Российские СМИ достаточно широко растиражировали заявление президента Франции Эмманюэля Макрона о конце западного доминирования в мире. А мировые СМИ практически проигнорировали это заявление, сочтя его и контекст, в котором это было сказано, не заслуживающим внимания. А, возможно, напрасно.

Ведь и правда признаки конца доминирования Запада в мире или, если говорить еще более радикально — конца христианской эры, — становятся заметны невооруженным глазом. В России на уровне официальной пропаганды этому принято публично радоваться. Но если задуматься, особых поводов для радости у Москвы вроде бы нет. А причины этих антизападных  восторгов кроются в глубоком заблуждении российской политической элиты относительно места нашей страны в мире. Путинская элита ошибочно считает свою страну категорическим «не-Западом».

После саммита «большой семерки», так и не ставшей (пока) «восьмеркой», в Париже президента Франции Эмманюэля Макрона потянуло на философские обобщения планетарного масштаба. Возможно, кроме очевидного честолюбия Макрона, явно стремящегося выбиться в мировые лидеры (чего стоит тайная попытка устроить американо-иранские контакты прямо во время саммита «G7»), сказалось его прошлое: в молодости будущий президент работал личным секретарем выдающегося французского философа-герменевтика и экумениста Поля Рикёра.

Президент Франции ЭЭмманюэль Макрон выступает перед послами республики в других странах мира. Фото EPA/YOAN VALAT / POOL/Scanpix/Leta

 «Мы видим конец западной гегемонии в мире, — сказал Макрон. — Обстоятельства меняются». По его словам, изменившиеся обстоятельства — «это, в частности, укрепление новых держав». «Китай выдвинулся в первый ряд, а Россия добивается большего успеха в своей стратегии», — сказал французский президент на совещании с послами Франции в других государствах. Собственно, дипломатическому корпусу Франции и была адресована мысль о меняющемся мире.

Западная цивилизация оставалась главным двигателем экономического и технологического прогресса почти две тысячи лет. В западной цивилизации, хотя еще дохристианской, родились демократия и политика в том виде, в каком мы понимаем их до сих пор. При этом и мир «западной гегемонии» в реальности никогда не был однополярным или однородным — культурные, религиозные, политические различия между разными странами существовали всегда. 

Каковы же самые очевидные признаки конца доминирования западного мира?

Во-первых, стремительное сближение численности мусульман и христиан в мире. По прогнозу исследовательского центра Pew Research, к 2050 году число мусульман (2,8 млрд, или 30% населения) впервые в истории будет почти равно числу христиан (2,9 млрд, или 31%). 

Во-вторых, Запад неизбежно утрачивает позиции глобального экономического лидера. Сотрудники лаборатории математического моделирования экономических процессов Института прикладных экономических исследований РАНХиГС попытались смоделировать развитие мировой экономики до 2100 года. Согласно их оценкам, опирающимся на открытую статистику и прогнозы ведущих международных финансовых институтов, на четыре макрорегиона  — Африку к югу от Сахары (за исключением ЮАР), Индию, Ближний Восток и Китай — в настоящее время приходится 33,3% мирового производства. Но к 2100 году этот показатель удвоится и составят 66,6%.  На США, Западную Европу, Японию и Канаду в настоящее время приходится в совокупности 45,1% мирового ВВП. В конце нынешнего века эта доля упадет до 15,5%. Примерно столько сейчас составляет доля одного Китая.

Конечно, остается еще военное и технологическое доминирование. При этом все наиболее массовые технологии давно стали транснациональными и их практически нереально локализовать в рамках отдельных государств. Пещерные полуграмотные террористы в ближневосточных пустынях пользуются ровно теми же гаджетами и информационными технологиями, что и венчурные инвесторы из Силиконовой долины. А военное доминирование становится все более условным фактором: новейшее оружие массового поражения все равно невозможно применить без риска быть уничтоженным в течение считанных минут или, максимум, часов в ходе молниеносной ядерной войны. И такое оружие массового поражения уже есть не только у западных держав.

