27 апреля Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию, в которой потребовала обеспечить безопасное возвращение украинских детей, прекратить их дальнейший вывоз на территорию РФ и привлечь к ответственности всех виновных «на всех уровнях».

Как сообщает ПАСЕ на своем сайте, в резолюции сказано о доказательствах процесса принудительной «русификации», через который проходили украинские дети. В частности, они сталкивались с «перевоспитанием на русском языке», в некоторых случаях им запрещали говорить по-украински.

Это первый официальный документ международного уровня, в котором в отношении действий России в Украине используется термин «геноцид», отмечает депутат Верховной Рады Алексей Гончаренко. В Конгрессе США обсуждается резолюция с аналогичной оценкой.

Правительству Украины достоверно известно о 19 384 украинских детях, депортированных в Россию, но это не окончательные данные. Некоторые волонтерские организации и украинские политики говорят о сотнях тысяч депортированных детей (называется, в частности, цифра — до 700 тысяч).

Как отметила уполномоченная президента Украины по правам ребенка Дарья Герасимчук, депортированных детей удерживают более чем в 70 лагерях в России. Их постоянно перевозят, чтобы Киев не смог выяснить, где находятся дети. По ее мнению, Россия таким образом пытается их сломать, чтобы «ребенок возненавидел собственных родителей».

«Спектр» ранее рассказывал о происходящем с украинскими детьми в России со слов родителей и волонтеров, помогающих их вернуть. Теперь журналист «Спектра» поговорил непосредственно с тремя украинскими подростками, которых обманом или хитростью россияне вывезли на захваченные Россией украинские территории. Спустя месяцы их все-таки удалось вернуть родителям в Украину.

История Виталия: четверо суток изолятора за гимн Украины

16-летний Виталий встретил первые дни полномасштабной войны в родном Бериславе Херсонской области. Через восемь месяцев, когда новый пророссийский директор школы в Бериславе предложил маме Инне организовать отдых сына, его отправили в детский лагерь в Евпатории в Крыму. Женщина поначалу отказывалась. Однако подросток очень хотел поехать отдохнуть с друзьями. А если учесть, что родной Берислав уже давно был отключен от света и водопровода, то Инна решила рискнуть.

«Мы жили до войны идеально. А 24 февраля проснулись из-за взрывов. Город обстреливали с самолетов. Мы сразу спрятались в подвале. Думали, что все скоро закончится. Но в город зашли русские: выбирали себе дома для поселения, магазины грабили, машины крали у людей… Мы хотели выехать из города, но русские закрыли дорогу в Кривой Рог, можно было только в Россию выезжать… Восемь месяцев город был в оккупации. Русские нам стали рассказывать, что мы должны только им подчиняться, потому что скоро вся Украина будет Россией…», — вспоминает Виталий.

Виталий. Фото Виталий Киричевский/SpektrPress

По его словам, во время оккупации ему «страшно было даже выходить на улицу», так как российские военные «пьяные или обкуренные» купались в местной речке, могли просто так открыть стрельбу из машины в воздух, вели себя «нагло и неадекватно». С сентября 2022 года Виталий два месяца учился дистанционно в украинской школе, потом в Бериславе пропали интернет и свет.

Директор местной школы, в которой до оккупации учился Виталий, уволилась, не желая сотрудничать с оккупантами. На ее место они поставили учителя информатики из той же школы. Учиться по российским учебникам школьник категорически не хотел. Он признается, что ему даже «противно было заходить» в здание родной школы, учителя которой очень быстро развесили триколоры по классам, убрав украинский флаги.

Именно педагоги настаивали на отправке подростка «отдыхать в Крым». «Однажды учитель позвонила моей маме и попросила ее прийти в школу. Там сказали, что хотя бы один ребенок из семьи должен поехать в лагерь, это обязательно. А если не поедет, то заберут детей в интернат или детдом. Моя мама сказала, что никого не отправит», — рассказывает Виталий.

Спустя три дня он сам сказал маме, что хочет поехать в лагерь: «Я узнал, что уже ездили в Крым дети из администрации и вернулись домой. Они рассказали, что им понравилось. И мне захотелось поехать. Тем более, что в Крыму я никогда не был».

Подросток говорит, что вместе с ним в Крым ехали еще сотни украинских детей, которых везли на автобусах и кораблях. За полгода пребывания на полуострове подростку пришлось сменить три лагеря: «Мечта», «Дружба» и «Лучистый».

