Первое, что сделали жители Херсона 11 ноября, узнав, что в городе уже нет российских войск, — прикрепили украинский флаг к постаменту, расположенному на центральной городской площади Свободы. До 2014 года на этом постаменте стоял памятник Ленину, а после его демонтажа постамент был элементом мемориала в честь херсонцев, погибших во время боевых действий на Донбассе. Весной 2022 года российские военные уничтожили этот мемориал.

В Херсоне с 8 ноября нет связи, но большинство горожан узнали, что утром 11 ноября на окраинах города появились легковые автомобили-пикапы с символикой Вооруженных Сил Украины (ВСУ).

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

«Думали, что это — сон»

Зинаида работает продавцом в одном из херсонских магазинов. Женщина рассказывает, что 11 ноября шла на работу с несоизмеримо более сильным ощущением страха, чем обычно. Но уже к середине дня это ощущение сменилось радостной надеждой.

«Я живу на Забалке (народное название одного из городских жилых массивов — прим. «Спектра»). Когда утром вышла из дому, чтобы идти на работу, встретила соседей. Они-то мне и сказали: «Наши в городе!», — рассказывает Зинаида. — Признаюсь, я решила, что это — какая-то провокация россиян».

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

 По словам женщины, она слышала, что россияне объявили об отходе с части Херсонской области на правом берегу Днепра. «Но поверить этим людям — себя обмануть, сами понимаете, — объясняет Зинаида. — Потому я подумала, что это какая-то диверсия. Возможно, надеются, что люди выйдут приветствовать «наших», а те откроют по ним огонь, а потом какое-нибудь РИА Новости сообщит о «преступлении укронацистов». Они ведь это делать умеют и любят». 

Женщина опасалась также того, что россияне решили устроить такой «маскарад», чтобы убедиться: в Херсоне им не рады. И напоследок расстрелять город из артиллерии или выпустить ракеты, рассуждает Зинаида, но ничего подобного не произошло: «Настроение улучшилось, появилась надежда. А вечером по радио (это сейчас — единственный источник новостей в Херсоне) я услышала в новостях, что в город вошли украинские спецподразделения».

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

Зинаида говорит, что 12 ноября увидела то, что ее просто неимоверно порадовало:

- От моего дома до остановки общественного транспорта минут 20 пути неторопливым шагом. И когда шла, я увидела, что с практически всех бордов, где россияне разместили свою агитацию, херсонцы вечером 11 ноября сорвали ее и сожгли. Буквально за один вечер в Херсоне люди убрали значительную часть признаков пребывания в городе оккупантов. В первую очередь — плакаты «Россия здесь навсегда!». Горожане выразили свое отношение к «освободителям». Когда в тот день я шла домой, была поражена, насколько в городе людно. Еще недавно Херсон примерно к 15 часам обезлюдевал. Но в 16 часов 12 ноября я увидела столько людей и машин… Примерно такое же количество в городе было до войны. Просто душа радовалась. Когда пришла домой, соседи пригласили нас с мужем на застолье в честь освобождения города. Они признавались, что поначалу ловили себя на мысли, что это может быть сном.

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

По словам женщины, 13 ноября она проснулась с отличнейшим настроением. И первое, что она сделала, — включила и положила в сумку телефон, который не выносила на улицу с весны. Россияне на блокпостах проверяли содержимое мобильных телефонов, в первую очередь — мессенджеры, поясняет она: «А у меня там — подписки на украинские группы в Вайбере и на украинские телеграм-каналы. А еще — переписка с сестрой, живущей в Днепре, и с ее сыном, моим племянником». 

К тому же сестра Зинаиды активно участвует в волонтерском движении, ее племянник в марте стал военным, сейчас он — в Донецкой области. «Попадись такой телефон в руки оккупантам, я бы наверняка сейчас сидела в каком-нибудь крымском СИЗО как «диверсантка»», — говорит женщина. 

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

Поэтому она для выходов на улицу использовала старый телефон дочери, предварительно  откатив его до заводских настроек. Мужа и дочь женщина попросила почаще ей звонить, чтобы на телефоне была история звонков. С их же помощью она заполнила мессенджер «всякой всячиной» вроде кулинарных рецептов, «пустопорожней бытовой болтовни», разных безобидных ссылок из интернета. 

По словам Зинаиды, так делали многие херсонцы, живя по сути телефонной двойной жизнью. Один телефон — для дома, для общения с близкими, для банковских приложений, а второй — для улицы, для блокпостов. Люди довольно быстро приспособились к реалиям оккупации, говорит женщина: «Научились обманывать россиян, освоили азы конспирации».

