Если кто-нибудь захочет понять, что сейчас происходит с Россией, почему она ведет себя в мире так, как ведет, есть один очень простой, понятный и  точный камертон — отношение россиян к Сталину. Сейчас мы любим Сталина, как никогда после распада СССР. И в этой любви — ответ на вопрос, почему Россия аннексирует чужие территории, упивается войной санкций, шантажирует мир ядерным оружием, откровенно насмехается над демократическими ценностями и нормами международного права.

70% жителей России положительно оценивать историческую роль Иосифа Сталина. Таковы обнародованные 16 апреля результаты мартовского исследования «Левада-центра» под названием «Динамика отношения к Сталину».

При этом почти половина опрошенных готова оправдать сталинские репрессии и только 19% респондентов заявили о негативном отношении к Сталину. Такой уровень одобрения самого кровавого правителя в очень «не вегетарианской» истории СССР является абсолютным рекордом за все время проведения соответствующих опросов.

Иосиф Сталин. Фото RIA Novosti/Scanpix/LETA

Это не первый сигнал о том, что положительное  отношение к Сталину в России переходит в некое новое качество по сравнению с его портретами в сортирах на дачах или стикерами  с изображением усача во френче на каких-нибудь экзотических автомашинах, занимающихся частным извозом.

В середине марта в Новосибирске художественный совет при мэрии, вполне официальный орган неглупого и немаленького областного центра России, столицы отделения Академии наук, одобрил проект установки памятника Иосифу Сталину на территории обкома КПРФ.

За появление памятника Сталину проголосовали 11 членов художественного совета. Только три человека были против и один воздержался. Памятник установят ко Дню Победы — 9 мая. Понятно, что российские коммунисты своего отношения к Сталину не меняли, считая его национальным героем,  выдающимся государственным деятелем и закрывая глаза на пролитые им реки крови невинных людей. Но даже при таком отношении ставить памятники своему политическому кумиру они до поры, до времени не решались. Теперь такая пора, похоже, настала.

Время было такое. Как политики доходят до мысли, что Сталин — оружие Господа

Что же изменилось в России за последние 30 лет — с момента, когда на волне последовавшего в ходе горбачевской перестройки массового публичного разоблачения в СМИ преступлений сталинизма в российском обществе в целом доминировало представление о Сталине как о тиране и кровавом палаче?

Во-первых, распалась сама страна, величие которой поклонники Сталина ассоциировали с его именем. А то, что появилось на ее месте, явно не тянуло на великую державу, в которой привыкли жить (пусть бедно, убого, с ограничением элементарных гражданских прав и свобод) миллионы россиян. Потеря страны и экономические потрясения, бедность и преступность, в которые провалилась Россия в 90-е годы прошлого века, пытаясь построить на руинах обанкротившейся социалистической экономики эффективную рыночную, стали питательной средой для реванша сталинизма. Сталин начал ассоциироваться у людей, никогда при нем не живших, с идеей «сильной руки, которая способна навести порядок» в стране.

Владимир Путин. Фото EPA/Scanpix/LETA

Путин приходил к власти именно как «президент, способный навести порядок» и в этом смысле он — «наследник» Сталина, анти-Ельцин. В итоге одной из важных и последовательных черт политики путинской России стала ползучая реабилитация Сталина и сталинизма. Начиналось это исподволь. Появлялись телесериалы, в которых Сталин выглядел мудрым полководцем. С помощью тех же сериалов в сознание людей начали внедрять мысль о героизме советских «карательных органов», сталинских чекистов. Зато тема массовых репрессий, убийств в сталинских застенках и в лагерях архипелага ГУЛАГ миллионов невинных людей, а также цвета российской науки и культуры, постепенно начала исчезать из медийного пространства и из речей российских политиков. Сам Сталин в устах российских политиков и в школьных учебниках истории из одиозного злодея стал превращаться в «сложную, неоднозначную личность».

