В канун  годовщины «возвращения Крыма» «Спектр» расспросил жителей полуострова, принимавших участие в тех исторических событиях с разных сторон, о том, что изменилось с момента вхождения этой территории в состав России. Собеседниками «Спектра» стали севастопольский бизнесмен, требовавший российский юрисдикции над полуостровом, симферопольский правозащитник, радеющий за идею крымско-татарского государства, и социальный активист левых убеждений, мечтавший, чтобы Крым стал независимым ото всех.

Александр Карлюк, руководитель движения «Защитим Севастополь»: «Пора поменять Меняйло»

На короткий миг — с февраля по март 2014 года включительно — население достигло высокой степени политизированности, чтобы спустя время вновь заснуть летаргическим сном. Следующий раз крымское общество проснулось лишь ради парламентских выборов в августе, чтобы найти ту партию, которая лучше других отвечает путинскому курсу. Карлюк был одним из первых, кто предложил блокировать украинские части, регулярно подвозил продовольствие для ополченцев, активно выступал с петициями за разрыв отношений с Киевом, но сейчас он по-прежнему не доволен властью — в регион зашли не те, кого он ждал. Он согласился встретиться в подвале своего небольшого магазина, где продается бытовая техника. Пока мы беседуем, в дверь периодически стучат покупатели.

Мы принимали активное участие в возвращение Крыма домой, даже были награждены медалями. Мы знали, на что шли, но мы не предполагали, что такие люди придут к власти. В начале всех событий мы все просчитали, но из всех возможных вариантов в Москве выбрали наихудший. Начинавшие «Русскую весну» не думали, что настолько вырастит уровень коррупции — на все документы есть.

Нынешний губернатор Меняйло (губернатор Севастополя Сергей Меняйло — прим. «Спектра») раньше был заместителем командующего Черноморским флотом, территориально базировался в Новороссийске. Мои знакомые оттуда говорят, что он ушел со скандалом. Подробностей не знаем, но в 51 год вице-адмирал свой пост не покидает добровольно. Что изменилось за этот год? Сейчас все назначения в Севастополе связаны уже с новороссийскими — нам прислали очередных «варягов». Теперь все, что касается денег, идет опять через пришлых.

Александр Карлюк. Фото из личного архива

Ситуация такова, что запрещена любая стройка. Кроме той, что разрешил губернатор, — строят исключительно его друзья, на самых лакомых кусочках города. Когда у руля был Янукович, сюда ставили донецких, теперь — вот этих. Рыба гниет с головы — Меняйло сделал столько ошибок в управлении, что пора заканчивать. Да, ты не должен быть специалистом во всем, ты просто должен быть честным и ответственным человеком, который расставит специалистов и будет контролировать их работу. Меняйло назначил непрофессионалов с криминальным прошлым. Он каждый раз говорит, что будет бороться с коррупцией, но ни разу даже программу действий не озвучил. 

Мне уже угрожали за мою позицию — сгорела машина, отключали в доме свет. 

Вот сейчас годовщина событий, но народ уже не проснется — выдохлись, устали. Но я рад, что мы присоединились — мы боролись против украинизации и добились своего. Путин говорит все правильно, выступает правильно. Я ему лично верю. Я верю, что все можно изменить, но только сверху. 

При Украине мы считали, что коррупция начинается в кабинете президента, в России — лишь на выходе из него. В этом нас никто не переубедил. Я знаю больше, чем говорю — у меня есть знакомые оттуда. Наша стратегия на сегодня — пора поменять Меняйло. Нужно четко понимать, что есть несколько команд, которые обступили престол. И та, что досталась нам, более коррупционная. Но мы ее заменим, это дело нескольких месяцев.