«В «Мечте» еще более-менее было, комнаты нормальные были, кормили нас 5 раз в день. Мне там даже понравилось. Я маме фотки скидывал. Через две недели нам говорят, что ваш срок вышел, мы вас переселяем в другой лагерь, будете там уже постоянно», — вспоминает Виталий.

 Его перевезли в «Дружбу», где он провел пять месяцев. «Относились к нам, как к собакам! В комнатах цемент обычный, без постельного, все грязное. Нам сказали: спите, на чем хотите, мы вам не волонтеры, чтобы вам помогать. Мне приходилось своей курткой накрывать подушку, чтобы не воняла», — рассказывает подросток.

По его словам, душ и туалет в «Дружбе» был один на четыре этажа: «И то — все в плесени, все отваливается, все поломано! Кормили три раза в день одной кашей без соли. Суп редко давали. Чай тоже редко давали».

 И нам постоянно говорили, что от нас отказались родители. Мама мне каждый день звонила, обещала меня поскорее забрать, и я прекрасно понимал, что от меня никто не отказывался», — вспоминает Виталий.

По словам подростка, первые недели в лагере происходило обучение. Среди предметов: математика, русский язык, история, основы безопасности жизнедеятельности, обществознание. Но потом, вспоминает школьник, учителя сказали: «Вы тупые, мы вам ничего объяснять не будем».

Тем не менее, семь раз в неделю детям проводили так называемые «Разговоры о важном» — серию введенных в России по указу Владимира Путина идеологических уроков с детьми, во время которых убеждали их в «величии России» и включали российские песни.

«В «Разговорах о важном» нам рассказывали о том, какая Россия продвинутая страна, а Украина — это ничто по сравнению с Россией. Про войну говорили, что это все из-за Зеленского, он наркоман. А мы все ржём. Они говорят: почему ржёте, это все правда, Зеленский — не президент», — говорит Виталий.

В лагере, по его словам, практикуют систему наказаний. Ребенка могут отправить в так называемый изолятор за какой-либо проступок. Просидел там и Виталий. За прослушивание гимна Украины со своей подругой воспитатели решили отправить ребят в изолятор на четверо суток.

«Изолятор — это комната, там был туалет, две кровати. Окон нет. Телефоны забрали. Проверяли, с кем мы переписывались. Кормили в изоляторе один раз в день: под вечер приносили кашу. И говорили: поймете свою вину — будете прощение просить», — вспоминает Виталий.

По его словам, главным по воспитательной работе в лагере был некто Валерий Астахов. Он — бывший «беркутовец», который в 2014 году разгонял участников Евромайдана в Киеве, откуда сбежал в Крым. В лагере он грозился отдать детей в детдом за любое идеологическое неповиновение, а одну девочку ударил палкой по спине за лозунг «Слава Украине», рассказывает Виталий.

В изоляторе ему было страшно. «Мне говорили: отсидел четыре дня тут, теперь мы тебя в детдом отправим. Я испугался. Подумал, что реально отправят. Но потом сказали: идите, пока мы добрые. Нас выпустили, но вскоре закрыли в подвале за то, что мы ушли в магазин. Просидели в подвале четыре с половиной часа… Почти каждый день нам угрожали. Но нам было все равно. Мы всегда говорили, что Крым — это Украина, а на флагах России рисовали свинью», — признается Виталий.

В конце марта волонтеры украинской благотворительной организации Save Ukraine помогли Виталию покинуть крымские лагеря: «Когда я уезжал из Крыма, мне сказали, что я уже никогда сюда не вернусь. Крым — это Россия, говорили они мне. Я им ответил, что когда-нибудь я повешу здесь украинский флаг». Дорога на родину длилась около недели. Сейчас Виталий живет вместе с родителями под Киевом в волонтерском шелтере. В родной Берислав они вернуться не могут: город находится под обстрелом. После окончания школы Виталий мечтает поступить в медицинский колледж в Киеве.

История Насти: «уезжай к своим фашистам» в Украину

16-летняя Настя встретила страшные февральские дни 2022 года в родном Херсоне. Она так же, как и Виталий, была вынуждена жить в своем городе под оккупацией россиян, а потом местные пророссийские педагоги ее отправили на «незабываемый отдых в Крым».

«24 февраля я ночевала у подружки. В 6 утра меня разбудили и говорят: война началась. Я сижу сонная, ничего не понимаю. Взрослые говорят: быстро собирайтесь, берем фонарики, документы… Потом пошли в магазин за едой. Слышим взрыв. Люди кипишатся. Очень страшно было! Я не знала, что такое война, как это…», — вспоминает Настя.  