«Что нас ждет? Боюсь, что ничего хорошего»

Андрей Ильич в декабре 2021 года вышел на пенсию, а до того работал на одном из херсонских предприятий инженером-технологом. Мужчина говорит, что оккупантскую пенсию оформлять не стал, довольствовался относительно скромной украинской. Говорит, что, впервые увидев в Херсоне плакат «Россия здесь навсегда!», рассмеялся. А утром 12 ноября он был на площади Свободы среди херсонцев, встречавших входивших в город украинских военных.

«Город преобразился за несколько часов, — рассказывает Андрей Ильич. — А главное, люди преобразились». Все эти восемь месяцев оккупации херсонцы, по его словам, выглядели так, что на них было страшно взглянуть. Глядя на них, он вспоминал фразу из одного из фильмов о Гарри Поттере, которые он смотрел вместе с внуком. В фильме были такие существа — дементоры, и в их присутствии человеку казалось, «будто из души полностью улетучилось ощущение счастья», говорит Андрей Ильич, извиняясь, если не точно цитирует (»в тебе исчезают все добрые чувства и счастливые воспоминания» — так это звучит в книге).

На улицах Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

По словам мужчины, россияне стали для херсонцев такими дементорами. «Когда я на улицах смотрел на лица херсонцев, мне казалось, будто где-то рядом — вот эти жуткие персонажи Джоан Роулинг, — говорит он. — А 12 ноября я увидел совсем других херсонцев — веселых, радостных. Люди обнимали украинских военных, танцевали, смеялись, поздравляли друг друга. Это очень тяжело передать словами. В общем, дементоры улетучились». 

Правда, говорит мужчина, «дементоры» эти натворили много бед: «Говорят, ситуация в городе очень сложная.  Неизвестно, когда вернутся электричество, водоснабжение и отопление. Настолько все повреждено».  По словам пенсионера, сейчас горожане «постигают искусство выживания в экстремальных условиях». А заодно, замечает Андрей Ильич, нынешние события стали своего рода «тестом на человечность»:

- Недавно я стал свидетелем такой сцены. На херсонском Центральном рынке в одном из модулей по продаже электротоваров какая-то девушка покупала светодиоды и батарейки. У нее кто-то спросил, для чего она все это берет, и девушка показала людям, как с помощью светодиода за 10 гривен (0,25 евро, — прим. «Спектра»), двух батареек по 20 гривен (0,5 евро, — прим. «Спектра») за штуку, одной монеты из белого металла и спичечного коробка быстро смастерить очень простой, дешевый и весьма эффективный осветительный прибор, который будет очень долго служить. Объясняла очень доходчиво и терпеливо, даже провела мастер-класс. Люди потом бросились покупать светодиоды и батарейки к огромному неудовольствию продавщицы. Она-то бойко торговала очень недешевыми фонарями, которые не все могли себе позволить. Но девушка — молодец. Может, быть ее советы кому-то жизнь спасли. Люди-то сейчас покупают керосиновые лампы, что с точки зрения пожарной безопасности очень нехорошо. 

Андрей Ильич говорит, что он — оптимист, но все же переживает, что будет с Херсоном в ближайшее время. Считает, что херсонцам придется учиться жить в прифронтовом городе:

- Когда был интернет, я читал об обстрелах, которым подвергался Николаев. Очень боюсь, чтоб такого и в Херсоне не было. Мне сейчас и радостно, и боязно одновременно. Наверное, каждого ощущения — поровну. И, скорее всего, я в Херсоне не один такой. Что нас ждет? Боюсь, что ничего хорошего, по крайней мере, первое время.

Китайский генератор за 1000 евро

Сейчас в Херсоне самые ходовые и самые дорогие товары — то, с помощью чего можно хотя бы относительно комфортно автономно существовать в условиях отсутствия электроэнергии.

Раздача военными горожанам украинской символики. Фото Spektr.press

Самые дорогие — генераторы. В начале блэк-аута их раскупили буквально за два дня, 7−8 ноября, по цене от 13 000 гривен (325 евро — прим. «Спектра») до 30 000 гривен (750 евро — прим. «Спектра»). 

Однако 13 ноября в Херсоне генераторы снова появились в продаже. На городском Центральном рынке можно купить такое устройство китайского производства мощностью 2500 ватт (хватит на небольшую квартиру со скромным энергопотреблением). Цена — 40 000 гривен (1000 евро — прим. «Спектра»). Покупатели, подходившие к торговому модулю, где продавались эти генераторы, говорили, что их «красная цена» — примерно 15 000 гривен (375 евро — прим. «Спектра»).

