Журналист портала Delfi Константин Амелюшкин поговорил c главой благотворительного фонда «Русь сидящая» Ольгой Романовой о пытках в российских тюрьмах, о скандале вокруг издевательств со стороны сотрудников колонии над оппозиционером Ильдаром Дадиным и других проблемах в российских пенитенциарных учреждениях. 

«Спектр» публикует эту статью. С оригиналом можно ознакомиться на портале Delfi.

Ситуация в российских тюрьмах, где заключенные лишены практически всех прав, подвергаются насилию и пыткам — это повседневность, которая не привлекает к себе внимание. Но в случае с российским политактивистом Ильдаром Дадиным исключением стало то, что эта история сильно взволновала общество, поскольку каждый смог представить себя на его месте.

Так объясняет широкий общественный резонанс, вызванный его рассказом о пытках в колонии, глава благотворительного фонда «Русь сидящая» Ольга Романова. По ее словам, российские власти мало интересует сложившая в ФСИН ситуация, а реальные изменения могут произойти только тогда, когда дело коснется кого-то «из своих», т.е. близких к власти людей. История с Ильдаром Дадиным, который через своего адвоката передал письмо и рассказал о том, как его пытают и угрожают убийством и изнасилованием, вновь вынесла тему работы Федеральной службы исполнения наказаний и ситуацию с условиями содержания заключенных в российских тюрьмах.

Напомним, что на прошлой неделе СМИ опубликовали открытое письмо И.Дадина, в котором он заявил, что сразу после прибытия в колонию был подвергнут пыткам и избит. И.Дадин утверждал, что это происходит со многими заключенными ИК-7 в карельском городе Сегеже.

В тот же день на публикацию отреагировали в Кремле. Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков пообещал, что доложит о ситуации Владимиру Путину. Позднее во ФСИН утверждали, что пригласят для осмотра И.Дадина независимых медиков. В Следственном комитете России заявили, что жалобы И.Дадина на избиения и пытки в ходе проверки не нашли подтверждения, а медики не обнаружили у него следов избиения. 

На положение заключенных в российских тюрьмах пытались в свое время обратить участницы Pussy Riot, которые после отбывания наказания решили бороться за права заключенных, чем до сих пор и занимаются. Еще раньше ФСИН появилась на первых полосах изданий всего мира в связи со смертью Сергея Магницкого.

По мнению главы фонда помощи осужденным «Русь сидящая», журналиста Ольги Романовой, исключением на этот раз стало то, что история с И.Дадиным взволновала публику. Пытки, избиения, унижения — это обычная практика в российских тюрьмах, которая воспринимается как повседневность, но в случае с И. Дадиным каждый смог поставить себя на его место.

Ильдар Дадин. Скриншот с Youtube.

«Очень многие активные люди восприняли историю И.Дадина как нечто, произошедшее с собой, — говорит О.Романова, — Этот случай наложился на такую ассоциацию, потому что история какого-нибудь Васи с Урала, который после избиения и изнасилования покончил с собой, не ассоциируется лично со мной, с жителем крупного города, с образованием, работой, убеждениями, фейсбуком и т. д. А эту историю каждый может наложить на себя, своего друга или родственника, поэтому она так срезонировала в обществе. Я надеюсь, что она погребет под собой по крайней мере нынешнюю структуру ФСИНа». 

Если пытки и избиения — это повседневность, то логично напрашивается вопрос, почему же власти ничего с этим не делают. Однако О.Романова утверждает, что ФСИН — это последнее ведомство, которое интересует власть.

«Финансирование там остаточное, из силовиков они самые слабые, система очень закрытая, а люди, которые борются с безобразием в тюрьмах, имеют репутацию маргиналов. А какие-нибудь отставные прокуроры, входящие в состав наблюдателей, говорят, что все отлично. Поэтому на ФСИН никто не обращал внимания», — констатирует собеседник.

По ее словам, эта структура привлекла внимание широкой общественности трижды за последние пятнадцать лет. Первый раз — когда погиб С.Магницкий, и вся история закончилась «списком Магницкого», в который попали в том числе и его тюремщики, и отставкой главы ведомства Юрия Калинина. Второй случай — когда был арестован и обвинен в хищениях бывший глава ФСИН Александр Реймер, который сменил Ю.Калинина. Но А.Реймер при этом был реформатором ведомства, обращает внимание О.Романова.

Глава ФСИН Геннадий Корниенко. Фото ФСИН.

«Сейчас во главе ФСИН стоит Геннадий Корниенко, выходец из ФСБ, человек очень закрытый, который эту службу не любит, не знает, не чувствует и не хочет. Поэтому там постоянно идет подковерная борьба, что приводит к тому, что ведомство все более закрывается. И это стремление к закрытости, когда не предоставляют никакой информации никуда, делает ведомство неинтересным», — говорит она.