Когда россияне зашли в Херсон, сначала, по ее словам, никто ничего не понимал. Потом начались митинги протеста. «Они шли неделю-две точно. В херсонцев начали бросать дымовые шашки, стрелять по мирным жителям. Одному мужчине пуля попала в руку, я видела его кровь, слышала стоны, — говорит она.

Настя. Фото Виталий Киричевский/SpektrPress

«В конце концов люди смирились, потому что русские сказали: еще кто-нибудь будет митинговать — попадете под обстрел… Люди перестали выходить на улицы. Магазины были закрыты», — рассказывает Настя.

Настя успела закончить в Херсоне 9 классов и получить украинский аттестат. Девушка поступила учиться на дизайнера-модельера в колледж при Херсонском техническом университете. На первых занятиях в сентябре 2022 года студентам включили гимн России и попросили оформить документы российского образца, вспоминает Настя. Обновлённый пророссийский педколлектив отправил ее отдыхать в Евпаторию.

«Я была на учебе. Мне звонит директор. Говорит: пусть твоя мама придет ко мне, надо с ней поговорить. Мама приходит. Ей говорят: ваша дочь едет в лагерь на две недели, нужно подписать документы. А у меня проблемы со здоровьем, так директор стала давить: вот, ваш ребенок вылечится в Евпатории… В итоге мама подписала документы о том, чтобы я находилась в лагере две недели», — говорит девушка.

7 октября 2022 года Настю вместе с другими детьми привезли в лагерь в Евпатории «Здравница». «Мне сразу там не понравилось. Воняет везде. В комнате кровати твердые, спина от них болела. В столовой нас кормили протухшей кукурузой, яичницей безвкусной. Единственно, что там было нормальное — свежий хлеб с маслом; а на полдник были вкусными вафли и сок», — вспоминает Настя.

Спустя две недели пребывания в лагере детям сказали: «Вы не уедите отсюда, крымские границы закрыты». А после деоккупации Херсона, 11 ноября, возвращать домой стали детей, которые были с левого берега, то есть под российской оккупацией. На правый, украинский — никого не перевозили.

Настю никто возвращать домой не собирался. На уроках учителя ей рассказывали, что Россия хочет восстановить СССР, заставляли учить и петь гимн РФ, а воспитатели издевались и поднимали на нее руку.

«Меня ударила Заяц Ирина Николаевна. Она жила со своими детьми в этом лагере и помогала там по хозяйству… Однажды мне надо было выйти за пределы лагеря. Для этого нужен сопровождающий. Но тогда я не смогла найти ни одну сопровождающую. Сказала только своей подруге, что выйду на 5 минут… И вот я возвращаюсь, Ирина меня ловит, заводит в комнату, закрывает дверь и ударяет меня по уху. Мне больно. Я испугалась. Не понимаю, что делать. У меня не было в тот момент ни злости, ни ярости, был просто шок! Она мне стала угрожать, говорила, что отправит меня туда, где мать родная не найдет, в какой-то детдом… Я могла ей как-то ответить, но я понимала, что нахожусь сейчас не в своей стране, могут вызвать полицию, а мне этих проблем не надо… В конце концов, эта Ирина, узнав, что моя мама едет за мной, сбежала в Ростов», — рассказывает Настя.

По словам Насти, руководство лагеря «очень категорично ненавидело» украинских детей, называя их «неблагодарными», постоянно говорило им, что они в Крыму никому не нужны, и им следует «уезжать к своим фашистам» в Украину. В самые трудные минуты Настя звонила в слезах своей маме и просила поскорее забрать ее домой. В итоге мама Насти случайно узнала о волонтерах, которые помогают вернуть украинских детей из крымских лагерей.

«Я так долго ждала маму! В тот день просыпаюсь в лагере, мне говорят: чья-то мама приехала забрать дочку. Я как это услышала сразу выбежала по лестнице на улицу, там холодно было, а я бегу пулей. Вижу маму. Обнялись. Такие эмоции были! Расплакалась от счастья. Подумала: наконец-то меня заберут из этого ада!.. Когда мы уезжали из Крыма, к моей маме подошла сопровождающая и говорит, что если хотите остаться здесь, то можем вам помочь: дать деньги, дать дом, сделаем российский паспорт, будете здесь жить… И такое предлагали всем. Мы отказались», — признается Настя.

Сейчас девушка живет в волонтерском шелтере. Планирует остаться в Киеве и продолжить обучение на модельера. Еще она мечтает после освобождения Крыма вернуться в лагерь, в котором ее удерживали долгие месяцы, чтобы повесить на крыше флаг Украины.