В Херсоне не так много мест, где можно зарядить телефон. Фото Spektr.press

В Херсоне можно было найти в продаже преимущественно бензиновые генераторы. А подвоза бензина в город нет. С начала ноября он подорожал с 45 грн (1,01 евро — прим. «Спектра») за литр до 65 грн (1,63 евро — прим. «Спектра»). Но даже по такой цене топливо в городе — огромный дефицит. 

Ходовым товаром стали «допотопные» керосиновые лампы, которые за неделю отсутствия в городе электричества подорожали со 100 гривен (2,5 евро — прим. «Спектра») до 500 гривен (12,5 евро). Полулитровую бутылку очищенного и пригодного для использования в лампах керосина можно купить сейчас за 200 гривен (5 евро — прим. «Спектра»).

Свечи в Херсоне стоят от 50 гривен (1,25 евро, — прим. «Спектра») за штуку, батарейки — от 20 гривен (0,5 евро) до 100 гривен (2,5 евро) за штуку в зависимости от качества.

Одно из место зарядки телефонов в Херсоне. Фото Spektr.press

Когда в Херсон вернут блага цивилизации

Как рассказал глава Херсонской областной военной администрации Ярослав Янушевич, оккупанты, покидая Херсон, не просто серьезно повредили систему обеспечения города электроэнергией, но еще и заминировали поврежденное оборудование.

«Сейчас там работают саперы, — говорит Ярослав Янушевич. — Ситуация очень непростая. Возможно, даже есть вероятность дистанционного подрыва. Насколько мне известно, одно из взрывных устройств сработало во время разминирования, среди военных есть раненые. Как только саперы скажут, что все оборудование разминировано, к работе приступят бригады ремонтников. Местные специалисты готовы начать ремонт в любую минуту. Приедет подмога из Николаева. Я очень надеюсь, что все удастся восстановить как можно скорее». 

Если окажется, что проблемы настолько серьезны, что потребуется длительный ремонт, то придется объявлять эвакуацию, говорит глава украинской администрации: «Ведь без электроэнергии нельзя восстановить водоснабжение и отопление. А не за горами — зима».

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

Впрочем, не исключено, что централизованную эвакуацию из Херсона по причине отсутствия в городе электроэнергии объявлять не придется. Как рассказал «Спектру» один из саперов, разминирование энергетического оборудования проходит успешно, и ремонтные бригады скоро приступят к работе. 

«Я слышал, Херсон переведут на полное энергоснабжение от Южноукраинской АЭС», — сказал военный. 

Он также рассказал, что сейчас взрывотехники обследуют на предмет неприятных сюрпризов все здания в Херсоне, где пребывали оккупанты: предприятия, организации, офисные центры, жилые дома. На вопрос о том, где и сколько сюрпризов нашли, военный ответил: «Это — закрытая информация».

По словам Ярослава Янушевича, со дня на день на территориях Херсонской области на правобережье Днепра должен заработать один из украинских операторов мобильной связи. Также ряд благотворительных организаций готовы везти на освобожденные территории гуманитарную помощь. 

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

«На въезде в область уже стоят загруженные фуры. Но нужно немного подождать пока военные не решат некоторые вопросы, связанные с безопасностью», — сказал Янушевич. 

Возвращение в Херсон благ цивилизации (супермаркеты, банки, почтовые службы и пр.), пояснил он, возможно только после завершения комплекса проводимых военными «стабилизационных мероприятий» разминирования, обезвреживания диверсантов, размещения вокруг города надежной системы противовоздушной обороны (ПВО) на случай авиационных и ракетных атак. 

Впрочем, украинская ПВО в окрестностях Херсона уже есть, и горожане время от времени слышат звуки артиллерийских выстрелов.

Еще одной составляющей жизни херсонцев в прифронтовых условиях стал удлиненный комендантский час. С 13 ноября он в городе — с 17 до 8 часов. Во время оккупации был с 22 до 5 часов. 

Возможно, столь длительный комендантский час введен не только из-за «стабилизационных мероприятий», но еще и потому, что в городе нет электроэнергии (а, значит, и уличного освещения) и связи. То есть, велик риск того, что горожане могут стать жертвами преступлений, и не смогут вызвать полицию. 

Сейчас для большинства херсонцев единственная возможность связываться с близкими людьми, живущими за пределами области или выехавшими за границу, — развернутые украинскими военными терминалы Starlink, размещенные в нескольких местах на городских улицах. А единственная возможность зарядить мобильные телефоны и другие устройства с аккумуляторами — места, где такую возможность предоставляют заведения торговли и общепита, имеющие мощные генераторы.

Улицы Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

Владельцы большинства магазинов забили двери и витрины щитами из древесно-стружечных плит. Во время оккупации они служили защитой и на случай обстрелов (в жилые районы и в объекты гражданской инфраструктуры могли попасть сбитые ракеты), и на случай криминальных проникновений (приоритетом для оккупационной полиции были не уголовники, а «украинские диверсанты»). Сейчас эти щиты — преимущественно защита на случай возможных российских обстрелов города.    