И третий раз, когда заговорили о ФСИН — это нынешний случай с И.Дадиным.

Есть ли у заключенных в тюрьме какая-либо возможность требовать соблюдения своих прав, как-то себя обезопасить, защитить? О.Романова говорит, что фактически есть только одна такая возможность — постараться вынести сор из избы и громко объявить о том, что происходит:

«Это единственный выход. Сначала будет очень тяжело: прессование, физическое воздействие. Но на самом деле от тебя очень быстро отстанут и будут мечтать от тебя избавиться законным методом. А законный метод может быть только один — отпустить тебя на волю. Поэтому только публичность, только гласность».

В российских тюрьмах делают различие между обычными заключенными и политическими, и, в частности, начальник ИК-7 в Сегеже, по мнению правозащитницы, погорел именно на том, что не делал этой разницы.

«Мы видим, как сидели и сидят политические, «по болотному делу», обычно эту разницу соблюдают. Но И.Дадин явно не захотел ее соблюдать. Есть два человека, И.Дадин и Сергей Мохнаткин, которые, безусловно, политические и которых в тюрьме реально бьют, пытают и прессуют», — продолжает О.Романова.

ФСИН собеседница DELFI называет «клондайком». Прибыль участникам этой системы обеспечивает бесплатный труд зека.

«Во первых, там очень мощная производственная база, и ФСИН не участвует ни в каких тендерах, им это разрешено.  ФСИН все закупает самостоятельно. В зоне шьют форму, изготавливают валенки, замки и шкафы. Туда запускают обычно предпринимателя, который состоит в каких-то дружеских, финансовых отношениях с управлением. И создаются очень хорошие условия для работы — совершенно неконтролируемый бесплатный труд. Предприниматель может эксплуатировать зеков семь дней в неделю по двенадцать часов, а в табеле будет написано, что они работают пять дней в неделю по восемь часов с перерывом на обед. Это обеспечивает начальник зоны. Он также обеспечивает руками блатных избиения и пытки, если кто-то подал жалобу в инспекцию. За это «блаткомитет» получает наркотики и мобильные телефоны. Круг замкнулся и бедному зеку некуда податься», — рассказывает она.

Ольга Романова. Фото zekovnet.ru

Кроме того, О.Романова обращает внимание, что всегда и везде берут деньги за условно-досрочное освобождение, которое зависит от связки начальник лагеря-прокурор по надзору.

«Если они поддерживают УДО, оно будет. Но они не дураки поддерживать это бесплатно. Без этого ничего не получается, а стоит это больших денег, от 10 000 долларов», — рассказывает О.Романова.

Также огромный бизнес в этой системе — создание хороших условий, а еще больший — создание плохих условий.

«Условно говоря, сажают предпринимателя, у которого на воле остались незаконченные дела, и его партнеры просят начальника лагеря устроить ему невыносимые условия существования, который устраивает это за небольшие деньги до тех пор, пока предприниматель не соглашается отдать долг, переписать долю, имущество и т.д."- приводит она пример беззакония в системе.

Что должно произойти, чтобы российская власть обратила внимание на происходящее в системе ФСИН? По словам О.Романовой, «они должны запытать какого-нибудь губернатора, министра и т.д.»

«Должны тронуть «своего», тогда да, многих посетит мысль, что на его месте могу быть я. Но ситуации, подобные нынешней истории с И.Дадиным, остаются безнаказанными, но это нужно раскачивать, качать, качать и качать. ФСИН должен быть разрушен до основания», — уверена собеседница DELFI.

Как сказала DELFI координатор проекта «Русь сидящяя» Инна, точной статистики обращений в фонд за помощью нет. «Конкретной цифры нет, потому что, если кто-то обращается, мы вступаем в переписку, просвещаем, но в данном случае мы не считаем, что это дела, которые мы берем под контроль», — ответила она на вопрос о количестве обращений.

Она отмечает, что фонд призывает в первую очередь бороться самим и, вступая в переписку, гражданам дают советы, как это делать.

«Мы не можем сотворить чудо. 90% писем — это просьбы о помощи от беспредела. А этот беспредел творится повсюду».

«Русь Сидящая» — проект Благотворительного фонда помощи осужденным и их семьям, в рамках которого собираются средства и оказывается поддержка тем, кто пострадал от российского правосудия, проводится правовой ликбез и профессиональная экспертиза уголовных дел. По данным ФСИН России, по состоянию на 1 марта 2016 г., в учреждениях уголовно-исполнительной системы России содержалось 650 613 человек. По этому показателю Россия занимает второе место в мире после США. При численности населения в 2,4% от общемировой в РФ содержится около 7,5% от общего числа заключенных по всему миру, отмечают в Институте проблем современного общества.