История Артема: угрожали отправить в психушку

16-летний Артем встретил первые дни войны в родном селе Гусинка Купянского района Харьковской области. В конце февраля 2022 года российские военные вошли в Гусинку. А за пару дней до освобождения района россияне выкрали подростка, чтобы использовать в качестве «живого щита».

«Еще 23 февраля нам позвонил брат папы, а он живет в Казачке (село в Харьковской области, — прим. авт.), и говорит, что россияне идут в сторону Купянска. И в Казачке уже все люди сидят по подвалам. Утром 24 февраля мы увидели уже украинскую технику. Потом россияне начали стрелять из «Градов». Мы прятались в подвале у папы на работе. 10 марта заехали военные из «ЛНР», «ДНР» и заселились в местную больницу и по хатам», — рассказывает Артем.

Артём. Фото Виталий Киричевский/SpektrPress

В разговор включается мама Артема — Наталья. Ее мужа, отчима Артема, россияне держали в плену 33 дня за подозрение в хранении оружия, хотя на самом деле никакого оружия у него никогда не было. Мужчину схватили 4 августа 2022 года.

«Его прикладом били, клавиатуру об голову разбили, ноги-руки синие, через наручники подключали ток, что аж кожа горела, били его чем попало каждую ночь… В камере на четырех человек сидели двенадцать человек. Один раз в день только суп какой-то давали или макароны. Когда русские убегали, 8 сентября, они все побросали, камеры остались закрытыми. И один парень разобрал нары, и этими нарами выбил решетку, вылез в окно и всех освободил», — говорит Наталья.

Наталья восьмого сентября впервые увидела мужа после 33 дней его плена, но потеряла на долгие месяцы своего сына Артема. 7 сентября он поехал за аттестатом в свою школу в Купянске, где подростка вместе с другими школьниками забрали отступающие из города российские военные.

Артём с мамой. Фото Виталий Киричевский/SpektrPress

«Я приехал в свою школу, сделал свои дела, хотел возвращаться обратно, но город закрыли, автобусы уже не ходили. Пришлось ночевать прямо в школе. Вместе со мной было еще 15 моих одноклассников. Всю ночь ехала русская военная техника рядом со школой, был страшный грохот, недалеко от нас прилетали снаряды, спать было невозможно… Утром троих ребят забрали родители», — вспоминает Артем.

Потом, по его словам, в школу заехали российские военные на «Уралах» и «Градах». «Сказали: собирайтесь, будем вас эвакуировать. Нас, 13 школьников, вывели и посадили в «Уралы». Были даже дети по 7−8 лет, они плакали в дороге. Нас сначала привезли в Сватово, потом отвезли в Старобельск, а 15 сентября добрались до Перевальска (Сватово, Старобельск и Перевальск — оккупированные города в Луганской области, — прим. авт.)», — говорит Артем.

Юноша в чужом городе чувствовал себя беззащитным и боялся, что уже никогда не вернется домой. Всех детей поселили в школе-интернате, где заставляли несовершеннолетних украинцев разгружать фуры с гумпомощью, убирать территорию и петь российский гимн.

Сотрудники заведения, по словам Артема, унижали похищенных детей, а ему даже угрожали, что отправят в психбольницу за плохое поведение. Юноша признался, что иногда плакал от отчаяния. Но верил, что мама вернет его домой, и мечтал оказаться в родном селе.

Воспитатели-коллаборанты, говорит подросток, оказывали психологическое давление на детей и угрожали отправить их в приемные семьи. «Однажды порвал текст с российским гимном, не хотел его учить. Потом, когда угрожали отправить меня в психушку, взял у них ноутбук и разбил его», — признается Артем.

Артем также вспоминает, что в интернате был человек, который ему во многом помогал. «Был один волонтер по имени Вадим, он ко мне хорошо относился, помогал мне, мог конфликты какие-то в интернате решать. Когда на подвал меня хотели отправить, он за меня заступился. Он даже подарил мне мобильный телефон и сим-карту, чтобы я мог звонить маме», — говорит подросток.

В свою очередь, мама Артема искала способы вернуть сына. Она нашла контакты волонтеров Save Ukraine и обратилась к ним за помощью. 23 марта, спустя полгода депортации, Артема вернули домой. Сейчас молодой человек восстанавливается от всех потрясений в волонтерском центре под Киевом. Артем мечтает о скорейшей победе Украины и планирует получить профессию сварщика или строителя.

112 дней без мамы. Как родители в Украине возвращают депортированных в Россию детей