«Вернулись в первобытно-общинный строй»

До войны Элла Николаевна, несмотря на инвалидность, работала бухгалтером. Сейчас, как сама говорит, «работаем с мужем сторожами на общественных началах», то есть они присматривают за квартирами сына и дочери. У них — свои семьи, и сейчас дети и внуки живут в других областях Украины, куда выехали еще весной.

«Нам с мужем, — говорит Элла Николаевна, — просто «сказочно повезло»: в распоряжении — три квартиры, но все они — в домах, оборудованных электроплитами. Была бы хоть одна квартира в газифицированном доме, перебрались бы туда. А так… В общем, вернулись мы, так сказать, в первобытно-общинный строй. Еду готовим на кострах перед домом». Она замечает, что сейчас в Херсоне негазифицированные дома легко определить как раз по таким кострищам во дворах. 

Двор Херсона после ухода российских войск. Фото Spektr.press

«Ну ничего, выживаем, — говорит пенсионерка. — Делимся с соседями содержимым холодильников, чтобы не пропадало. Что-то отдаем бездомным. Я — человек верующий, и убеждена, что если Господь дает людям испытания, то лишь такие, какие человеку по силам вынести и извлечь из этого уроки. Наверное, эти нелегкие дни даны нам, чтобы мы прислушались к себе, задумались о чем-то, не сиюминутном. Чтобы получше узнали друг друга».

Женщина говорит, что была удивлена, когда услышала от некоторых соседей, что они жалеют, что Херсон освободили:

- Есть у нас в доме мужчина, дети которого живут в Симферополе. Недавно с ним разговаривала, так он говорит: «Ну вот, останется Херсон грязным и неухоженным, как был. А если бы город все же стал российским, то его бы преобразили, как Симферополь или Ялту. Знаете, что там россияне из «хацапетовок» такое отстроили! Куда там Европе!». Горюет он, что Херсон освободили. А я надеюсь, что после оккупации в Херсоне жизнь изменится к лучшему. Все-таки город на слуху. Да и не хочу я никакого процветания от оккупантов. Я неделю не могла прийти в себя после того, как увидела, как из соседнего дома россияне выводили человека с мешком на голове. Люди потом говорили, он что-то не то в Фейсбуке написал. «Орки» их назвал что ли.

Есть в доме и люди, чьи родственники уехали в «эвакуацию», которую в октябре объявили россияне:

- Соседка рассказала, что, когда интернет еще был, она общалась с дочерью, уехавшей со своим мужем и сыном в Анапу. Так дочь соседки говорит, что у эвакуированных изъяли украинские паспорта. Я как только услышала об «эвакуации», поняла, что она — билет в один конец.

Элла Николаевна призналась, что при всей антипатии к нынешнему российскому режиму, считает русскую культуру одной из величайших в мире, очень любит русскую классическую литературу. И уверена, что нынешние российские политики были бы куда гуманнее, читай они русских классиков:

- Вспомните хотя бы Достоевского, его постулат о невозможности построить счастье для всего человечества ценой даже одной детской слезинки. Вспомните письма Короленко (кстати, украинца по происхождению) Луначарскому, в которых он писал о трагической ошибке большевиков — попытке облагодетельствовать обездоленных ценой террора и репрессий. Русская литература в ее лучших проявлениях была гуманистической. Если бы Путин и иже с ним воспитывались на ней, ничего подобного в Украине не было бы.

Херсонцы ловят мобильную связь. Фото Spektr.press

Продолжение следует. Какое?

- Сейчас херсонцы приходят в себя после более чем восьмимесячной российской оккупации. Шутят, что «событием века» в городе станет возобновление работы первого после освобождения магазина сети «АТБ» (наиболее распространенная и популярная в Украине сеть супермаркетов).

Надеются горожане и на возрождение торгово-развлекательного центра (ТРЦ) «Фабрика», серьезно пострадавшего в начале марта 2022 года во время российского обстрела и возникшего из-за этого сильнейшего пожара. 

Но на первом месте в перечне того, что сейчас волнует херсонцев, — безопасность. Насколько хорошо город будет защищен от обстрелов? Смогут ли украинские военные отстоять Херсон, если россияне захотят взять реванш? Каким будет Херсон после освобождения?

Ранее город был весьма непривлекательным административным центром далеко не процветающей области. Если такое положение дел сохранится, это будет как минимум несправедливо по отношению к людям, пережившим восемь месяцев кошмара. 

Наука ненависти. Как устроено украинское партизанское движение — «живое» и онлайн