23 октября в Риге состоялся митинг против реформы образования, которая предусматривает увеличение количества уроков с преподаванием на латышском языке в школах нацменьшинств. Алексей Григорьев попытался разобраться, в чем же заключается суть реформы, вокруг которой уже теперь идет столько ожесточенных споров, и выяснил, что пока об этом можно только догадываться, но сами споры уже полностью заслонили собою предмет.

Конечно, оживление «русского мира» в Латвии спровоцировано не временем года, а приближением выборов, и политические игроки занимают, на их взгляд, выигрышные места, чтобы привлечь к себе внимание и заработать очки в предвыборных гонках.

Другого логического объяснения обострению вопроса о языке обучения в латвийских школах не вырисовывается. Да, президент сказал, что было бы неплохо, чтобы все говорили по-латышски, министр образования в соответствии со своим образом Черного Карла в пророссийских СМИ несколько раз делал заявления, смысл которых можно истолковать как стремление к укреплению позиций латышского языка в русской школе.

Правящей коалицией было выдвинуто предложение перейти к преподаванию на латышском языке общеобразовательных предметов в средних школах после 2020/2021 учебного года. Оно получило известность как предложение перевода преподавания в школах только на латышский язык. И вот, в понедельник, 23 октября, несмотря на тяжелый день, пара сотен (судя по фотографиям; если судить по заявлениям, то больше тысячи) активистов, среди которых было много бабушек и дедушек, некоторые с внуками, пришли к Министерству образования с лозунгами. Из них самым понятным был «Руки прочь от русской школы». Остальные были более загадочными, например, «Шадурка, не шадурь» и «Аз есмь Латвия».

Что же в сухом остатке? Министр образования Карлис Шадурскис и коалиция убедили своих избирателей, что латышский язык надежно защищен, а бабушки с дедушками теперь точно не забудут прийти проголосовать за кого надо.

Беспокойство вызывают внуки. Учиться ведь им. И хотелось бы, чтобы то, чему они научатся, помогло им в жизни. А тут начинаются неясности. Тех школ, которые были в наших с вами, дорогие бабушки и дедушки, детстве и юности, уже не будет. И нынешние школы необходимому мировому уровню тоже уже не соответствуют. Школьная система стоит на пороге больших перемен: образование будет постепенно переводиться на обучение компетенциям. Что, собственно, это будет означать на практике, мало кто знает.

Фото Reuters / Scanpix

Надо думать, в средней школе мы уже не увидим привычного деления на русские и латышские школы, а будет единая латвийская средняя школа, в которой обучение будет строиться по модулям, одним из которых и станет модуль родного языка и культуры, латышской, русской или украинской. Такими же модулями станут и иностранные языки. Но это я уже просто размечтался. А что действительно известно?

Обратимся сначала к планам перевода школ на обучение на латышском языке. Еще в июне министр образования рассказывал в СМИ об успехах билингвального образования нацменьшинств и уверял, что не надо его отменять.  Но отменяется ли оно в результате предлагаемых реформ? И знаем ли мы содержание самих реформ? Ни на сайте Министерства образования, ни где-то в другом месте не опубликован текст проекта реформы образования. В ответ на мою просьбу мне были предоставлены тезисы министерства, которые пока не план, а некие наработки к плану, реализация которого предполагается с учебного 2019/2020 года  (сам план министерство должно представить правительству к 8 ноября). Согласно этим тезисам, дети начнут учебу с «предшколы» (pirmsskola), то есть с пяти лет. Одной из целей предшколы является довести уровень владения латышским языком до такого, чтобы уже в начальной школе дети смогли начать учиться на латышском языке. Напоминаю, что предшколы намечается ввести в 2018/2019 учебном году, то есть в следующем. Программы их неизвестны, кто там будет преподавать — тоже. Возникают большие сомнения, что этот план будет исполнен в поставленные сроки.

