С 1 по 3 февраля в берлинском отеле Pullman прошел первый в истории съезд «иноагентов». По данным «Спектра», организаторами выступили: галерист Марат Гельман, экс-депутат Санкт-Петербургского ЗАКСа Максим Резник (на форуме не присутствовал), журналистка и активистка Анастасия Шевченко, режиссер Виталий Манский и олигарх Михаил Ходорковский. В форуме участвовало порядка ста человек: российские ученые, писатели, политики, правозащитники, активисты, бывшие депутаты и журналисты — словом, все, на кого стараниями российских чиновников был навешен ярлык «иностранного агента». В дни проведения форума Министерство юстиции РФ внесло в соответствующий реестр ещё несколько человек. Теперь в «черных списках» их примерно 400.

Собравшиеся слушали советы юристов, создавали рабочие группы по решению конкретных проблем, обсуждали различные культурные, образовательные, политические проекты, в реализации которых они принимают участие. Разумеется, шли споры о текущем моменте и о будущем России. 

Самые острые дебаты вспыхнули вечером 3 февраля, когда подошло время принятия итоговой резолюции съезда. Организаторы предложили одобрить заранее подготовленный вариант, который вскоре появился в СМИ как «уже принятый» документ. Между тем, участники встречи пытались внести в него свои правки и критиковали организаторов за кулуарный характер работы над документом. В результате, опубликованный в медиа текст так и остался единственным вариантом резолюции.

Несмотря на бурный финал, участники в целом положительно оценили организацию съезда — своими впечатлениями они поделились со «Спектром». 

Берлинский съезд «иноагентов». Фото М. Кузахметов / Spektr. Press

Сергей Ковальченко, журналист, редактор издания «Вот так»

- Как вы прокомментируете ситуацию с принятием итоговой резолюции съезда? 3 февраля СМИ написали, что документ принят, но выяснилось, что ничего утвердить не получится…

- Эта ситуация возникла из-за недопонимания между москвичами и людьми из регионов. Как это часто бывает, организаторы, которые представляют нашу красавицу-Москву, за всех всё решили. Они представили готовый текст резолюции. Народ возмутился: почему его не обсуждали? В результате, считается, что принят итоговый документ, опубликованный вечером 2 февраля.

Москвичи, как обычно, смотрели на всех остальных несколько свысока. 3 февраля в ходе дискуссии о СМИ я сцепился с теми, кто заявлял: «Меня вообще не интересует, что в России сейчас происходит». Я спрашивал: а как они, наплевав на людей, которые там остались, собираются потом возвращаться? Как они, например, призывая сейчас донатить ВСУ, будут потом общаться с людьми в России? В воевавшей стране вы сможете признаться, что переводили деньги украинской армии? Они живут в своём мире. Люди из регионов, когда знакомились друг с другом, сетовали на это.

- Разногласия, наверное, были неизбежны из-за самого состава этой встречи. А было ли что-нибудь полезное?

- Толк от этой встречи, безусловно, был. Собрались более 100 человек, посмотрели друг на друга, пообщались, обменялись контактами. Стало понятно, какова активная часть, которая готова что-то делать в политическом плане. Присутствовали и те, кто, например, были не готовы даже фотографироваться и давать интервью. Большинство, конечно, чувствовало себя вполне комфортно. Люди осознали, что они не одни. Это тоже важно.

Была очень содержательная юридическая панель, которую вели Павел Чиков и Галина Арапова. У людей накопилась куча вопросов. Мы ведь все поражены в правах. Вопрос №1 сейчас — это имущество. Как сообщили юристы, на 20% иностранных агентов (речь о физических лицах) заведены уголовные дела. Всем, кто ещё не избавился от имущества [в России], рекомендовали сделать это без размышлений.

Давались и другие прикладные советы. Например, что не нужно ездить в Россию. Сейчас это игра в «русскую рулетку». Никто из нас не знает доподлинно, заведено ли на него уголовное дело? Вы уже числитесь на границе в «сторожевом листе» или ещё нет? Советовали выбирать авиакомпании, которые не только не пролетают над Россией или Беларусью, но и у которых нет там запасных аэродромов. Например, у «Turkish Airlines» такой аэропорт в Адлере. Если вы будете в списке пассажиров самолета, который там приземлится, то почти гарантированно вы в этот самолёт обратно не сядете. Разбиралась, конечно, история с Би-2, которая показала, что тенденция преследования неугодных со стороны России только ужесточается.  

- Вы упомянули, что некоторые участники съезда декларировали отсутствие интереса к внутриполитической российской повестке. Она в Берлине вообще обсуждалась?

