ВНИМАНИЕ! Публикация содержит фото и описание сцен насилия и его последствий. Подумайте, хотите ли вы это видеть и знать.

Мариуполь в Донецкой области уже несколько недель зажат в кольце блокады. В городе разрушены почти все здания, идут уличные бои, весь мир облетели кадры разбомбленного роддома и местного драматического театра.

В Мариуполе осталось около трехсот тысяч мирных жителей, и они не могут оттуда выбраться. Там давно нет ни еды, ни света, на улицах разбросаны тела убитых мирных жителей, которых некому хоронить. «Спектр» поговорил с Аленой Одинцовой (имя и фамилия изменены по просьбе героини), которая с семьей провела под бомбежками несколько недель и чудом выбралась из города-призрака. Вот ее монолог.

Вид на горящие жилые кварталы на северо-востоке Мариуполя. Украина, 19 марта 2022 года. © Satellite image ©2022 Maxar Technologies via AP / Scanpix / Leta

«Бомбежка, ложишься на поле и просто молишься»

В Мариуполь мы с мужем и 10-летним сыном переехали несколько лет назад из Макеевки, которая контролируется ДНР. Там было очень сложно жить, денег почти не было. 

Устроились на работу, сын ходил в школу. Снимали квартиру на первом этаже пятиэтажного дома, денег на жизнь кое-как хватало.

Про готовящуюся войну мы видели по телевизору, но не хотели верить, что можно дойти до такой степени неадекватности, чтобы устроить кровопролитие. Вечером 23 февраля мне позвонила сестра, которая осталась в ДНР и предупредила, что в нашу сторону едут огромные колонны военных машин и танков, но мы их за эти годы столько видели, что уже не обращали внимания.

В пол пятого утра 24 февраля мы проснулись от звонков, услышали, что бомбят левобережную часть города, которая ближе к границе. На правом берегу, где мы жили, все было тихо, но все равно страшно. У нас был план в случае чего поехать к родственникам мужа в западную Украину, но утром стало понятно, что бомбят почти всю страну, транспорт не работает и поехать не выйдет.

Жилой дом Мариуполя после обстрелов. Украина, 18 марта 2022 г. © Reuters / Alexander Ermochenkо / Scanpix / Leta

Муж пошел в магазин за продуктами, но везде были бешеные очереди, потратил еще несколько часов в аптеке (у него — астма), а попасть в банкомат смог лишь на второй день после начала войны. Кстати, им в тот же день перевели зарплату на месяц вперед.

С каждым днем бомбежки становились все ближе к нам, спали прямо в одежде, чтобы иметь шансы выбежать из дома. В Мариуполе есть всего четыре бомбоубежища еще с советских времен и углубления под школами, которые не были оборудованы. Туда в первые дни свозили людей с левого берега, которых бомбили и места там быстро закончились. Нам с соседями пришлось остаться дома и молиться, что нас не убьют.

Через несколько дней стало понятно, что это гораздо серьезнее, чем война 2014 года. Бомбили все подряд без разбора, 1 марта у нас в последний раз были свет и вода, 5 марта выключили и газ. Мы спали втроем в одежде на матрасе на полу, окна все заклеили, пододвинули туда шифоньер и диван. Два дня не могли даже поднять голову из-за сильных взрывов и уличных боев. Начинается бомбежка, мы ложимся на пол в одежде — неимоверная холодина, трусит от страха и холода одновременно, просто молишься. У меня началась истерика, ребенок плакал, еды приготовить не было возможности.

Купить продукты было нельзя, потому что местные алкаши и мародеры просто заходили в разрушенные магазины и воровали на тележках все подряд. Полицейские приезжали, но не расстреливать же людей за мародерства, поэтому они продолжали свое дело.

Тело погибшего человека на улице осажденного Мариуполя. Украина, 20 марта 2022 года. © Reuters / Alexander Ermochenko / Scanpix / Leta

«Людей закапывали в посадке, потому что больше негде»

Когда бомбежки заканчивались, мы ненадолго выходили в подъезд, видели, что горят здания со всех сторон. Чтобы поговорить по телефону, муж вытягивал руку из окна кухни и раза с 15 или 20 у него получалось сказать пару слов родственникам.

У нас в подъезде было несколько смельчаков, которые ходили за водой в посадку недалеко от берега Азовского моря, где есть родничок и у нас хоть было что попить. Они рассказывали, что людей закапывали прямо в этих посадках, потому что больше негде.

В доме рядом умер пожилой отец наших соседей. Он был лежачим и вывезти из дома его было нельзя. Они пошли искать полицию, сотрудники им сказали, что если через три дня к ним не придут из морга, то разбираться самим. Из морга так и не пришли, они закопали его возле подъезда. А что делать?!

Несмотря на обстрелы нам надо было что-то готовить и кормить ребенка. У подъезда вместе с соседями начали разводить костер, чтобы чуть согреться и готовить еду. Удавалось между бомбежками сделать хоть какую-то кашу сыну, а себе мы в термос заливали чай и пили его с вареньем, другой еды несколько недель почти не было. Так и жили.

Местная жительница у жилого дома в осажденном Мариуполе. Украина, 19 марта 2022 года. © Reuters / Stringer / Scanpix / Leta

Выехать из этого ада мы даже не мечтали. Знали, что пока все не разбомбят, от нас не отстанут. 15 марта мы увидели, что люди грузят вещи в машины и готовятся ехать. Мы пытались попроситься, но на легковушках ехали по 10 человек, кто-то просто отдавал своих детей, чтобы хотя бы им спасти жизнь. Поэтому уехать не получилось.

Повезло, что у одного из наших соседей была легковушка и грузовой микроавтобус. Поскольку у мужа есть права, он уговорил его поехать вместе. В Мариуполе мы бы умерли либо от голода, либо от снарядов. Вместе с соседями мы загрузились в эти машины, из жильцов дома остался только 50-летний дядя Юра, у которого лежачая мать. Многие оставили ему ключи, чтобы он поискал там какую-то еду, воду, очень жаль его.

Военнослужащие пророссийских войск в форме без знаков различия в бронетранспортере в осажденном Мариуполе, Украина 19 марта 2022 г. © Reuters /Stringer / Scanpix / Leta

С рассветом 16 марта мы выехали из дома, было очень страшно, звуки снарядов не затихали. Приехали в Милекино, но там никакой транспорт не работал, решили поехать в Бердянск (город захвачен РФ), чтобы оттуда уехать в украинскую часть Запорожья. Заплатили приличную сумму водителю за поездку, но на месте выяснилось, что на днях обстреляли колонну автобусов и ехать опасно.

У нас недалеко есть родственники, которые нас приютили, здесь тоже в городе нет еды, но выживаем за счет запаса продуктов. По трассе вглубь украинской территории все время едут колонны техники, в прибрежные поселки на днях прибыло очень много российских кораблей. Скорее всего война будет продолжаться, и мы не сможем отсюда выбраться.

Мы не знаем, куда нам возвращаться после войны. У мужа знакомые до сих пор не смогли уехать из Мариуполя. В самом городе почти ни одного целого здания. Мирным людям эта война вообще не была нужна. Мы просто оказались в ловушке.