Но какое место в мире, где перестанет доминировать Запад, уготовано России? Когда на ведущие позиции в таком мире претендует Китай — основания прозрачны и понятны. Это один из мировых лидеров по количеству населения, одна из самых быстро растущих мировых экономик, уже главная торговая мировая держава.

У России ни одного из этих оснований для того, чтобы играть ведущую роль в некоем новом «постзападном» мире очевидно нет. Со средними темпами роста 0,4% в год Россия за последние пять лет в 7,5 раза отстала от мировой экономики, прибавившей 15%, в 6 раз — от американской (+12% за 5 лет) и почти в 20 раз — от китайской, рост которой составил 39,4%. Население России уже сейчас втрое меньше, чем в США, вчетверо меньше, чем в ЕС и почти в 10 раз меньше, чем в Китае. При этом никакие демографические прогнозы не обещают России сколько-нибудь существенный рост населения по сравнению с нынешними показателями в горизонте 30 лет- наоборот, чаще всего речь идет о депопуляции.

Более того, демографический состав России неизбежно будет меняться в сторону уменьшения количества русских, которые сейчас составляют более 80% населения страны. Россия неизбежно  будет становиться более азиатской, китайской, мусульманской. И риск стать сырьевым придатком Китая и местом, куда будет «изливаться»  избыточное китайское населения для России в новом мире, будет только возрастать. 

Китайский павильон на международной выставке МАКС-2019 в Жуковском. Фото: MAXIM SHIPENKOV / TASS / Scanpix / Leta

Экономическая мощь России в мировом масштабе, мягко говоря, невелика. Ее доля в мировой экономике приближается к 2% (примерно столько же было в 2000 году в момент начала правления Путина — по этому показателю страна оказалась отброшена на 20 лет назад). Никаких фундаментальных предпосылок для увеличения экономической мощи России в обозримом будущем — в горизонте 5−10 лет уж точно, да еще при нынешней внешней политике и бизнес-климате, который определяют силовики и разборки внутри тесно связанных с властью бизнес-кланов — нет. Стратегически Россия скорее убывающая, чем растущая страна во всех смыслах.

Единственные стратегические козыри России прямо сейчас —  ядерное оружие, нефть, газ и гипотетическая возможность стать неким политическим мостом между Китаем и Западом в новой конфигурации мировой политики. При этом век доминирования нефти и газа в мировом энергетическом балансе может закончиться достаточно скоро. Китай и Запад могут договариваться без посредников. И России в силу ее размеров и масштабов экономики впору будет думать не о том, как доминировать в новом мире со слабеющим Западом, а о том, к какому центру силы лучше прислониться — к азиатскому во главе с Китаем или к западному, во главе с Америкой. По крайней мере, пока по культурному коду Россия несомненно больше Запад, чем Китай. Да и сам Китай стремительно вестернизируется.

При этом гораздо более продуктивно думать вообще не о том, кто будет гегемоном в новом мире «вместо Запада». По многим признакам наступает конец мировой гегемонии не Запада, а государства как такового. Весь крупный бизнес, информация, наука, технологии, даже рынок труда все более явно лишаются государственных и национальных признаков. Человечество имеет рекордную в своей истории горизонтальную и вертикальную мобильность: так массово внутри своих стран и из страны в страну, как сейчас, люди не переезжали никогда.

С учетом количества смертоносного оружия и других глобальных угроз, с которыми в принципе не может справиться в одиночку ни одно государство, в новом мире придется отказаться от логики «доминирующих» держав и их сателлитов. Разумеется, самые развитые страны, самые большие по территории, имеющие наибольший военный потенциал, будут нести ответственность, как сказали бы в советские времена в программе «Время», за «мир во всем мире». Но это не будет доминированием и навязыванием своих порядков, своих ценностей, своего военно-политического присутствия в других странах в том смысле, в котором в России принято рассуждать о «геополитике».

России придется искать место в мире, где не доминирует никто, а сама Россия будет обычной средней по размерам страной с убывающим населением и довольно маленькой экономикой. При этом важным признаком великой державы в новом мире станет не умение конвертировать страх во влияние, а способность создавать технологии мирового масштаба и всемирно известные бренды: то, чего в России в последние 20 лет не происходило вообще.