцев и украинцев, тема «мигрантского засилья» давно отошла на второй план, сильных или хотя бы заметных националистических организаций в стране как не было, так и нет, а на последний Русский марш в Москве вышло всего несколько сотен человек.
Но, предположим, что Бортников, как ему по должности и положено, владеет результатами каких-нибудь секретных исследований, недоступных обычному гражданину и доказывающих однозначно, что мигранты из Средней Азии снова пугают россиян сильнее, чем приспешники Госдепа. Интересно другое. Человеку, который хоть немного следит за смыслом произносимых слов, непросто представить себе «сторонника левого экстремизма», который «призывает к силовым акциям против мигрантов, исповедующих ислам». Так не бывает. Здесь противоречие в определении. Левак, который борется с мигрантами, - это что-то вроде сухопутной рыбы или горячего снега.
Секретарь Совета безопасности Николай Патрушев и глава ФСБ Александр Бортников. Фото TASS/Scanpix/LETA
Однако Бортников настойчиво подчеркивает, что дело мы имеем с выстраданной мыслью, а не со случайной оговоркой, говорит сначала о слиянии исламистской идеологии с неонацистской, а потом продолжает: «Результатом такой смычки стало то, что формы и методы осуществления право- и левоэкстремистскими группировками акций зачастую становятся неотличимыми от терактов, проводимых радикальными исламистами».
Ну, то есть, левые, правые и религиозные радикалы, вдохновляясь неонацистской идеологией, в едином порыве ополчились теперь против «вынужденных переселенцев». Видимо, как-то так следует понимать рассуждения директора самой влиятельной и самой страшной из российских спецслужб.
И тут, конечно, сложно удержаться от шутки о компетентности представителей российских спецслужб: после знаменитого интервью так называемых Боширова и Петрова над рыцарями плаща и кинжала не потешался только ленивый. А теперь вот и глава ФСБ без стеснения демонстрирует на публике довольно странные взгляды на идеологию лево-радикалов.
Кстати, вполне понятно ведь, почему тема левого экстремизма вообще возникла в речи Бортникова. Это отголосок взрыва на входе архангельское управление ФСБ, осуществленного 17-летним анархистом. По счастью, никто из сотрудников ведомства не пострадал, но очевидно, что происшедшее сильно задело комитетчиков: как выяснилось, несмотря на бездны полномочий, даже собственную безопасность они обеспечить не в силах.
Не смогли в свое время защититься от радикального художника, когда Петр Павленский поджег дверь здания ФСБ на Лубянке, и настоящего террориста тоже остановить не смогли. Отзвуками этой обиды является и решение отправить в СИЗО 16-летнего москвича, который переписывался с архангельским подрывником, и, как утверждает следствие, держал дома взрывчатые вещества, и дело «об оправдании терроризма» в Калининграде, заведенное из-за неаккуратного комментария в интернете (между прочим, есть основания предполагать, что это не последнее такое дело).
Акция Петра Павленского, во время которой он поджег дверь в здание ФСБ. Фото AFP PHOTO / Scanpix/Leta
Если все это держать в голове, то странные речи Бортникова начинают выглядеть совсем по-другому: это по-своему даже эффектный риторический ход. «Неонацизм», «исламизм» - хорошие раздражители, провоцирующие совершенно однозначную реакцию.
А за эффектным риторическим ходом – понятная стратегия. Чего на самом деле хочет глава ФСБ? Он ведь разговаривает не только с зарубежными гостями совещания, но и с собственным начальством, и даже – с собственной страной. Для каждой из аудиторий находит понятную угрозу: страна, которая про терроризм знает не понаслышке, терроризма, естественно, боится. А начальство, как минимум, с весны прошлого года, с мартовских протестных акций, явно озабочено и даже расстроено политизацией молодежи. Инициативы по обузданию юнцов, проникшихся протестными настроениями, появляются чуть ли не ежедневно. Пока Бортников выступал перед коллегами, депутат-единоросс Сергей Вострецов предложил лишать родительских прав тех родителей, чьи дети приняли участие в протестных митингах более двух раз.
Депутат хочет повысить цитируемость, попасть в тренд и выслужиться. А у главы самого серьезного в стране ведомства желания посерьезнее. Конечно, он хочет полномочий. Еще больше полномочий. Читать переписку в мессенджерах, контролировать использование дронов (слишком уж часто эти проклятые дроны стали летать над домами и дачами уважаемых людей) и без снисхождения разбираться с молодыми экстремистами, с этими опасными леваками, вдохновленными неонацистской идеологией.
Если для расширения собственных полномочий нужно произносить откровенно абсурдные речи, - что ж. Игра здесь явно стоит свеч. Порыв этот – общий для всех спецслужб мира, и демократии от автократий здесь ни в чем не отличаются. Специфика стран вроде нашей не в том, что спецслужбы здесь хотят контролировать каждый шаг и каждый чих гражданина, а в том, что у общества нет никаких возможностей ограничивать их аппетиты и контролировать их деятельность.