Заир Смедля, глава избирательной комиссии Курултая, журналист: «Флаги поменялись, а судьи и чиновники прежние»

Единственные, кто в прошлом году остались в стороне в момент всеобщей радости от присоединения — крымские татары. Их в одночасье записали в киевских лоялистов, хотя прежде центральное правительство не баловало их своим вниманием. Заир согласился встретиться в кафе с национальной кухней недалеко от квартала Кады-Маале, расположенного в кривых восточных улочках Старого города. В этой части Симферополя до сих пор сохранились постройки XVI столетия — на несколько веков раньше официального рождения столицы Крыма. У тюркских народов Курултай — это традиционный представительный орган, который созывается не реже, чем раз в 2,5 года. В промежутках решение парламента, в котором сейчас действует десяток партий, выполняет Меджлис. 

Как надо было заходить Москве в регион? Нужно было сначала сесть за стол переговоров с Меджлисом: обсудить статус язык, взаимоотношения с Киевом. Затем сделать это международным вопросом, куда пригласить Украину, а также США и Великобританию как гарантов Будапештского меморандума. Нормальная семья, когда разводится, делает это цивилизовано, а это был развод в стиле рабовладельческого строя. 

Заир Смедля. Фото из личного архива

Я был судим законом Украины и не буду говорить, что все правильно было в том государстве, — программа обустройства не работала как часы. Но я скажу другое: флаги поменялись, а судьи и чиновники прежние. Верхам выгодна такая ситуация — они сохранили те миллионы, что украли. Они не переживают ни за греков, ни за русских, ни за армян — им никто не нужен.

Фамилии коррупционеров пока публично не готов назвать — засудят.

Будапештского меморандума — договор о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (был подписан в 1994 году). Киев соглашался на статус безъядерной зоны в обмен на незыблемость границ. Однако документ не был ратифицирован ни одной из подписавших его стран — Украина, Россия, США, Великобритания. В свою очередь Путин заявил, что если считать, что на Украине произошла революция, следовательно «на её территории возникло новое государство», то в отношении его «Россия никаких обязывающих документов не подписывала».

Я встречался с президентами Украины и Турции, но никогда не видел такого количества охраны, как у Аксенова (Сергей Аксенов — глава Республики Крым, прим. «Спектра»). Они боятся народа — если власть боится народа, то значит наделала достаточно пакостей. В 2014 году я ничего хорошего от власти не видел — только подняли оклады полицейским. Но не будет постоянно нефтяная труба выдавать деньги на содержание такого количества сотрудников. Я не боюсь, что нас только триста тысяч, а полицейских больше миллиона. В России миллионы нормальных людей! Сюда обязательно должно зайти больше наблюдателей, а не только Крымская полевая миссия по правам человека.

Сейчас я хочу, чтобы правосудие соблюдалось, чтобы документы не проверяли на каждом шагу, чтобы не прослушивали, и я мог разговаривать со всеми миром. Сколько контактов было отрезано со сменой телефонных операторов. Мы с этим уже сталкивались, когда возвращались из депортации. И сейчас на похоронах все меняются телефонами, чтобы сохранить связь. Про нашу стратегию говорить не буду, но весь мир должен знать о беспределе. Будем организовывать правозащитную деятельность. Крымские татары — это свободолюбивый народ! Когда мы были не согласны с решениями властей, то выходили на публичные мероприятия — я лично организовывал. Мы не писали на заборах и не прятались по подвалам, как наши оппоненты. Новая власть пользуется старыми кадрами. И в этих старых перечницах силен антитатарский дух, они продолжают скрытно нам пакостить. Но тех, кто строит козни, рано или поздно выдавят — они будут в розыске, как Янукович.

Сейчас якобы вырос статус нашего языка. По официальным документам, подписанным первыми лицами России, в Крыму три официальных языка — русский, украинский и крымско-татарский, но это безграмотность — нужно писать в алфавитном порядке. Грубо говоря, конституционное право говорить на родном языке мне гарантировал Владимир Владимирович Путин. В ответ чиновники заявляют, что нет специалистов со знанием языка, а привлечь носителей крымско-татарского языка нельзя — тайна, наверное, какая-то.

Фото из личного архива

Что еще за год случилось? Дороги поменяли, асфальт хороший положили — теперь опять везде дыры. Еще значительно сократили представительство в органах власти — в республиканском правительстве, на муниципальном уровне. И бойкот тут ни при чем — не все крымские татары по требованию Меджлиса бойкотировали этот так называемый референдум под дулами автоматов (Референдум о статусе Крыма состоялся 16 марта 2014 года — прим. «Спектра»).