Дальнейшие перемены касаются основной школы. В тезисах эти перемены сформулированы следующим образом: «С 2019/2020 учебного года в седьмом классе происходит переход на новый стандарт образования, который обеспечивает при окончании школы (то есть, видимо, к концу восьмого класса? Или уже в девятом? — А.Г.) преподавание 80% материала на латышском языке». Поскольку в настоящее время на латышском языке уже преподается 60% материала (может быть, лучше все-таки говорить о времени, хотя в тезисах именно материал), то такой переход не представит особых трудностей. Вопрос упирается в учителей, и им, вероятно, потребуется переподготовка. Такую помощь министерство обещает оказать.

Наибольшую настороженность вызвали планы перемен в средней школе, где, согласно тезисам, «с 2020/2021 учебного года все общеобразовательные предметы в средней школе будут преподаваться на латышском языке». При этом тезисы говорят о «возможности для учеников из национальных меньшинств изучать родной язык, литературу и предметы (модули), связанные с культурой и историей».  То есть билингвальное обучение как таковое не отменяется. Фактически речь идет о небольшом увеличении пропорции латышского языка, что означает только лучшую подготовку к сдаче государственных экзаменов, учебе в вузе, да и вообще к жизни в Латвии. Мне кажется, что гораздо большего внимания заслуживают вопросы подготовки учителей к такому переходу, а также само содержание модуля родного языка и культуры.

Меньше возражений вызвало решение о сдаче централизованных государственных экзаменов только на латышском языке. Оно было одобрено консультативным советом по вопросам образования национальных меньшинств. Как рассказала представитель Министерства образования по работе с советом Олита Аркле, в него входят директора национальных школ. У школ есть еще почти целый учебный год для подготовки тех учеников, которые могли бы при нынешнем уровне знания латышского пожелать сдавать экзамен на русском языке. По данным министерства, в прошлом году таких учеников было 8%. Хочется думать, что учителя с такой задачей справятся. 

Фото Reuters / Scanpix

Надо сказать, что я сторонник постепенного перехода к единой латвийской школе, с латышским как основным языком обучения, при возможности углубленного изучения родного языка и культуры, русского или какого-то другого, при большой роли английского языка и еще одного иностранного, французского или китайского, при сохранении сети школ, которые мы когда-то называли английскими (как 40-я или 34-я) или французской на улице Бриана. Какие-то гимназии могут быть в таком же смысле русскими — имени Пушкина или Ломоносова, не только в Риге, но и в Резекне и Даугавпилсе. И учиться надо начинать гораздо раньше, в этом смысле предшкола — решение едва ли не запоздалое и однозначно полезное. Государству следовало бы озаботиться и детскими садиками и даже яслями — ведь неработающие матери, которые могли бы работать, стали бы неплохим решением грозящей нам, по утверждениям экспертов, проблемы дефицита рабочей силы. Но, похоже, это я опять размечтался. Ведь все эти вопросы немедленно упираются в кадры, в подготовку учителей, в сложные взаимоотношения Министерства образования и самоуправлений, в двойном подчинении которых находятся школы. А тут еще свой электорат надо мобилизовать. Становится вообще не до учебы.

Снежный ком скандала вокруг реформы образования понемногу превращается в лавину, но разговора по существу так и не получается. Все четко разыгрывают свои роли. В расчете на свой электорат. В этом смысле мне симпатичнее всего позиция премьера Кучинскиса, который отказывается обсуждать то, чего нет — то есть программу или концепцию реформы. Вот будет концепция — и будем говорить.

Каковы же выводы из этой истории? Если заботит судьба внуков, а не ностальгия по СССР, то надо заботиться о как можно более безболезненном переходе на латышский как на основной язык образования для начала в средней школе, хорошем качестве всего преподавания, независимо от языка, хорошей и ранней подготовке по английскому, качественном содержании и хорошем преподавании модуля родного языка и культуры. Для этого надо сотрудничать с Министерством образования, где-то его поправлять, в чем-то критиковать, а в чем-то — поддерживать. Сотрудники министерства уверяют, что их двери открыты.