- Да. Было пленарное заседание по политическим вопросам. Как мне показалось, всех зацепила инициатива «Полдень против Путина». При этом многие товарищи говорили: «Давайте расширим горизонты». «Форум свободной России», как обычно, призывал к бойкоту и признанию Путина нелегитимным президентом. Гарри Каспаров будет стоять на своём. От идеи бойкота он не откажется.

Гудков-младший продвигает историю «Полдень против Путина», тем более, что Алексей Навальный недавно поддержал эту инициативу из тюрьмы. Максим Резник, который её придумал, может рассчитывать, что стратегия будет поддержана большинством разумной оппозиции, потому что она довольно простая и безопасная для избирателей. Единственное, что остаётся — донести её до людей, как можно шире.

- Предвыборная кампания Бориса Надеждина обсуждалась?

- Естественно. Никто не питает иллюзий по поводу Надеждина персонально, но уж если так случилось, что он в своей программе заявил: «Я — антивоенный кандидат, я закончу войну и выпущу политзаключённых», — значит, Борис сейчас единственный, кто представляет что-то разумное, доброе, вечное.

Есть скепсис по отношению к личности Надеждина, но присутствует понимание, что надо его поддержать, потому что он единственный антивоенный кандидат. Непонятно, что делать, если его не зарегистрируют (а почти все уверены, что так и будет). Придется обсуждать отдельно постфактум. В любом случае есть «Полдень против Путина».

- «Иноагенты» из регионов обсуждали свои местные проблемы?

- Муниципальных депутатов было очень много, в том числе, и уехавших петербуржцев. Я встретил много земляков. Было о чем поговорить. Могу сказать, что мы и за границей помним, что у нас дома будут муниципальные выборы, и что губернатор Петербурга Александр Беглов, скорее всего, опять полезет в Смольный. Мы постараемся сделать ему максимально некомфортной эту попытку. Хотя у нас ресурсов сейчас намного меньше, но мы не откажем себе в удовольствии помешать этому человеку вновь занять свой кабинет. 

- Итоговая панель съезда проходила под лозунгом: «Россия — это мы!». Вам не кажется, что для собрания в 100 человек это не слишком скромно?

- Побуду немножко адвокатом дьявола. «Иноагенты» — это не только какие-то статусные оппозиционеры из Москвы и Петербурга. В этом зале присутствовал не только «тяжёлый люкс» в лице Евгения Чичваркина, но и выступила с приветствием доярка из Тулы Елена Агафонова (о ней «Спектр» писал в связи с делом Маши Москалевой)  Она прекрасно владеет речью и замечательно формулирует. Было очень приятно слушать человека из деревни. Мне кажется, в этом и заключается message: «Россия — это мы!».

Статус «иноагента» затронул не какую-то тусовку, а практически все страты населения и регионы. В Берлине была большая псковская делегация, потому что на душу населения в Псковской области сейчас самое большое количество «иностранных агентов». На псковщине сильное «Яблоко» во главе со Львом Шлосбергом и активное оппозиционное политическое комьюнити. Вот власти и постарались. В этом смысле, опять же: «Россия — это мы».

Нельзя забывать, что не только «иностранные агенты» поражены в правах, но и всё население России лишено своего политического представительства. Мы понимаем, что Владимир Путин изберётся на ближайшие 6 лет, но, как говорит, Гудков-младший, плевать, сколько он получит процентов голосов: главное, чтобы люди видели, что в полдень 17 марта на участках появятся очереди и результат Путина фейковый. Да, новый путинский срок — это поражение в правах и ещё 6 лет стагнации, но нужно участвовать в любых выборах, которые происходят. Нужно стараться как-то влезать в политику, ни в коем случае нельзя заниматься бойкотами.

Мы все в одной лодке, просто «иноагенты» больше поражены в правах, чем наши сограждане, которые живут в страхе. Как заявил Павел Чиков, у нас сейчас политзаключённых в России в 3 раза больше, чем в брежневское время, так что да, Россия — это мы. Такая у нас сейчас страна.

Леонид Гозман, психолог, российский общественный и политический деятель

- Как вам кажется, подобное мероприятие не рискует превратиться в посиделки старых друзей?

- Большинство людей, собравшихся здесь, я ранее не знал и убедился ещё раз, как много замечательных людей не сдаются. Они продолжают быть очень активными и продуктивными. Они многим помогают выживать. Это исключительно важная вещь, поэтому я рад, что смог на них посмотреть.

Кроме того, для всех нас — оказавшихся в этом статусе — было крайне значимо посмотреть в глаза друг другу и увидеть тех, кто находится в таком же положении: обменяться опытом и так далее. Я очень надеюсь, что в результате будет создана некая сеть взаимопомощи. Поскольку нам противостоит могущественное и циничное государство, которое нас ненавидит и преследует, нам, как минимум, нужно подумать о самозащите.