Уже в преддверии Нового года стало невозможно заработать честную копейку, невозможно получить лицензию. После всех арестов, штрафов, закрытий киосков пошло сексотничество — постукивают потихоньку, в том числе в нашем сообществе. Кроме того стратегия власти сегодня — заигрывать с салафитами и хабашитами (хабашиты -придерживаются суфийской доктрины, которая отчасти сходна со взглядами некоторых шиитов. Суннитское большинство мусульман считает шиитов еретиками — прим. «Спектра»). Тогда зачем общество пугать ими? Партия «Хизб ут-Тахрир» пришла сюда через Москву, и пусть она запрещена в России, но литература вся оттуда. Ко мне пацаны приходили и пытались воспитывать, отвечаю: «Я человек неграмотный! Найди мне в Коране ту суру, о которой так долго рассказывал, но только не тыкай цитатой из московской книжки!».

Сегодня крымских татар наказывают за то, что народ вышел встречать своего лидера! (Мустафе Джемилеву, национальному лидеру крымских татар, запрещен въезд в Россию. Во время попытки въезда Джемилева не пустили через границу, а вышедших встречать крымских татар разогнала полиция — прим. «Спектра»). Мы поехали в аэропорт встречать родственника — нужно разрешение брать, чтобы увидеть свою семью? На суде мне показывают, как сотрудника полиции бросают, а почему не показывают, где он женщину старую оскорбил? Отчасти напомнило дело на Болотной площади, но там российские граждане, российская полиция. Здесь же дорогу перекрыли мутные люди с закрытыми лицами, ни у одного не было удостоверений. Лучше строить нормальные отношения  с народом, чем кормить миллион полицейских. Настанет тот момент, когда это станет еще сложнее. Я знаю,  что это будет обязательно. Поймите, все империи разваливаются! 

Алексей Шестакович, координатор Социально-культурного центра Севастополя: «Власть закрылась окончательно»

Активист живет вместе с семьей в частном одноэтажном доме, обставленном советской мебелью. От калитки Шестаковича десять минут ходьбы до Херсонеса Таврического, развалин греческого города. Здесь произошло крещение древнерусского князя Владимира — о чем напомнил Владимир Путин в своей речи о сакральных причинах присоединения полуострова. Вокруг национального заповедника объявлен запрет на капитальное строительство, который нарушался и несколько лет назад, и особенно активно нарушается сейчас. Алексей был одним из тех, кто протестовал против возведения в украинский период элитных многоэтажек с видом на бухту. Пытается активизировать местных жителей и сейчас, когда дома продолжают возводиться уже для других хозяев.

Я активно участвовал в освободительном движении, так как для меня была особенно важна тема русского языка. Во время переписки с чиновниками я всегда их гнобил. Они не отвечали на том языке, на котором им вопросы задают. Во всех заявлениях писал, что в соответствии с нормами о региональных языках требуется ответ на русском — шиш там. В городе меня знают как человека, который дружит с интернетом: могу сделать почтовые рассылки или конференции через Google, создать базы данных для координации инициативных групп. Еще перед началом так называемой «Русской весны» на меня вышли знакомые по общественным проектам люди: встретились, пообщались — я согласился. 

Самоорганизация во многом стихийно шла. Консультации вели через форум местного сайта ForPost, где активно всем косточки перемалывали. В свое время еще украинские чиновники отписывали — в отличие от нынешних, им не запрещали высказывать свое мнение в интернете. В январе-феврале 2014 на сайте писали проекты по будущей республике Крым, поднималась тема возможной Новороссии, разрабатывали резолюции по текущему моменту. Пока тему вступления в Россию не стали широко афишировать, то недели две многие действительно поддерживали независимость.