Отношение россиян к Сталину начало резко улучшаться далеко не сегодня и не вчера. Показательно, что еще в середине 2008 года, даже до августовской войны с Грузией, ставшей точкой отсчета возрождения империализма как практической внешнеполитической стратегии Кремля, в проекте «Имя России. Исторический выбор-2008» телеканала «Россия», Института российской истории РАН и фонда «Общественное мнение» долгое время лидировал именно Сталин. То есть, еще 11 лет назад россияне активно голосовали за кровавого палача как за самую великую личность в истории страны. Но тогда политическое руководство России все-таки сочло это лидерство слишком скандальным и силой переиграло результаты голосования Благо, фальсифицировать любые выборы, в том числе телевизионные, к тому времени российская власть научилась прекрасно. В итоге победил Ленин (тоже так себе выбор), второе место занял Юрий Гагарин, а третье — святой благоверный князь Александр Невский.

С тех пор произошло несколько событий, которые не могли не привести к росту популярности Сталина в российском общественном сознании.

«Ленин разрушил, а Сталин восстановил». Почему власти продвигают генсека и задвигают вождя

Во-первых, победа в Великой Отечественной войне была окончательно присвоена путинизмом и стала краеугольным камнем строительства новой российской идентичности. Получивший массовое распространение в России стикер с надписью «Можем повторить» и человеком с головой в форме серпа и молота с советского герба, насилующего человека с головой в форме нацистской свастики — квинтэссенция этого нового культа победы. Война в этом культе не горе и беда, а триумф и почти праздник. При этом официальная российская версия Второй мировой войны в принципе не допускает публичного признания того неоспоримого факта, что Сталин и Гитлер начинали ее осенью 1939 года как союзники. Как и того, что войну советский народ выиграл не «благодаря», а во многом вопреки Сталину, к тому же заплатив за эту победу до сих пор не осознаваемую (или забытую) обществом цену.

Потери СССР в Великой Отечественной войне до сих пор, спустя семь с половиной десятилетий, прямо влияют на демографию в России. Но это никого кажется не смущает. «Сталин — творец великой победы. Путин — наследник и продолжатель великих побед». Такой нехитрый дискурс активно транслирует нации российская пропаганда последние пять лет.

Во-вторых, присоединение (аннексия) Крыма была воспринята россиянами как возвращение к традиции «сильной России», которая не отдает территории, а отнимает их. Именно этот культ великой империи возрождал и насаждал Сталин. Он не был убежденным коммунистом по взглядам или республиканцем по стилю правления. Он, несомненно, был и мыслил себя императором великой империи. И присоединял чужие территории при малейшей возможности. Причем в России история с Крымом подавалась как волевое решение одного единственного человека. И эта прочно сидящая в генетической памяти россиян идея о сильном правителе автоматически начала транспонироваться с Путина на Сталина.  В этом смысле Путин в массовом сознании стал реинкарнацией Сталина как «сильного вождя», который «поднял страну с колен» и «заставил мир уважать нас». Хотя «уважать» и «бояться» — далеко не синонимы.  

Анна Политковская. Фото AFP PHOTO/Scanpix/LETA

В-третьих, в России власть, подобно тому, что происходило при Сталине, дала негласную санкцию на политический террор и сама начала активно осуществлять точечные репрессии. Понятно, что политиков и журналистов в России убивали и при Ельцине. Но все-таки убийства Анны Политковской и особенно Бориса Немцова не сравнить по значению и возможным заказчикам с теми, что происходили в России в 90-е. При этом большинство россиян в целом одобряют «точечный государственный террор» как способ «наведения порядка». Государственное насилие не вызывает в российском массовом сознании принципиального отвращения и отторжения.

Культ сильного государства и «сильного государя», попирающего любые правила ради «возвеличивания страны», попытка представить историю СССР как цепь сплошных побед и свершений с вершиной в виде победы в Великой Отечественной войне, насаждение идеи  безгрешности власти и ее права на бесконтрольное насилие во имя абстрактных государственных интересов или для борьбы с «пятой колонной» — вот компоненты, из которых складывается нынешняя массовая любовь россиян к Сталину. Он в их сознании «великий вождь сильной страны», а не палач и убийца.

Но думать, что сталинизм чуть ли не «генетическая болезнь» российского общества, что он неистребим, что мы не можем без «сильной руки», наводящей порядок «железом и кровью», было бы неверно. Как только в России появится власть, которая перестанет культивировать в практической политике сталинские добродетели и начнет называть вещи своими именами, отношение россиян к Сталину может снова стать таким, каким было в конце 80-х годов прошлого века. В конце концов, при всей любви к палачам на троне вряд ли большинство россиян хотело бы оказаться на месте невинных жертв этих палачей.