- Реально ли создать какую-то сетевую структуру в ситуации, когда, по вашим словам, на съезде большинство друг друга не знает?

- Я действительно не знаю многих, но не могу сказать этого об остальных участниках съезда. Всегда есть фактор поколений. Я лучше знаю людей своего возраста, но знаком и с теми, кто на 30−40 лет моложе меня. Мне кажется, здесь важно, чтобы было желание помогать друг другу. И люди уже очень многое для этого делают. Только что была совершенно блестящая история со спасением группы Би-2. Очень эффективный и впечатляющий кейс.

Дело не в том, чтобы создать какую-то организацию, в которой будет начальник, президиум, пресс-секретарь и прочее. Не уверен, что это кому-нибудь нужно. Важно, чтобы была сеть, которая может прийти на помощь при необходимости. Мне кажется, что она уже частично сформирована и будет дальше укрепляться.

- 2 февраля на съезде состоялось заседание, на котором участники представляли свои проекты. Какая-то из представленных инициатив вам понравилась больше других?

- Мне больше всего понравилась инициатива «Ковчег», которую ведет Анастасия Буракова. Это блестящий проект. Продуманный, масштабируемый. На меня «Ковчег» произвел самое сильное впечатление, хотя и остальные проекты тоже хороши. Важно, что, когда ты смотришь на тех, кто представляет различные инициативы, ты понимаешь, что эти люди действительно всё это делают. И сделают ещё больше.

Максим Кузахметов, историк, публицист, активист движения «Свободная Ингрия»

- Какое впечатление осталось у вас от съезда?

- В целом я удовлетворён его итогами. Он проходил первый раз. Многие из участников друг друга первый раз в жизни видели. Все было достаточно правильно организовано. Мы ведь все объединены — конечно, искусственно — российской диктаторской системой. Присутствовали люди, с которыми я был рад познакомиться и пообщаться, пусть и кулуарно. Вопрос о будущей независимости российских регионов в повестку съезда не попал. Обсуждали более общие вопросы. Например, организацию взаимопомощи. У многих есть реальные проблемы. Кто-то, например, не может даже выехать из страны, куда бежал из России.

Можно отметить сам факт того, что люди приехали в Берлин. 100 человек — это много. Плюс среди организаторов много известных людей. Бывает, что объявляешь о проведении какого-то мероприятия, а потом сидишь и гадаешь: откликнется кто-то или нет? Сюда люди приехали. 

- Организаторы пригласили на съезд всех «иностранных агентов»?

- Нет, несколько человек оказались персонами «нон грата». Например, Андрей Караулов. Его и ещё несколько человек принципиально не пригласили. Пусть они формально «иностранные агенты», но у них такие сомнительные заслуги, что им было отказано в приглашении.

- Участники мирно общались друг с другом? Многие ведь находятся друг с другом в сложных отношениях…

- Была ситуация с Ильей Пономаревым, когда он приехал. Некоторые не захотели иметь с ним дело. По собственной инициативе не прибыл никто из сторонников Алексея Навального, хотя среди них хватает «иностранных агентов». Партийная дисциплина у них серьезная.

- В результате общения участников этого форума появились какие-то рабочие группы для решения общих проблем?

- По разным причинам не удалось пока создать единый чат, где все могли бы присутствовать, обмениваться мнениями и информацией. Сейчас мы предварительно договорились его создать, но все ли в него вступят, тоже не очевидно. Было бы, конечно, неплохо.   

Группы по разным проблемам сформировались. Люди объявляли, что «я беру на себя такое-то направление, подходите ко мне, записывайтесь в чат: наши конкретные вопросы мы будем решать именно там». ЛГБТ-активисты такую группу создали. Люди, которые остались без документов и виз, тоже.

- Очевидно, что взаимопомощь уже давно на повестке дня у политических эмигрантов, в том числе и «иностранных агентов». Кто-то в Берлине делился положительным опытом?

- Со мной на съезд приехал Алексей Малов. Он из Пскова, но сейчас живет в Риге, как и я. Алексей рассказал, как мы все друг друга поддерживаем: создали чаты, деньгами скидываемся, с переездами помогаем. Это всё и от людей зависит: если ты коммуникабельный, хоть что-то делаешь, хоть куда-то обращаешься, а не просто сидишь сломленный и смотришь в одну точку, то ситуация меняется. Проблемы у всех везде одинаковые: на что жить, как оформить документы, как с детьми, что со здоровьем… В Риге действительно у нас сложилось сообщество — по сравнению с тем, что я тут наслушался от некоторых отчаявшихся, которых забросило в другие места. Хотя на съезде говорили, что в Грузии или в Армении люди тоже координируются и помогают друг другу.