Алексей Шестакович. Фото из личного архива

Почему бы нет? Даже наша инициативная группа «Республика», которая затем решила продвигать Чалого (Алексей Чалый — председатель Законодательного собрания Севастополя, весной 2014 года был избран «народным губернатором» — прим. «Спектра»). Он всегда насторожено относился к любым людям, что шли к нему на контакт. Но когда видел на форуме дельные предложения, то выхватывал тезисы и выдавал за свои. Например, так было с идеей сделать из Севастополя туристический рай для российских детей. 

В те месяцы была большая волна, у людей появилось ощущение субъектности — мы двигаем историю. Но буду честным — всю кашу заварили лишь несколько десятков человек. Остальная масса лишь поддержала требования. Движуха была в принципе изначально патриотическая, стали тупо пропаганду включать — Чалый нехилую сумму денег скинул на растяжки по всему Севастополю. Близких же мне социальных требований не было, как и на Майдане их почти никто не выдвигал. Я почти сразу понял, что все идет к Путину, но антипутинскую риторику не стал вводить — не поняли бы. Постарался включить античиновничью повестку — это частично удалось. Многих выгоняли силком из собственных кабинетов. Для меня основная тема — это коррупция, тогда хотелось попробовать ее побороть. Но за минувший год коррупция только усилилась. Сегодня главные коррупционные признаки — это то, что общественникам органы не отвечают. Власть закрылась окончательно — нет диалога, который был возможен прежде. 

Пассионарность людей в один момент повысилась, а затем резко схлынула. Они не увидели, как свою энергию можно использовать. На фоне России мы на передовой можно сказать — у нас больше свобод, хотя при Украине Севастополь сильно зажимали. В той же Одессе вольницы было побольше. Площадки для общенародного принятия решений так и не появились, каких-то местных инициативных комитетов, готовых решать проблемы на месте тоже — вся сила ушла на патриотический угар. Те, у кого было другое мнение, теперь варятся в междусобойчике.

Фото из личного архива

Чего с тех дней, кроме присоединения, удалось добиться? Да ничего! Тогда, несмотря на революционность масс, главная идея была в том, что важней всего в Россию вступить, а уж потом… Потом, как это обычно бывает, никогда не наступает. Шанс на изменения был, но воспользоваться не удалось. Единственное, что реально удалось — это сменить полностью депутатский корпус. Сейчас в Законодательном собрании идеалисты. Сегодняшние депутаты участвовали во многих правозащитных кампаниях, помогали в движении против точечной застройки еще при Украине, и само собой включились в «Русскую весну». Сейчас они доступны для контакта, как, например, и сенатор от Севастополя (Андрей Соболев — прим. «Спектра»), с которым могу спокойно пообщаться, встретив в соседнем супермаркете. Соболев же вообще бард, в свободное время на гитаре музицировал.

В Крыму по-прежнему сильны патерналистские настроения. Все верили, что пенсия станет больше, активно обсуждали, что и зарплаты вырастут. Сейчас больше денег стали получать только пенсионеры и бюджетники — учителя, врачи, менты. Кроме того, все надеялись, что можно будет получить российские паспорта при сохранении украинских. Очереди на фотографии стояли. Поэтому необходимость отдавать украинские паспорта здорово всех озадачила. Но загранники, конечно, сохранили — иначе в Европу визу не получишь по российскому заграну с крымской регистрацией. 

Сейчас же пророссийскую позицию можно высказывать свободно, а проукраинскую — нет. Хотя таких людей достаточно — по моим ощущениям, пятая часть. Но они, будучи за Украину, живут молча. Те, кто говорил открыто — уехали, в первую очередь множество журналистов. Теперь позиция в СМИ стала более однобокой. Партию «Свобода»  вычистили мгновенно (Украинская националистическая партия — прим. «Спектра»). Когда они несколько лет назад заходили в Крым, то опирались на футбольных фанатов и крымских татар. Когда пришла Россия, то неизвестные заставляли на камеру националистов говорить какие-то признания, после чего все ушли на дно. Как итог, 19 января, когда антифашисты поминают Маркелова и Бабурову (Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова были убиты националистами в центре Москвы 19 января 2009 года — прим. «Спектра»), то мы впервые отказались от того, чтобы бронировать автобус с места пикета — нам теперь безопасно. Антифашистская риторика российского государства подействовала.